Открытие Антарктиды в 1820 году – не просто одно из выдающихся исторических свершений российских флотоводцев и моряков. Только сегодня, двести лет спустя, мы начинаем понимать значение этого события как выдающегося футурологического прорыва, задела на далёкое будущее…

Континент возможностей

Шестой континент воспринимается в научной фантастике, да и вообще в массовой культуре как некое земное инопланетье – отличия его природно-климатических условий от других регионов настолько резки и радикальны, что создают образ абсолютно чуждого нам мира (не случайно, кажется, масштабные исследования Антарктиды начались одновременно с прорывом в космос – в конце 1950-х).

Достаточно вспомнить, что здесь находится полюс холода планеты. В районе советской антарктической станции «Восток» (основана в 1957 году) 21 июля 1983 года зарегистрирована самая низкая температура воздуха на Земле за всю историю метеорологических измерений: 89,2 градуса ниже нуля. Добавим к этому стоковые, или падающие ветры, с апреля по ноябрь непрерывно, а с ноября по март в ночные часы дующие вдоль крутых склонов ледникового щита; коварные глубокие трещины и туннели в леднике, ставшие ловушкой и могилой для многих полярников; чрезвычайную видовую скудность флоры и фауны, зависимых от экосистемы Южного океана…

А уникальные «сухие долины», одну из которых Роберт Скотт сравнил с «Долиной мертвых» из библейских пророчеств!.. Они тянутся на сотни километров, не имеют никакого ледяного или снегового покрова: воздух здесь слишком сух, дожди не выпадали, по крайней мере, два миллиона лет! Американские биологи в 1978 году обнаружили здесь морские водоросли, грибы и бактерии, живущие в воздушных полостях пористых камней, питающиеся лишь светом, диоксидом углерода и влагой… Полагают, что сухие долины – самый близкий земной эквивалент поверхности Марса, и NASA провела здесь множество исследований перед запуском «Викинга» на Красную планету.

Но на этом вроде бы столь негостеприимном для человека континенте, как на дальнепланетной космической базе из научно-фантастического романа, сложилась удивительная среда содружества и сотворчества представителей разных государств. На зимовку в 2014 году, например, здесь оставались граждане 20 стран, всего свыше двух тысяч человек; причём Россия – третья по численности своих посланцев. Словно в осуществлённой утопии – или опять же в реальных космических проектах – полярники из соперничающих держав работают здесь над решением исследовательских задач, имеющих значение для всего человечества. Этот социальнополитический опыт уникален.

Назовём здесь лишь некоторые из этих научно-практических вызовов. Огромный интерес в последние годы вызывает изучение подледниковых озёр, существование которых было обосновано советскими учёными А.П. Капицей и Н.Н. Зубовым в середине 1950-х годов, а поверхность крупнейшего из них – Востока – достигнута в результате бурения Российской антарктической экспедицией в 2012 году. Запечатанные в течение миллионов лет многокилометровой толщей льда, эти водоёмы являются своеобразными «капсулами времени» и могут существенно расширить наши представления о жизни как космическом явлении… Ископаемые ресурсы Антарктиды – нетронутая кладовая человечества: недра континен- та хранят запасы железной руды, каменного угля, меди, никеля, свинца, цинка, молибдена, горного хрусталя, слюды, графита.

Ледяной покров Антарктиды содержит, по разным оценкам, от 80 до 90 процентов общемировых запасов пресной воды – наиболее дефицитного ресурса ближайшей эпохи! Исследование антарктических льдов способно рассказать очень многое об изменениях климата Земли и состава атмосферы за последние сто тысяч лет. В то же время метеорологический и сейсмологический мониторинг в Антарктике помогает понять сегодняшнюю динамику глобального потепления и сейсмоактивности на планете. Между тем, изменения климата уже меняют на наших глазах облик шестого континента: в последние годы на месте полярных пустынь кое-где начинает формироваться тундра (при том, что в Антарктиде пока что произрастает всего два вида цветковых растений), а наиболее смелые прогнозисты предсказывают появление в течение ближайших ста лет… деревьев! Нет сомнения, открытия на самом молодом континенте будут продолжаться. И все интригующие и вдохновляющие перспективы, связанные с Южным континентом, начали открываться перед человечеством благодаря двухлетней одиссее кораблей Российского императорского флота «Восток» и «Мирный», обогнувших ледовый материк.

Анти-Арктика: гипотезы «на кончике пера»

Впрочем, справедливости ради надо сказать, что русские мореплаватели знали, что искали: ведь идея о существовании обширной земли в южных морях была хорошо известна географам и путешественникам. Возможно, кстати, первыми людьми, которые плавали в приполярных водах Южного полушария и видели айсберги, были древние полинезийцы – предки современных маори. Новозеландский историк Л. Куартермейн пишет:

«Примерно в 650 г. н. э., как гласит раротогонская легенда, великий путешественник Хуте-Рангиора, проплывая на своём каноэ «Теиви-Атеа» по взбудораженному бурями Южному Ледовитому океану, увидел белые скалы, вершины которых пронизывали небеса, возвышавшиеся над замерзшими водами».

Античные философы и учёные Аристотель, Гиппарх, Птолемей, Страбон полагали, что значительную часть Южного полушария занимает материковая земля. Они исходили либо из предположения, что вся земная суша – единый континент, либо из того, что в южной доле планеты должна быть такая же масса суши, как и в северной, для равновесия. От встречающегося у древнегреческих авторов слова ἀνταρκτικός («анти-арктический», «находящийся напротив Арктики») и происходит современное название континента.

Интеллектуалы Ренессанса вновь вспомнили о существовании обширного Южного континента. На картах, появившихся в эпоху Великих географических открытий, Южная Земля изображалась без ледяного покрова. Самые известные из таких карт – турецкого адмирала Пири-реиса (1513 г.), Оронтеуса (Оронция) Финеуса (1531 г.) и Герарда Меркатора (1569 г.). Географы и картографы были готовы опознать в качестве Terra Australis Incognita, «Неведомой Южной Земли», самые различные берега – Огненной Земли, Новой Гвинеи, Австралии, Тасмании, Новой Зеландии…

После того, как английский капитан Джеймс Кук в 1770 году обогнул Новую Зеландию и доказал, что это не выступ великого Южного континента, стало ясно, что Terra Australis Incognita следует искать в гораздо более «низких» широтах. В 1770-е годы между Англией и Францией разгорелось соперничество за право открыть (и, разумеется, колонизовать, присоединив к своей короне) новый материк. Однако в более или менее умеренном поясе обширная суша обнаружена не была. В 1775 году Джеймс Кук, подводя итоги плавания на корабле «Резолюшн», записал в дневнике:

«…Большая часть Южного материка (если предположить, что он существует) должна лежать в пределах полярной области… а там море так густо усеяно льдами, что доступ к земле становится невозможным. Риск, связанный с плаванием в этих необследованных и покрытых льдами морях в поисках Южного материка настолько велик, что я смело могу сказать, что ни один человек никогда не решится проникнуть на юг дальше, чем это удалось мне. Земли, что могут находиться на юге, никогда не будут исследованы. Густые туманы, снежные бури, сильная стужа и другие опасные для плавания препятствия неизбежны в этих водах».

В отчёте об экспедиции выдающийся мореплаватель, в душе которого, очевидно, боролись британская спесь и благородство моряка, отметил:

«…Это земли, обреченные природой на вечную стужу, лишенные теплоты солнечных лучей; у меня нет слов для описания их ужасного и дикого вида. Таковы земли, которые мы открыли, но каковы же должны быть страны, расположенные еще дальше к югу. Я с полным основанием предполагаю, что мы видели лучшие из них, самые северные и теплые. Если кто-либо обнаружит решимость и упорство, чтобы разрешить этот вопрос, и проникнет дальше меня на юг, я не буду завидовать славе его открытий. Но должен сказать, что миру его открытия принесут немного пользы».

Примечательно, что, хотя сам Кук полагал, что обширная, хотя и непригодная для жизни, земля на крайнем юге всё-таки есть, учёные из его экспедиции (И.Р. Форстер, Г. Форстер, Уолс) разочарованно заключили, что никакого Южного материка не существует вовсе.

Итак, ещё в последней четверти XVIII века был сделан вывод, что во всяком случае коммерческой и военно-политической выгоды из обнаружения Южного континента не извлечь. После Кука четыре с половиной десятилетия ни один корабль не заходил южнее, чем «Резолюшн». Тем ценнее и выше подвиг русских мореплавателей, которые предпочли англосаксонской «пользе» вполне бескорыстную миссию первопроходцев человечества.

До «отдаленнейшей широты»

Русские учёные знали о проблеме Южного материка.

М.В. Ломоносов в своей работе «О слоях земных», написанной в 1757–1759 годах, утверждал:

«В близости Магелланова пролива, и против мыса Добрыя надежды около 53 градусов полуденной ширины великие льды ходят: почему сомневаться не должно, что в большем отдалении островы и матёрая земля многими и несходящими снегами покрыты, и что большая обширность земной поверхности около южного полюса занята оными, нежели в севере».

То есть, ознакомившись с описанием крупных айсбергов у южных берегов Африки и Южной Америки, Ломоносов понял, что они представляют собой обломки ледового панциря Южного материка.

Историки начиная с 1950-х годов выдвигают различные гипотезы о том, кто был инициатором открывшей Антарктиду экспедиции: называют имена Н.П. Румянцева, О.Е. Коцебу, И.Ф. Крузенштерна… А вот начальник экспедиции Ф.Ф. Беллинсгаузен и ответственный за её научно-исследовательскую часть профессор И.М. Симонов уверенно называли автором идеи государя Александра Павловича. Справедливости ради следует сказать, что непосредственным организатором проекта был ныне незаслуженно забытый выдающийся флотоводец двух держав – Франции и России – Жан-Батист Прево де Сансак, маркиз де Траверсе, у нас больше известный как Иван Иванович де Траверсе. Человек лично бесстрашный, отличившийся во многих морских сражениях, он занимал в то время пост морского министра России и немало сделал для обеспечения рискованного похода в Южный океан… В инструкции, переданной направлявшимся в Южный океан мореходам, де Траверсе передавал слова государя: «продолжать свои изыскания до отдаленнейшей широты, какой только можно достигнуть; употребить всевозможное старание и величайшее усилие для достижения сколько можно ближе к полюсу, отыскивая неизвестные земли».

Первую русскую антарктическую экспедицию 1819–1821 годов следует рассматривать в контексте времени. А это была особая эпоха. Среди тех, кто наиболее искренне верил в то, что на его глазах (и его трудами!) Божественное Провидение осуществляет свой Промысл, был император Александр Благословенный – победитель Бонапарта, умиротворитель Европы. Верой в возможность и близость осуществления утопии объясняется «географическая активность» его царствования: в 1803–1806 годах состоялась первая русская кругосветная экспедиция Крузенштерна – Лисянского, а до конца правления Александра I были проведены 23 российские кругосветки, примерно половина из которых снаряжена за государственный счёт. Тот, кто укротил непобедимого прежде Наполеона, вполне мог вдохновиться идеей о том, что России предстоит решить и две не поддающиеся даже славным мореходам-англичанам задачи: открытие северного прохода между Тихим и Атлантическим океанами и обнаружение Terra Australis Incognita.

Для исполнения этой великой двойной миссии в 1819 году была снаряжена экспедиция, состоявшая из двух отрядов, или дивизий. Одна из них отправлялась вдоль Южной Америки для исследования Южного океана, а вторая должна была, обогнув Африку и Юго-Восточную Азию и пройдя Беринговым проливом, найти морской путь в Атлантику к северу от Канады. Второй дивизии под командованием М.Н. Васильева и Г.С. Шишмарева не удалось достичь цели, хотя ею был накоплен замечательный по своей ценности материал научных наблюдений. Усилия первого, «южного» отряда, которым руководили Ф.Ф. Беллинсгаузен и М.П. Лазарев, были вознаграждены открытием последнего неизведанного континента...

Капитан второго ранга Фаддей Фаддеевич (Фабиан Готтлиб) Беллинсгаузен, выходец из славного баронского рода с острова Эзель, под началом И.Ф. Крузенштерна участвовал в первой русской кругосветной экспедиции на корабле «Надежда», затем служил на Балтике и Чёрном море, командовал фрегатами. В экспедиции под его началом был шлюп «Восток». Командир «Мирного» Михаил Петрович Лазарев в 25-летнем возрасте был командиром корабля «Суворов» и совершил на нём кругосветное плавание по заданию Российско-Американской компании. На «Востоке» отправились в плавание 126 человек, на «Мирном» – 79. К экспедиции были прикомандированы астроном и натуралист, профессор Казанского университета Иван Симонов и живописец академик Павел Михайлов (для визуальной фиксации всех встречающихся диковин). Экспедиция располагала прекрасно укомплектованной судовой научной библиотекой и была неплохо оснащена научным оборудованием.

Отметим особую человечную атмосферу, царившую на шлюпах. Личный состав экспедиции был подобран из добровольцев военного флота, причём вся экспедиция состояла из молодёжи. Самым старшим был Ф.Ф. Беллинсгаузен, которому к началу экспедиции было всего 40 лет. Отличавшийся мужеством и мягкосердечием, командир запретил на «Востоке» телесные наказания матросов, постоянно заботился об их здоровье, правильном питании и по возможности – о развлечении (так, при пересечении экватора, он устроил для команды праздник Нептуна!).

Встреча с «льдяным материком»

3 (15) июля 1819 года «Восток» и «Мирный» снялись с Кронштадтского рейда. Их путь лежал через Копенгаген, Портсмут, Тенерифе, Рио-де-Жанейро. С декабря плавание продолжилось в южных приполярных широтах. Пробиваясь сквозь шквалы и мокрые снегопады, обходя непроходимые ледовые поля, уклоняясь от встреч с айсбергами («ледяными островами»), мореходы упорно стремились на юг. Малейший просвет во льдах Беллинсгаузен использовал для нового продвижения к югу. Едва ли не каждая неделя приносила новые географические открытия: уточнён абрис берегов острова Южная Георгия, обследована Земля Сандвича (лишь издали увиденная Куком и оказавшаяся группой островов), открыт архипелаг, названный в честь морского министра островами де Траверсе… 15 (27) января 1820 года корабли пересекли Южный полярный круг. А на следующий день перед мореплавателями предстал шестой континент. Корабли были в 30 милях от Берега Принцессы Марты.

Командир «Мирного» Михаил Лазарев так писал об этом своему другу А.А. Шестакову 24 сентября 1821 года:

«16-го генваря достигли мы широты 69°23’S, где встретили матёрый лед чрезвычайной высоты, и в прекрасный тогда вечер, простирался оный так далеко, как могло только достигать зрение; но удивительным сим зрелищем наслаждались мы недолго, ибо вскоре опять запасмурило и пошел по обыкновению снег. Это было в долготе 2°35’W-ой от Гринвича. Отсюда продолжали мы путь свой к осту, покушаясь при всякой возможности к зюйду, но всегда встречали льдяной материк не доходя 70°»…

Ещё несколько раз корабли подходили к антарктическому берегу на расстояние в несколько десятков миль. Плоские ледяные острова, хорошо различимый «материк льда», множество птиц, которых не встретишь в открытом океане, – всё это убеждало мореплавателей, что они открыли новую обширную сушу. Рапорт на имя де Траверсе и другие записи Беллинсгаузена свидетельствуют, что начальник экспедиции вполне определённо осознавал близость кораблей к материку. Но высадиться на берег возможности не представилось.

В конце февраля – начале марта ночи стали длинными и темными. Штормы усилились, паруса обмерзали, а на поверхности воды стал образовываться молодой лед. «Восток» и «Мирный» ушли в северные широты Индийского океана, а затем – в тропики Тихого океана. Здесь, проявляя замечательный характер морских первопроходцев, участники экспедиции «между делом» открыли почти два десятка атоллов (острова Россиян – архипелаг Туамоту). Русские мореходы побывали в Австралии, у берегов Новой Зеландии, на Таити. Завязывали контакты с туземцами, пополняли запасы, собрали гербарий…

А к следующему антарктическому лету вновь отправились на крайний юг. В январе 1821 года были открыты остров Петра I и Земля Александра I, а затем обследована Южная Шетландия и нанесён на карту ещё десяток небольших островов… В начале февраля корабли экспедиции легли на обратный курс. 24 июля (5 августа) 1821 года шлюпы вернулись на Кронштадтский рейд. Так завершилась 751-дневная антарктическая одиссея, участники которой по возвращении в Отечество были осыпаны монаршими милостями.

Приоритет – за наукой

В завершение коснёмся спорной темы, имеющей отношение к «войнам памяти», разворачивающимся, к сожалению, по всему фронту исторического познания. Приоритет русских первооткрывателей Антарктиды оспаривается рядом зарубежных авторов, среди которых первую скрипку играют представители Великобритании и… Эстонии. Чаще всего пишут, что до ледового континента раньше, чем русские, добрались британский мореплаватель Эдвард Брансфилд и американский промысловик Натаниэль Палмер.

Отвечаем по пунктам: мужественный ирландец Э. Брансфилд достиг полуострова Тринити, северной оконечности Антарктического полуострова, 30 января 1820 года. На два дня позже открытия Антарктиды Беллинсгаузеном! На самом деле, даже на три. В 1961 году историк географических открытий М.И. Белов установил, что при переводе среднеастрономического времени, по которому велись записи в судовом журнале, на гражданское время истинной датой первого подхода судов к антарктическому берегу следует считать 15 (27) января 1820 года. Результаты плаваний Н. Палмера, хищнически промышлявшего котиков на Южных Шетландских островах, описаны и закартированы настолько неряшливо, что не позволяют сделать обоснованное заключение о его вкладе в обследование антарктических земель. И немудрено: предприимчивого янки гораздо больше интересовали тюленьи шкуры… Бедных ластоногих, кстати, истребляли десятками тысяч. Беллинсгаузен так писал об этом: «промышленники также успешно друг перед другом производят истребление котиков… нет никакого сомнения, что около Шетландских островов скоро число сих морских животных уменьшится». Встретившись 5 февраля 1821 года с Беллинсгаузеном вблизи стоянки промысловых кораблей, Палмер ничего не сказал русскому мореплавателю о каких-либо своих открытиях.

Но главное, что делает незыблемым приоритет Беллинсгаузена и Лазарева, – общечеловеческое и общенаучное значение их экспедиции. Крупный историк науки академик А.Ф. Трёшников отмечает главные заслуги организаторов похода и мореплавателей. Было дано правильное физико-географическое описание нового материка, в том числе дано представление о том, что суша простирается через полюс (английский географ Дебенем писал по этому поводу, что «нельзя дать лучшего описания топографии местности протяжённостью в сотни миль, являющейся частью антарктического континента»).

Первоклассная ценность отчётной карты Беллинсгаузена, исследованной в начале 1960-х Михаилом Беловым, сегодня получила общее признание в науке. Помимо тщательного картирования, большую ценность представляют собранные коллекции животных, растений и горных пород, наблюдения за морскими льдами и айсбергами, за течениями, прозрачностью морской воды, за птицами и морскими животными…

Наш современник, участник первых советских исследований Антарктиды в конце 1950-х годов, научный руководитель Института географии РАН Владимир Котляков отмечает:

«Я совершенно определённо могу сказать, что честь первооткрывателей Антарктиды непоколебимо остаётся за россиянами. Ведь члены нашей экспедиции, в состав которой входили не только мореплаватели, но и учёные, не только впервые увидели Антарктиду в конце января 1820 года, но, что гораздо важнее, смогли определить, что перед ними находится именно южный материк. И это открытие было широко освещено в научных публикациях на иностранных языках, обретя известность по всему миру. Что же до сомнений в нашем приоритете, они рождаются из того, что буквально в то же время другие берега Антарктиды увидели и англичане. Однако это были простые китобои, оставившие об увиденном лишь короткую запись в вахтенном журнале. Нашей же экспедицией были проведены настоящие научные исследования, так что всерьёз наш приоритет в открытии никто не берётся оспаривать».

Немецкий географ Петерман в 1867 году отмечал, что важнее всего то, что Беллинсгаузен «бесстрашно пошел против решения Кука, царившего во всей силе в продолжение 50 лет и успевшего уже прочно укорениться. За эту заслугу имя Беллинсгаузена можно прямо поставить наряду с именами Колумба, Магеллана и Джемса Росса, с именами тех людей, которые не отступали перед трудностями и воображаемыми невозможностями, которые шли своим самостоятельным путем, и потому были разрушителями преград к открытиям, которыми обозначаются эпохи».

Текст: Сергей Илюшин

ВОЗМОЖНО, ВАМ БУДЕТ ИНТЕРЕСНО:

19 июня 1899 года Николай II утвердил Монетный устав

Опубликованы неизвестные ранее архивные документы о первых днях ВОВ

Особняк на Воронцовом: Тайны, находки, традиции

• 200-летие открытия Антарктиды