Какой отклик нашли события 1917 года у отечественных писателей и поэтов? Как эти события повлияли на дальнейшее развитие русской литературы и книгоиздательской деятельности? На эти и другие вопросы попытались ответить участники круглого стола «Революция и литература», который прошел в главном здании Государственного исторического музея.

В мероприятии приняли участие Председатель Российского исторического общества Сергей Нарышкин и авторитетные эксперты – директора ведущих российских музеев, писатели, издатели, литературоведы, общественно-политические деятели и кинематографисты.

• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
•  

Открывая дискуссию, Сергей Нарышкин отметил, что значение печатного слова в российском обществе столетней давности трудно приуменьшить. Писатели и поэты, по словам Председателя Российского исторического общества, действительно были властителями дум и сыграли свою роль в истории. "Литература XIX – начала XX века была в полном смысле пронизана идеями справедливости. Революция явилась сложнейшим общественно-политическим процессом. И сегодня в российском обществе очень велик запрос на точное, беспристрастное и лишенное политических спекуляций осмысление и причин, и уроков того переломного этапа нашей истории, - заявил Сергей Нарышкин. – К событиям 1917-го проявляют интерес современные писатели. И Российское историческое общество совместно с Российским книжным союзом планируют в конце этого года вручить историко-литературную премию "Клио". Надеюсь, что ею будут отмечены и произведения, посвященные русской революции 1917 года".

Известно, что лучший и, пожалуй, самый достоверный памятник любой эпохи – это художественные произведения, особенно, когда исторические события рассказаны современниками. Литература начала ХХ столетия вобрала в себя все оттенки революционного процесса. Как считает директор Государственного исторического музея Алексей Левыкин, обращение к литературе как к историческому источнику более чем оправдано. «Понять те события, которые произошли сто лет назад, без творчества наших поэтов и писателей невозможно», - отметил Левыкин. По его словам, очень часто об исторических событиях люди узнают не из учебников или научных монографий, а как раз из художественной литературы. «Слово о полку Игореве» – потрясающее литературное произведение, огромная кладезь фактической и очень интересной информации домонгольской эпохи на Руси. Или «Сказание о Мамаевом побоище» - единственное подробное описание битвы, которая происходила в 1380 году, в большей степени является литературным произведением, чем историческим источником», - привел пример директор Исторического музея.

Дискуссионный тон встрече задал руководитель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Михаил Сеславинский. Он отметил, что посетил на открывшемся книжном фестивале павильон «Отечественная история», в котором проходит выставка «Книги и революция», организованная Российским историческим обществом совместно с целым рядом музеев, библиотек и архивов. На ней представлена огромная подборка изданий, которые были популярны в 1917 году у самых разных слоев населения – от царской семьи до рабочих и крестьян. По словам Михаила Сеславинского, ему стало интересно: "А что читали вожди революции в те дни, когда император Николай II читал произведения русской классики (это известно по его дневнику), и была ли революция борьбой читающей публики против нечитающей публики? Наверное, нет".

Более чем развернутый ответ на этот вопрос дал куратор выставки «Книги и революция» ответственный секретарь Российского исторического общества Андрей Петров.

"До 1 марта 1917 года Дзержинский находился в местах лишения свободы, на свободу вышел совершенно больным, и сестра Ядвига читала ему Гейне. Известно, что Ленин за весь 1917-й прочитал лишь одну книгу Маркса и еще две - об английской и швейцарской демократии. Впрочем, он читал газеты. А вот круг чтения Сталина потрясает. Это тома по античной и русской истории и многое другое", - сказал Андрей Петров в ходе дискуссии.

Писателя Татьяну Устинову интересовала схожая тема, но несколько в другом ракурсе. Она отметила, что часто слышит в разных исторических передачах, что вожди революции любили читать Маркса. «На мой взгляд, это такая история сомнительная. И мне кажется, что это очень интересная тема для исследований – что же они на самом деле читали, на какой литературе они выросли», - сказала Устинова. И отметила, что в проходящем на Красной площади книжном фестивале тоже есть нечто революционное: кто бы мог подумать, но за книгами стоят огромные очереди. «Это очень важно, - заявила Татьяна Устинова. - Потому что новое поколение нужно учить читать серьезную классику. Такую, как, например, «Доктор Живаго» Пастернака».

С её мнением согласился директор Государственного литературного музея Дмитрий Бак. Возвращаясь к основному вектору дискуссии – теме революции в литературе, он отметил, что этот вопрос был актуален у писателей за десятилетия до начала событий 1917 года. По его словам, еще Достоевский завещал, что любая революция опасна. «Опасна утопия традиции, однако столь же опасна и утопия слишком быстрой модернизации», - сказал Дмитрий Бак.

Затем он продолжил: «Если мы перейдем к XX веку, то обнаружим удивительную доктрину о том, что искусство сопряжено с тем, что делалось в политической и экономической сфере. Смотрите, ведь и Маяковский с футуристами, который призывает сбросить Пушкина и Достоевского с парохода современности, и Ленин, который призывает к диктатуре пролетариата, и Толстой, который призывает уничтожить традиционную религию, традиционное искусство, традиционную юриспруденцию и так далее, - все они говорят одно и то же: что старый мир обветшал».

Однако нельзя сказать, что революция имеет лишь негативную сторону, отметил специальный представитель Президента Российской Федерации по международному культурному сотрудничеству Михаил Швыдкой. По его словам, в результате революции появилась «новая читающая масса, с которой нужно было разговаривать, объяснять, как устроен окружающий мир. Большевики хотели создать рай на земле. И эта грандиозная утопическая идея не могла не привлечь писателей. К этому надо относиться серьезно". Кроме того, революция, по мнению Швыдкого, способствовала рождению принципиально новой литературы и подарила стране целую плеяду новых авторов – Булгакова, Шолохова, Платонова.

По поводу Платонова с Михаилом Швыдким не согласилась заслуженный учитель России Евгения Абелюк. «Да, после революции появляется Платонов. Но Платонов стилистически чужд советскому государству. Если цензура, которая, конечно, была в XIX веке, прежде всего касалась тематических вопросов, то в советском государстве существует стилистическая цензура», - отметила Абелюк, напомнив, что многие авторы от этой цензуры впоследствии пострадали.

«Русская литература - великолепное зеркало нашей истории», - заявил в ходе круглого стола директор Института российской истории РАН Юрий Петров. Он прочел строки двух стихотворений, посвященных революции и написанных с разницей в несколько месяцев: "Когда в тоске самоубийства Народ гостей немецких ждал" Анны Ахматовой и "Свобода! - Гулящая девка На шалой солдатской груди!" Марины Цветаевой. По словам Петрова, по этим строкам можно проследить, как быстро менялась оценка революционных событий – от восторженной до негативной. Русская интеллигенция мечтала, что именно революция принесет ощущение свободы и создаст райские условия жизни. «Но все это очень быстро разрушилось», - заключил директор Института российской истории РАН.

А вот кинематографу события 1917 года дали мощный импульс для развития. Именно кино было выбрано как важнейший пропагандистский инструмент, самое массовое искусство. «За первые пять лет строятся кинофабрики по всей стране. Это киностудии, которые к настоящему моменту много чего подарили. И от пропагандистского прямого жанра документалистики кинематограф перешел к экранизации классических произведений», - отметил директор студии «Ленфильм» Эдуард Пичугин.

Как сказал генеральный директор издательства «Кучково поле» Георгий Кучков, ярко и достоверно события революции отражены не только в художественной литературе, но и в мемуарах. По его словам, если романы и поэмы так или иначе переиздаются, то многие воспоминая и дневники, описывающие революционный процесс, вообще недоступны читателю. «Это то, что хранится в российских архивах. Я сам изучаю эти дела. И очень часто я первый, кто поднимает их. Мы находим очень редкие и важные источники», - отметил Георгий Кучков.

Революция, кораблестроение, литература – такой неожиданный на первый взгляд треугольник выстроил в своём выступлении президент акционерного общества «Объединенная судостроительная корпорация» Алексей Рахманов. По его словам, среди корабелов были и красные, и белые, и даже литераторы.

«Все знают Евгения Замятина – автора романа-антиутопии «Мы». Но не всем знаком судостроитель Замятин – человек, который окончательно встал на литературную стезю только после возвращения из Англии в постреволюционную Россию. А до этого на верфях Ньюкасла он был, как бы сейчас сказали, представителем заказчика», - рассказал Рахманов.

После выступлений участники круглого стола обменялись мнениями. Председатель Российского исторического общества Сергей Нарышкин вместе с руководителем Федерального агентства связи Олегом Духовницким приняли участие в торжественной церемонии гашения художественных почтовых марок, выпущенных к столетию революции.

Текст: Анна Хрусталева

Фото: Александр Шалгин