Школа социально-индивидуального воспитания им. Ф.М. Достоевского (1920–1925 гг.): практика воспитания беспризорных.¹Статья подготовлена в рамках работы по проекту «Советский научный эксперимент 1920-х гг.: фантастические идеи и социальная практика» (конкурс «Проектные научные коллективы РГГУ»).
Вопрос детской беспризорности и безнадзорности, спровоцированный Первой мировой войной, революцией 1917 г., гражданским противостоянием и социально-экономическими обстоятельствами второй половины 1910-х (нищета, голод, болезни), стал одной из наиболее острых проблем начала 1920-х гг.²Рожков А.Ю. Беспризорники // Родина. 1997. № 9. С. 70–71.

Увеличение числа беспризорников происходило на фоне кризиса основного института социализации ребенка – семьи – и сопровождалось наметившимися тенденциями деформации детства.

Разрешение подобной ситуации требовало активного участия не только государства, но и общественности. К началу 1920-х гг. проблема преодоления последствий детской беспризорности и безнадзорности актуализировала обращение ученых и исследователей к теоретическим разработкам дореволюционной педагогики. Одновременно эти идеи получили возможность практического применения в рамках учебных заведений нового типа – школ-коммун для беспризорников.

Усилия, направленные на социализацию детей и подростков, стимулировали развитие научно-практической мысли. В частности, высказывались идеи о необходимости внимания непосредственно к личности трудного подростка, ее всестороннем изучении. В трудах психиатра, нерво- и психопатолога В.М. Бехтерева (1857–1927) еще до революции была сформулирована идея о необходимости внимания непосредственно к личности трудного подростка, ее всестороннего изучения.³Бехтерев В.М. Избранные труды по психологии личности: в 2 т. / В.М. Бехтерев. СПб., 1999. Т. 2: Объективное изучение личности. С. 220–229. Однако именно его ученик – выдающийся педагог Виктор Николаевич Сорока-Росинский (1882–1961) не только развил эту идею, но и предложил ее реализацию на практике, возглавив Школу социально-индивидуального воспитания им. Достоевского, ставшей прототипом детского дома из литературного произведения «Республика ШКИД» и одноименного художественного фильма.

Согласно данным Отдела Социально-правовой охраны несовершеннолетних Главсоцвоса Наркомата просвещения РСФСР, в Петрограде в 1920 г. в детских домах находилось около 3 тысяч детей.⁴ГА РФ. Ф. А-1575. Оп. 6. Д. 100. Л. 346. Статистическая сводка о количестве детских учреждений для дефективных детей и число детей в них на 1922 г. Состав детей был разным. Большую часть составляли мальчики-подростки, – согласно отчету по Петроградской губернии Отдела Социально-правовой охраны несовершеннолетних Главсоцвоса НКП РСФС за 1919–1920 гг. из общего числа 2986 детей, находящихся в детских домах, морально-дефективных мальчиков было 662, девочек – 272. Отдельно приводилась статистика и по трудновоспитуемым: мальчиков было 327, девочек – 605. Зачастую среди них можно было встретить буйно настроенных подростков, оказывавших негативное влияние на других детей и плохо поддававшихся воспитанию. Безусловно, эта статистика подчеркивала необходимость создания отдельных воспитательно-образовательных учреждений для подобных сложных подростков.

Учеными предлагались различные подходы и практики «исправления» таких исключенных из общества детей. Одной из них стала попытка возвращения детей в общественную жизнь через привитие им трудовой дисциплины. Этот подход был сформулирован с учетом опыта западной экспериментальной педагогики, яркими представителями выступали Ф. Фребель, Г. Кершенштейнер, Д. Дьюи. Его реализация проходила преимущественно в школах-коммунах и трудовых колониях для малолетних. Одними из первых исследователей и практиков идей трудовой школы были С.Т. Шацкий и А.Н. Макаренко.

Другим, альтернативным, подходом стал распространившийся принцип «свободного воспитания», сформулированный на рубеже веков в работах К.Д. Ушинского и К.Н. Вентцеля. Главная идея сторонников «свободного воспитания» заключалась в полном отрицании необходимости дисциплины как системы ограничений и регламентации жизни и поведения ребенка. В новом понимании основу воспитания и учения ребенка составляло стремление к самостоятельности, свободе, творчеству, которые со временем сформировали бы у него навыки самодисциплины.⁶Ермолаева С.А. Методология превентивной педагогики XX века: социологический подход к исследованию. М., 2006. С. 300.

Именно в рамках школы социально-индивидуального воспитания им. Ф.М. Достоевского (ШКИД) Виктор Николаевич Сорока-Росинский предложил и реализовал на практике уникальную концепцию воспитания беспризорных детей. Его подход сочетал идеи «свободного воспитания» и, одновременно, соотносился с методикой трудового воспитания, актуализированного в 1920-е гг. По воспоминаниям В.Н. Сороки-Росинского, школа возникла скорее спонтанно: «Сорок лет тому назад, в сентябре 1920 года, в дом №… по Петергофскому проспекту… прибыло семеро мальчиков для продолжения своего образования, и таким образом родилось новое учебное заведение, нареченное Петроградским отделом народного образования очень пышным наименованием – «Школа социально-индивидуального воспитания имени Достоевского для трудновоспитуемых». Тогда в моде были подобные трех- и четырехэтажные выражения».⁷Сорока-Росинский В.Н. Школа Достоевского. М., 1978. С. 10. Однако решение организовать нечто похожее на школу было не случайным и, вероятнее всего, не могло не встретить поддержки власти, заинтересованной в любых попытках и инициативах решения проблемы беспризорности (в том числе общественных).

Удалось установить, что на начальном этапе работы Школы значительную организационную поддержку ей оказывала Злата Ионовна Лилина (1882–1929), гражданская жена Зиновьева, в тот период возглавлявшая Петроградский отдел социального воспитания (Главсоцвос) Наркомпроса РСФСР при Петроградском губернском отделе народного образования (Губоно). С В.Н. Сорока-Росинским они познакомились в Педагогическом институте социального воспитания нормального и дефективного ребенка, профессором которого Злата Ионовна являлась с 1918 г.⁸Там же. С. 12

По воспоминаниям В.Н. Сороки-Росинского, З.И. Лилина придерживалась политики невмешательства в дела педагогов, ставя лишь условие воспитания детей в «советском духе, чтобы они приучались к труду, не убегали бы из детских домов и могли бы закончить тогдашнюю начальную школу…».⁹Там же.

В итоге определенной педагогической практики или методологических подходов по воспитанию беспризорных особо выработано не было – Отделу народного образования Московско-Нарвского района Петрограда было поручено лишь выполнять деятельность по контролю школы-интерната.¹⁰Отчеты о работе отдела социально-правовой охраны несовершеннолетних и воспитания дефективных за 1920–1921 г. и формы учета отдела // ГА РФ. Ф. А-1575. Д. 6. Оп. 37. Л. 17. Руководство в том числе осуществлялось Подотделом правовой защиты несовершеннолетних, – этот факт свидетельствует о том, насколько сложные дети направлялись в ШКИД.

Как представляется, школа – не совсем верное определение для учреждения, которое возглавил В.Н. Сорока-Росинский. Более точным, на наш взгляд, является его обозначение как интернат, где сливались повседневная жизнь и учебный процесс. Предполагалось не только обучение детей в рамках 1–2 ступени,¹¹Положение об отделе, отчеты за 1921–1922 гг., планы на 1922–1923 гг., штатные расписания, сметы на сеть детских учреждений и др. материалы 10 января – 18 октября 1923 г. // ГА РФ. Ф. А-1575. Оп. 6. Д. 1. Л. 33. но и полный контроль над жизнью «трудных» воспитанников.

Для размещения школы было выбрано помещение бывшего коммерческого училища для мальчиков по адресу Петергофский проспект, 19, так что его учебные и жилые помещения вполне подходили для новой задумки,¹²Сорока-Росинский В.Н. Школа Достоевского. 1978. С. 10. – правда, часть окон была выбита и закрыта фанерой. Как писал сын В.Н. Сороки-Росинского Константин, который также был воспитанником ШКИД, сначала школа представляла самое жалкое зрелище: «…облупленное здание унылого желтого цвета, сырое и неприветливое; маленький дворик, заваленный сырыми дровами; предписанный режим полной изоляции от окружающего мира…».¹³Росинский К.В. «Паче всего…» // Петербургский учитель. Жизнь и творчество В.Н. Сорока-Росинского. СПб., 2007. С. 74. Не было оборудовано и какой-либо детской площадки или гимнастического зала для детей. Зато от училища «в наследство» осталась достаточно богатая библиотека. Кроме учебных классов, была обустроена и бытовая инфраструктура – а именно: спальные комнаты и мастерские.

В школе днем и ночью, в будни и праздники должны были дежурить учителя-воспитатели. Их участие в педагогических советах школы и установлении распорядка дня детского дома Виктор Николаевич считал крайне важным. Это должно было бы способствовать координации совместной деятельности и налаживанию режима его работы.¹⁴Там же. Именно поэтому он с особым вниманием относился к формированию педагогического коллектива ШКИД.

На момент открытия в школе Достоевского в наличии было всего четверо учителей, с которыми В.Н. Сорока-Росинский работал еще в Путиловском училище с 1918 по 1920 г.: Элла Андреевна Люминарская, Константин Александрович Меденников, Александр Николаевич Попов, Мария Федоровна Семенова.¹⁵Петербургский учитель. Жизнь и творчество В.Н. Сорока-Росинского / под ред. Г.А. Бордовского. 2007. С. 49. Воспитателей было всего двое – бывшие студенты В.Н. Сороки-Росинского.¹⁶Там же. В помощь заведующему к школе был прикреплен не просто врач-педиатр, а психиатр А.В. Тарле.¹⁷Дело по руководству и контролю за деятельностью 1-й школы социально- индивидуального воспитания имени Достоевского (списки служащих воспитанников и переписка), Петергофский проспект, 19 // ЦГА СПб. Ф. Р-2552. Оп. 1. Д. 1067. Л. 58.

Именно этот персонал и встретил первых воспитанников. Школа открылась в сентябре 1920 г., приняв на воспитание всего семеро мальчиков, которых на этапе образования ШКИД В.Н Сорока-Росинский искал самостоятельно, руководствуясь общей грамотностью и начитанностью ребенка.¹⁸Числова С.Н. Педагогическая система В.Н. Сороки-Росинского. 2007. С. 15.

Стоит отметить и происхождение воспитанников. В школу принимались дети различных социальных слов, в подавляющем большинстве лишенные родителей. Так, например, писатель Леонид Пантелеев, настоящее имя которого Алексей Еремеев, был сыном казачьего офицера, погибшего в Гражданскую войну.¹⁹Путилова Е.О. Началось в республике Шкид, 1986. URL: http://www.respublika-shkid.ru/biblioteka_yunkoma/read_putilova/chapter_1/ (дата обращения: 09.01.2019). Бежав от голода с семьей из Петрограда, он отстал от родных и потерялся. После скитания вместе с беспризорниками он вернулся в родной город, где был пойман и после этого попал в школу Достоевского. Его товарищ и в будущем соавтор Григорий Белых происходил из семьи рабочих. Его мать отправила мальчика в школу на перевоспитание.²⁰Там же.

В течение года количество детей выросло в несколько раз, до 60 человек.²¹Дело по контролю и руководству за деятельностью школы им. Достоевского / имеются материалы по личному составу / 1922 // ЦГА СПб Ф. 2879. Оп. 1. Д. 180. Л. 7–9.

Основной костяк учеников состоял из подростков преимущественно в возрасте 12–14 лет, направляемых в школу из детских домов, приемно-распределительных пунктов. Беспризорники Петроградской губернии направлялись в Центрально-распределительный пункт для мальчиков, находящий на Обводном канале, 17.²²Сметы, штаты и списки учреждений для дефективных детей 1 мая – 24 августа 1923 г. // ГА РФ. Ф. А-1575. Оп. 6. Д. 158. Л. 343. За размещение детей по школам, приютам и детским домам Московско-Нарвского района, к которому относилась школа им. Ф.М. Достоевского, был ответственный Приемный пункт, располагавшийся на Миллионной улице, 18.²³Там же. Именно через него поступала большая часть воспитанников.

К 1923 г. ситуация изменилась. Вместо детей, имеющих минимальные творческие способности, которым действительно требовалось продолжение образования (на чем настаивал изначально В.Н. Сорока-Росинский), в школу стали направлять «сложных» детей, а также малолетних преступников «из милицейских участков, после облав по притонам…».²⁴Росинский К.В. Лицей босяков //Петербургский учитель. Жизнь и творчество В.Н. Сорока-Росинского / под ред. Г.А. Бордовского, В.А. Козырева. 2007. С. 47. Инициативы по переводу детей в школу им. Ф.М. Достоевского вносил Подотдел правовой защиты несовершеннолетних. Если изначально в 1920–1921 гг. в рекомендациях обычно значились 1–2 ребенка, то уже к 1924 г. составлялись целые списки (например, список 13 воспитанников Первомайского детского дома в возрасте 12–13 лет).²⁵Дело по контролю и руководству за деятельностью школы им. Достоевского / имеются материалы по личному составу / 1922 // ЦГА СПб. Ф. 2879. Оп. 1. Д. 180. Л. 36. Несовершеннолетних также могли направлять в школу по ходатайству их ближайших родственников, для которых дети «были несомненным “кошмаром”…».²⁶Тальников Д. Дети революции // Красная Новь. 1927. № 9. С. 265.

Все дети, попадавшие в школу им. Ф.М. Достоевского, обозначались понятием «морально-дефективные». Выделялось три основные ступени степени дефективности. К первой были отнесены дети «испорченные», но которые могли еще исправиться; на второй ступени находились дети, ранее уличенные в общественно-опасных деяниях; к третьей же группе относились «закоренелые преступники», совсем не подлежавшие исправлению.²⁷Красная Москва, 1917–1920 гг. М., 1920. Ст. 433. Таким образом, неудивительно, что в одной школе оказались как подростки, которые в силу особых условий послереволюционных лет не имели возможности нормального развития и воспитания, так и дети, которые могли попасть в исправительные детские учреждения за преступные деяния.

Подотдел Губоно также давал рекомендации касательно дальнейших судеб воспитанников – их распределения и последующего трудоустройства.²⁸Там же. Для развития прикладных навыков с 1923 г. при достижении 15–16 лет дети направлялись на различные предприятия «для испытания».²⁹Дело по контролю и руководству за деятельностью школы им. Достоевского / имеются материалы по личному составу / 1923 // ЦГА СПб. Ф. 2879. Оп. 1. Д. 317. Л. 17.

Обычно это были школы фабрично-заводского ученичества для подростков пищетреста или типографии,³⁰Там же. Л. 18–19. где воспитанники получали профессиональные навыки для возможности трудоустройства после выпуска из школы.

Шефом школы был назначен Пивной завод, находящийся в том же районе Петрограда. Как ни странно, подшефными ему уже числились несколько школ, хотя в случае нужды он мог помочь лишь «пивом и дрожжами».³¹Сорока-Росинский В.Н. Школа Достоевского. 1978. В первом школа не нуждалась, второе принимала для заготовки хлеба, используя все возможное для того, чтобы накормить ребят.

Проблемы с питанием обострились, особенно когда количество учеников превысило 60 человек. В 1924 г. в школе находилось максимально возможное для ее штатного и инфраструктурного наполнения количество учеников – 84 человека, распределенных на четыре класса. Только часть детей находилась в школе Достоевского постоянно. Многие дети-«экстернатники» проводили в школе дни, возвращаясь на ночь или выходные домой.

Питание было скудным, порций едва хватало, чтобы утолить голод растущего организма. Однако отметим, что в подобном положении находилось большинство школ Петрограда. Хотя по государственным нормам 1922–1923 гг. каждому воспитаннику детского дома полагалось в сутки 200–200 г. хлеба, примерно 100 г мяса / рыбы, столько же крупы, по 12 г. соли и сахара, в ШКИД на практике питание детей в лучшем случаем состояло из каши на воде, гороховой похлебки и хлеба, выпекаемого на дрожжах от Пивного завода.³²Смирнова Т. М Дети Советской России (по материалам Деткомиссии ВЦИК. 1921–1924 гг.). М., 2003. С. 498.

К осени 1921 г. в связи с ростом количества учеников школа столкнулась и с проблемами материального снабжения. Детей нужно было обеспечить зимней обувью и шапками. Остро стоял вопрос нехватки дров. А случившийся в начале зимы пожар привел в негодность несколько учебных помещений.³³Сорока-Росинский В.Н. Школа Достоевского. 1978. С. 27–28.

В.Н. Сорока-Росинский понимал, что в таких условиях школе требовалась экономическая поддержка. Решено было искать нового шефа. На тот момент, в начале 1920-х гг., наиболее обеспеченным и обладающим разветвленной снабженческой сетью учреждением являлся Торговый порт. Но он уже оказывал помощь нескольким учебным учреждениям. В.Н. Сорока-Росинский, воспользовавшись возможностью, пригласил представителей порта в школу и вместе с учениками организовал концерт, посвященный истории порта и морскому делу в целом. Они смогли заинтересовать руководство и получить материальную поддержку.³⁴Там же. С. 29.

Таким образом, получалось, что фактически ответственность за жизнь и обеспечение детей нес коллектив школы, а их благополучие зависело от инициативности и добросовестности персонала и руководства. Смекалка педагогов обеспечила возможность достать около сотни ватных шапок-ушанок, лапти, пальто-халаты. Шапки, «…надетые после некоторой реконструкции на ноги…»,³⁵Там же. С. 26. превратились в некое подобие унтов. Предприимчивость заведующего позвонила одеть учащихся в единую форму, обеспечив своеобразный отличительный образ воспитанника школы.

Основной идеей, проходившей через все этапы организации школы, была идея воспитывающего обучения, о которой сам В.Н. Сорока-Росинский говорил: «Учеба – вот что было у нас главнейшим оружием перевоспитания».

По размышлениям В.Н. Сороки-Росинского, для социализации трудновоспитуемых детей был необходим крайне интенсивный воспитательный процесс, целью которого являлась гармонизация и стабилизация психики ребенка, а после – возвращение в нормальную школьную среду и предоставление возможности дальнейшего развития.³⁶Там же. С. 32.

Учебный план школы предполагал овладение общей грамотностью. В число предметов были включены русский язык, физика, математика, история, география. Кроме обучения общеобразовательным дисциплинам, дети изучали немецкий язык и развивали творческие навыки, поэтому неудивительно наличие в штатном расписании должностей руководителя драмкружка и преподавателя рисования. Сложность заключалась в том, что воспитанники, хотя и были близки по возрасту, резко отличались между собой по уровню интеллектуального развития. Исходя из этого, после того как было набрано достаточное количество учеников и налажен быт, было решено поделить воспитанников на два отделения, ориентируясь в основном на их прилежание.

Программы для обоих отделений были примерно одинаковые, но различался темп обучения.³⁷Сорока-Росинский В.Н. Школа Достоевского. С. 19. Учебный день состоял из 10–12 уроков и этим не ограничивался.³⁸Классные журналы // ЦГА СПб. Ф. 2879. Оп. 1. Д. 804. Л. 304. Вечером дети были задействованы в мастерских, творческих кружках. Летом учебная программа несколько изменялась. Количество уроков снижалось до 6–7. Но принцип преподавания изменялся, позволяя воспитанникам проявлять инициативу: «…педагоги лишь инструкторы, не более.

Никаких лекций, никаких уроков; пусть учащиеся сами читают доклады и ведут беседы…».³⁹Сорока-Росинский В.Н. Летние занятия по комплексному методу на тему «Петроград». 1923. С. 51.

Традиционные для дореволюционной педагогики наказания трудовой повинностью или лишением сладкого были неэффективны, так как первое воспринималось как не всегда желанная, но обязательная часть учебного процесса, а второго в голодном Петрограде попросту не было возможности достать.

Пришлось искать другие, более практичные и эффективные меры поощрения, – им стало соревнование. Для воспитания самостоятельности и ответственности было предложено разделить учеников по 5 разрядам, которые присваивались коллективно или индивидуально в зависимости от числа проступков. Контроль и разделение осуществлялись с помощью общественного дневника – «Летописи». Подобная мера была взята из системы дореволюционного воспитания и была порой излишне сурова по отношению к воспитанникам. Для того чтобы подняться из последнего разряда в первый, ученику требовалось никак не меньше нескольких месяцев, что означало практически полное лишение свободного времени, прогулок и выходных.

В.Н. Сорока-Росинский поддерживал проявление инициативы среди детей. «Инициативность детей в любой деятельности»,⁴⁰Там же. С. 21. – так он формулировал один из главных принципов воспитания. Именно по инициативе воспитанников были созданы герб и гимн школы, а самоуправление в школе приобрело форму республики. Учениками издавался и т. н. боевой листок «Бузотер» – своеобразный «рупор» ученической оппозиции. Неожиданная поддержка издания педагогами породила волну повального увлечения литературой и издательским делом. Так, на 80 детей (по сводкам 1924 г.) в школе им. Ф.М. Достоевского ребятами редактировалось и издавалось более полусотни различных рукописных журналов и брошюр, выпуски некоторых из них даже становились ежемесячными.⁴¹Там же. С. 20, 47. Другим увлечением воспитанников стал театр: в спектаклях, кроме учеников, были также задействованы учителя-воспитатели. Заинтересовались дети и экскурсионным делом: при активном сотрудничестве с обществом «Старый Петербург – Новый Петроград»,⁴²Росинский К.В. «Паче всего…» // Петербургский учитель. Жизнь и творчество В. Н. Сорока-Росинского / под ред. Г.А. Бордовского, В.А. Козырева. 2007. С. 64. членом которого являлся В.Н. Сорока-Росинский, они создали школы собственную историко-краеведческую группу.

Школа была интересным и ярким учреждением в Петрограде-Ленинграде

1920-х гг., однако отношение к ней со стороны партийно-педагогического руководства было неоднозначным. Представители Губоно оценивали деятельность школы «прогрессивной»,⁴³Протокол заседания малой колонии отдела о состоянии детского дома им. Достоевского и о спортивной работе. 23 окт. 1923 // ЦГА СПб. Ф. 2879. Оп. 1. Д. 287. Л. 11–15. ШКИД называли «лучшим в Петрограде домом подобного типа». В.Н. Сорока-Росинский характеризовался как «абсолютный новатор».Там же. Л. 16. При этом осуждались «установленный в школе тюремный режим» и «нецелесообразная система воспитания».⁴⁵Там же. Один из основных пунктов критики касался отсутствия в школе трудового воспитания и приоритета теоретических знаний над практикой. Многочисленные педагогические дискуссии в отношение методик, реализуемых в школе, привели к тому, что в 1925 г. В.Н. Сорока-Росинский вынужден был покинуть пост директора школы.

Однако нельзя не отметить, что расцвет школы пришелся именно на период работы в ней В.Н. Сороки-Росинского. Уровень культуры и знаний, который приобретали воспитанники, позволил выдающемуся детскому писателю С.Я. Маршаку сравнить ее с Царскосельским лицеем пушкинской поры.⁴⁶Путилова Е.О. Началось в республике Шкид, 1986. С. 78.

Об этом говорят сведения из биографий бывших учеников школы. Бывшие «трудновоспитуемые» Г. Ионин закончил режиссерское отделение в Институте сценических искусств, работал помощником Д. Шостаковича. Л. Пантелеев, Г. Белых, П. Ольховский стали писателями. Трудоустроены были и другие выпускники: они стали конструкторами, инженерами на заводе. Один из «шкидцев», Куракин, по воспоминанию Л. Пантелеева, впоследствии занимал крупный пост в одном из министерств.⁴⁷Пантелеев Л. Только в ШКИДу // Петербургский учитель. Жизнь и творчество В.Н. Сорока-Росинского / под ред. Г.А. Бордовского, В.А. Козырева. 2007. С. 55.

Деятельность Школы социально-индивидуального воспитания им. Ф.М. Достоевского раскрывает любопытную страницу в истории экспериментальной педагогики и общественных инициатив по борьбе с беспризорностью в 1920-е гг. Результат ее тяжелой, но продуктивной педагогической работы дал возможность бывшим беспризорникам войти в полноценную взрослую жизнь. Однако подчеркнем, что деятельность Школы, как и история многих учреждений и институций 1920-х гг., была краткосрочной, а успех ее зависел от т. н. «личного фактора» – в данном случае энтузиазма и энергии директора В.Н. Сорока-Росинского. Именно он, основываясь на идеях и разработках дореволюционной педагогики – в частности, своего учителя В.М. Бехтерева, сформулировал и реализовал на практике методику работы с «трудновоспитуемыми детьми». После его ухода Школа превратилась в обычное образовательное учреждение, а само понятие ШКИД оказалось связано лишь с литературным и кинематографическим образом.

Текст: Железова Наталия Павловна (Российский государственный гуманитарный университет)

• Из сборника избранных статей участников IX Международная конференция молодых учёных и специалистов «КЛИО». Сборник издан при поддержке фонда «История Отечества»

Мероприятие прошло 3–4 апреля 2019 года в Российском государственном архиве социально-политической истории.

---