Павел Марциновский: Лучший памятник эпохе. Крым и Великие реформы

Проба реформ на историческую прочность имеет своё географическое измерение. Особенно это верно в отношении преобразований 1860-1870-х годов в применении к такой особой части Российской империи, какой был Крым со всеми его цивилизационными, культурными, экономическими и этно-конфессиональными чертами. Новые правовые основания хозяйственной деятельности, активность земств, обновление предпринимательской культуры обеспечили здесь подъём экономики, став одним из наглядных свидетельств обоснованности Великих реформ.  

Одиннадцатимесячная оборона Севастополя, унизительный Парижский мирный договор, поставивший точку в Крымской войне (1853–1856), и завершение 6 ноября 1856 года земного пути генерал-фельдмаршала князя Михаила Семёновича Воронцова ознаменовали собой окончание эпохи романтизма в освоении Крымского полуострова. Оказалось вдруг, что Крым – это не только виноградные сезоны, русские «Италия», «Греция», «античность», а также милый и изящный мусульманский Восток, но и кровь, пот, смерть, беспримерная воля к обороне, рождавшаяся, казалось, из самой скалистой земли Севастополя...

Императору Александру Николаевичу досталось разорённое наследие. Особенно это касалось Новороссийского края, разделённого весной 1857 года на три разряда по степени ущерба, нанесённого войной. Наибольшие льготы, необходимые для восстановления разрушенного хозяйств, были предоставлены третьему разряду, к которому были отнесены наиболее разоренные районы и в первую очередь – Крымский полуостров. Население этих территорий было освобождено от всех казённых податей в 1857 году и от иных обязательств перед казной ещё на два года. Сразу после войны был предоставлен ряд льгот, позволяющих в течение более длительных сроков, до десяти лет, не оплачивать большую часть городских повинностей и гильдейских сборов в наиболее пострадавших городах.[1] К сожалению, условия предоставления льгот вызывали немало разночтений. Особенно это касалось уже уплаченных сумм, либо накопившихся недоимок.

Императору Александру Николаевичу досталось разорённое наследие

Перемещение во время войны значительных масс населения привело к тому, что многие казначейские проблемы нашли свое разрешение только после 10-й народной переписи, проходившей в 1857–1859 годах. В Крымскую войну европейские поборники христианского гуманизма не только до основания разрушили Севастополь, но и разорили Евпаторию, Керчь, Ялту, сожгли усадьбы многих помещиков, крестьянские дома, разграбили и вывезли всё, до чего могли дотянуться, начиная от купеческих и помещичьих предметов роскоши и заканчивая полусгнившими мешками с севастопольских бастионов и монетами из церковных кружек. Перемещение и обеспечение огромного количества войск тяжким бременем легло на весь Крым: вырубались немногочисленные леса, сады, разорялись виноградники, а некоторые из них остались необработанными (в Альминской, Качинской и Бельбекской долинах). В тяжёлом состоянии находилась промышленность, сократилось количество кожевенных, мыловаренных и свечных заводов, прекратили своё существование ярмарки в Феодосии и Симферополе. Особую остроту приобрела нехватка продовольствия. Помимо крестьян в продуктовом снабжении нуждались многочисленные воинские команды и госпитали, а доставка продовольствия посуху осложнялась не менее бедственным положением материковых уездов губернии и почти полной мобилизацией транспортных возможностей населения для нужд армии.

Горячая фаза войны европейских держав против России сменилась холодной. В 1860 году началась массовая эмиграция крымских татар в Турцию. Хотя она и была вызвана целым рядом обстоятельств, но была задумана далеко за пределами Крыма и хорошо обеспечена турецкими агитаторами и английским флотом. В результате татарской эмиграции население Крыма сократилось на 49,4%, в том числе по государственным крестьянам – на 61,6%. Это событие существенно повлияло на дальнейшую судьбу полуострова, замедлив экономическое развитие Крыма в последующие полтора десятилетия и приведя к кардинальному изменению этнической структуры крымского населения в дальнейшем. Уже в 1861 году, по мнению управляющего Таврической палатой государственных имуществ, 974657 десятин земли остались незасеянными «...по случаю выхода татар и ногайцев в Турцию».

Положение Крыма было столь бедственным, что на вершинах государственной власти, как и в среде дворянства и купечества, возникали довольно смелые, порой экстравагантные идеи. Самой яркой из них было предложение предоставить Крыму право свободной торговли (porto-franco), что не нашло поддержки в Комитете министров. А император 26 декабря 1861 года собственноручно утвердил решение своего правительства: «...оставить ходатайство Таврического дворянства без последствий, равно как и прошение севастопольского купечества о даровании порто-франко Севастополю».

Несмотря на столь сокрушительные удары судьбы, которые, впрочем, не были для Крыма первыми и не стали последними, жизнь на полуострове продолжалась. Уже с конца 1850-х – начала 1860-х годов начинает возрождаться и переживает новый подъём крымское виноделие. Сын М.С.Воронцова, князь Семён Михайлович Воронцов, стал достойным продолжателем дела отца. Последовав примеру А.Д.Княжевича, хозяина виноторгового предприятия, он создает торговую фирму «Его Светлости князя С.М.Воронцова торговля крымскими винами» с отделениями в Одессе, Москве, Санкт-Петербурге, Ростове-на-Дону, Ялте, а также закладывает виноградники, строит новые подвалы, в которых уже в середине 1860-х годов хранится до 200 тыс. ведер вина.      

Предприятие Воронцова предлагало на выбор вина красные – бордо, алеатико, лафит; белые –рислинг, сотерн, токай; мускат сухой и сладкий (Ай-Даниль), мадеру и педро-хименес (типа малаги) из Массандры. Рост цен на вино – от 40-50 коп. до 1,2-1,6 рубля за ведро – вовлекал в производство виноматериалов всё больше и больше крымских крестьян. Впрочем, по заключению экспертов Венской всемирной выставки 1873 года, вина из Магарача превзошли по качеству вина из Массандры и Ай-Даниля, хотя последние и были удостоены нескольких высоких наград.

В конце 1860-х и в 1870-х годах в отечественном виноделии наступает эра князя Л.С.Голицына, начавшаяся с приобретения им нескольких имений в Крыму и на Кавказе, где было организовано производство шампанских вин, и увенчавшаяся выдающимися успехами Льва Сергеевича на ниве признания русского виноделия.

Постепенно восстанавливалась инфраструктура полуострова. Строились, ремонтировались и перестраивались казённые здания, среди которых были не только присутственные места и казармы, но и богоугодные заведения и Сакская грязелечебница, упомянутая в отчёте строительной комиссии за 1861 год. В том же году были заключены контракты на постройку зданий для помещения присутственных мест на сумму 598176 рублей 20 коп. Уже к 1863 году все здания должны были быть построены. Проекты фасадов частных строений также утверждались строительной комиссией, что позволяло поддерживать единообразие облика городской застройки.

В 1861 году Таврическая губерния располагала 1479 верстами почтовых дорог (в т.ч. 1271 грунтовых), 207,5 шоссейных, 3449 грунтовых торговых и 3308 верстами военных. Грунтовые дороги ремонтировались и обслуживались самими жителями. В том же году было начато устройство горной дороги от Алушты до Судака. Конечно, на благоустройстве дорог позитивно сказывались высочайшие визиты. Так, в том же году благодаря визиту императора была приведена в порядок маленькая, чуть более двух вёрст, но важная дорога от Бахчисарая до Чуфут-Кале. Всего в 1861 году на постройку новых и ремонт существующих дорог и сооружений было истрачено 97869 рублей.

На благоустройстве дорог позитивно сказывались высочайшие визиты

Огромную роль в социально-экономическом развитии Крыма сыграла Лозово-Севастопольская железная дорога. Феодосия как конечный пункт железнодорожного сообщения с остальной Россией во многих отношениях была предпочтительней. Не случайно в числе первых проектируемых дорог намечалась линия, которая соединила бы центр черноземной России с феодосийским портом. Однако международные реалии обусловили потребность в реализации другого жизненно важного проекта: страна нуждалась не только в крупном центре экспортной торговли на полуострове, но и в мощной военно-морской базе. Поэтому конечным пунктом железной дороги должен был стать еще толком не возродившийся за двадцать лет Севастополь. В 1874 году железнодорожная линия достигла Симферополя, а ещё через год пришла на Гераклейский полуостров.

Разумеется, огромную роль для России в целом и для Крыма в частности сыграли масштабные реформы 1860–1870-х годов. Однако для полуострова, почти не знавшего крепостного права, наиболее важными стали реформа местного самоуправления и создание земств. Если положительный эффект от освобождения крестьян стал заметен на полуострове лишь спустя двадцатилетие, в эпоху интенсивной колонизации, благодаря в том числе строительству Лозово-Севастопольской железной дороги, то создание органов местного самоуправления нашло в Крыму благодатную почву: успешный опыт такой деятельности в городах и сельских общинах полуострова уже имелся. Медицина, образование, статистика, дороги, многочисленные повседневные проблемы городского и сельского населения стали предметом неустанной заботы органов местного самоуправления.

Желание князя Григория Александровича Потёмкина превратить Крым в южную столицу империи оказалось в значительной степени воплощено в жизнь благодаря любви к полуострову императорской семьи, подкреплённой в 1860 году покупкой у наследников графа Льва Севериновича Потоцкого имения «Ливадия». После чего посещение Крыма царской семьёй стало определяющим для стиля жизни начинавшего развиваться здесь курорта. Именно отдых и оздоровление должны были стать новой страницей в истории полуострова, интерес к которому как к цели путешествия всё более возрастал.

В 1867 году первыми «организованными туристами», посетившими Ливадию, стали американцы, прибывшие в Крым на пароходе «Квакер-Сити». Душой компании был корреспондент газет «Альта Калифорния» и «Нью-Йорк трибюн» Сэмюел Ленгхорн Клеменс, более известный как Марк Твен. Он должен был делать репортажи для своих изданий об этом путешествии. История этого визита интересна сама по себе, но мы позволим себе лишь процитировать небольшую выдержку из приветственного адреса, направленного американцами Александру II: «Америка многим обязана России, она состоит должником России во многих отношениях, и в особенности за неизменную дружбу в годины ее великих испытаний. С упованием молим бога, чтобы эта дружба продолжалась и на будущие времена. Ни на минуту не сомневаемся, что благодарность России и ее государю живет и будет жить в сердцах американцев. Только безумный может предположить, что Америка когда-либо нарушит верность этой дружбе предумышленно несправедливым словом или поступком».

«…Благодарность России и ее государю живёт и будет жить в сердцах американцев»

Только к началу 1880-х годов возникают первые комплексные проекты развития крымских курортных местностей, но уже в 1872 году первые участки земли близ горы Кастель приобретают профессор Новороссийского университета Н.А.Головкинский и профессор Военно-медицинской академии Е.А.Голубев, благодаря которым этот уголок вблизи Алушты стал «профессорским». С 1860 года действует Сакская грязелечебница, с 1874-го – «глазная санаторная станция» в Евпатории.

В ближайшие десятилетия Крым возродится по-настоящему, пожиная плоды Великих реформ. Бурно развиваются сельское хозяйство и промышленность, курорты, становятся более демократичными и доступными не только для императорской семьи и титулованной знати, но и для более широкого круга жителей России. Благодаря избавлению страны от крепостного рабства, строительству Лозово-Севастопольской железной дороги, возрождению Черноморского флота, интенсивному развитию хлебного экспорта и росту курортной популярности Крым приобретает новых жителей – со всех концов необъятной империи и из-за её пределов.

Но кардинальных и позитивных изменений в жизни полуострова царю Александру II, так трепетно и нежно любившему Крым, уже не суждено было увидеть. И кажется странным, что в наше время на территории Крыма не существует ни одного памятника ни императору Александру II, чьё имя навсегда будет связано с русской мечтой о воле и праве, ни князю М.С.Воронцову, заложившему фундаментальные основы поликультурной крымской российской идентичности, воплощённой в новых городах, усадьбах, дорогах, парках, алупкинском дворце и многих других культурных символах, во всём, с чем сегодня ассоциируется Крым в нашем сознании. Вероятно, всё перечисленное и есть лучший памятник эпохе. И пока его рано ставить русской мечте, на пути к которой нередки испытания, примером преодоления которых служит эпоха Александра II.

Павел Марциновский,

кандидат исторических наук,

доцент кафедры исторического регионоведения и краеведения Таврической Академии Крымского Федерального университета имени В.И.Вернадского, г. Симферополь

[1] Статья основана на материалах Государственного архива Республики Крым (ГАРК) и Российского государственного исторического архива (РГИА).