Сергей Шахрай: «Суд скорый, правый, милостивый и равный для всех»

Великие реформы в России 1860–1870-х годов можно расценивать как важный шаг по пути к правовому государству и началам новой гражданственности. Внутренняя противоречивость подобного маршрута при сохранении самодержавной государственности была очевидна и российским властям, и обществу. Но вызовы времени, общие процессы политико-культурного развития российского социума диктовали необходимость перемен. Неудивительно, что сам характер этих перемен отличался особой отечественной спецификой.

Важно подчеркнуть то принципиальное обстоятельство, что исторический путь к конституционной монархии в России начинался со становления не парламента, а именно судебной ветви власти, которая возникла на сорок лет раньше законодательной. Поэтому можно с уверенностью сказать, что Судебная реформа 1864 года – одна из наиболее продуманных и последовательных по замыслу и проведению реформ Александра II – по своей сути была реформой конституционной.

Именно в этом заключается российская историческая специфика, которая, кстати, снова проявила себя в середине 1990-х, когда главным источником благоприятных правовых условий для становления новой российской государственности и новой российской экономики стал отнюдь не парламент, а Конституционный Суд Российской Федерации. Он выступил тогда, по сути, локомотивом и «юридической лабораторией» социально-политических и экономических преобразований. Такое почти буквальное повторение истории – это уже не случайность, а подлинная закономерность и своего рода подсказка для действующих политиков.

И сама Судебная реформа 1864 года, уровень профессионализма её разработчиков, исторический контекст этого эпохального преобразования и последующие события дают нам огромное количество фактов, которые доказывают: судебная система является той самой «активной энергетической точкой», правильное воздействие на которую гарантированно приводит к оздоровлению и нормализации всей общественно-политической и экономической жизни в России. Уместно сравнить судебную реформу, как образно выражались классики, с тем «звеном», потянув за которое, можно вытянуть всю цепь.

Сравнительный анализ показывает наличие прямой зависимости между повышением качества судебной власти и благоприятными переменами во власти в целом. И на это принципиальное обстоятельство не раз обращали внимание «отцы» Судебной реформы 1864 года – Дмитрий Ровинский, Сергей Зарудный, Николай Стояновский…

Исторический и актуальный опыт свидетельствует: эффективная работа судов не только ведёт к совершенствованию и активизации законодательной деятельности, но также обеспечивает её настройку на реальные потребности государства, общества и человека, включая потребности развития экономики – как государственной, так и частного бизнеса.

Мы помним, как во второй половине 1990-х годов Государственная Дума, избранная на самом пике либерализации законодательства о партиях, оказалась политически расколотой, а потому – почти неработоспособной. В результате в течение многих лет не принимались самые необходимые законы в области государственного устройства, федерализма, избирательного права, защиты прав и свобод граждан, создания благоприятных условий для новой экономики, регулирования вопросов приватизации, банковской сферы и так далее.

В таких условиях именно Конституционный Суд, являясь частью судебной системы, своими решениями непосредственно заполнял правовой пробел, который на тот момент уже серьёзно тормозил становление новой российской государственности, взяв на себя миссию своеобразного «принуждения» депутатов к должному законотворчеству. Подавляющая часть решений Конституционного Суда того периода непосредственно касалась именно ключевых вопросов государственного строительства, становления основ экономического строя и общественных отношений.

Анализ современного положения дел показывает, что сегодня конституционная модель судебной системы на практике реализована процентов на 60, а идеалы Судебной реформы 1864 года до сих пор не достигнуты как минимум по трём принципиальным основаниям. И все они связаны с механизмами обеспечения независимости и самостоятельности судов и судебной системы в целом.

Первое. Судебная реформа 1864 года сознательно «разводила» границы судебных округов с границами губерний. Этот подход обеспечивал независимость судов от губернских властей. В современной России этот принцип не действует – суды общей юрисдикции полностью вписаны в границы субъектов Федерации. Сегодня идея судебных округов, не совпадающих с административными, остаётся лишь в «чертежах» юридической доктрины и резолюциях постановлений съездов судей. Правда, в конце января этого года на торжественном собрании, посвящённом 95-летию Верховного Суда, Президент Российской Федерации Владимир Путин анонсировал создание окружных апелляционных и кассационных судов по экстерриториальному признаку, с тем чтобы повысить их независимость от региональных властей. Такой подход хорошо зарекомендовал себя в отношении арбитражных судов. Этот опыт решено использовать. Но эта мера – лишь частичная. Сам факт «перевода» на экстерриториальный принцип апелляционных и кассационных инстанций означает, что суды, рассматривающие дело по существу, не обладают сегодня необходимым уровнем независимости и находятся под давлением властей того субъекта, в чьих границах они расположены.

Второе. Это независимые судебные следователи. Такой институт возник в России в 1860 году – за год до отмены крепостного права и за четыре года до начала Судебной реформы – и просуществовал до конца 1920-х годов. Сегодня в России нет следователей, которые находились бы непосредственно в составе суда и были независимы от прокуратуры и Следственного комитета.

Однако спустя почти 90 лет этот сюжет снова оказался в повестке дня. Как известно, ещё в конце 2014 года глава государства поручил Верховному Суду Российской Федерации рассмотреть вопрос о целесообразности возрождения института судебного следствия. Судя по всему, коллеги посчитали реализацию такого решения лишней головной болью, а потому нам ещё придётся «дозреть» до того, чтобы осознать ценность судебного следователя для обеспечения независимости судебной системы. Идея заключена в том, что в судопроизводстве появляется новая фигура следственного судьи. Но сам он не занимается расследованиями. Его миссия – контроль за следствием, защита суда от вовлечения в рассмотрение незаконных и необоснованных дел, а также профилактика злоупотреблений и ошибок.

Очевидно, что наличие следственных судей может эффективно ограничить эксцессы следствия, когда, например, следователь своим решением отклоняет материалы, свидетельствующие в пользу обвиняемого. У следственного судьи нет заинтересованности в том, чтобы отвергать материалы защиты, и есть процедуры, чтобы признать их доказательствами.

Идею о судебных следователях, в каком виде она сейчас обсуждается, вполне можно реализовать без какой-либо конфронтации с правоохранительными органами, прокуратурой, так как следственные судьи не занимают ничьего места. Речь идёт о более высоком качестве судебного контроля за предварительным следствием. «И тогда не будет такой ситуации, когда из 200 тысяч уголовных дел по экономическим составам до суда доходит меньше четверти – 46 тысяч, а потом 15 тысяч, то есть треть, разваливаются в суде. При этом абсолютное большинство, около 80 процентов, 83 процента предпринимателей, на которых были заведены уголовные дела, полностью или частично ПОТЕРЯЛИ БИЗНЕС. То есть их попрессовали, обобрали и отпустили». Это цитата из декабрьского (2015 года) Послания Президента Российской Федерации Федеральному Собранию.

Третье. Создание атмосферы доверия общества и бизнеса к судам и власти в целом. В сложные социально-экономические моменты, в чём бы ни заключались конкретные причины экономического замедления, на первый план всегда выдвигается необходимость бесперебойности работы институтов развития, которая может функционировать только в атмосфере стабильности «правил игры» и доверия к судебной системе. Это обусловлено, как уже отмечалось, наличием прямой зависимости между качеством судебной власти, экономическим ростом и социальным развитием.

Более чем полтора века назад с началом Судебной реформы 1864 года именно новый суд – «скорый, правый, милостивый и равный для всех» – вызвал небывалый подъём общественных настроений, поскольку давал людям надежду на справедливость и перемены к лучшему.

Возвращаясь к сегодняшним дням, отмечу, что одной из наиболее актуальных задач видится восстановление того уровня общественной поддержки, которую имела наша судебная система в конце XIX века. Выведение деятельности судов общей юрисдикции за территориальные пределы субъектов Российской Федерации, воссоздание в новом качестве института судебных следователей – вот первейшие и обязательные шаги в нужном направлении. Лозунгам и призывам общество и бизнес уже не поверят.

Сергей Шахрай, доктор юридических наук,

профессор, один из авторов Конституции Российской Федерации, 

член Президиума Российского исторического общества, 

Председатель Правления Российского исторического общества.