Проект «Шаги к Победе» (хроника последних дней войны). 26 апреля 1945 года

«Мне приходилось встречаться с суждениями о том, что бои в Берлине можно было, дескать, вести с меньшей яростью, ожесточением и поспешностью, а тем самым с меньшими потерями.

В этих рассуждениях есть внешняя логика, но они игнорируют самое главное — реальную обстановку, реальное напряжение боёв и реальное состояние духа людей. А у людей было страстное, нетерпеливое желание поскорее покончить с войной, и тем, кто хочет судить об оправданности или неоправданности тех или иных жертв, о том, можно или нельзя было взять Берлин на день или на два позже, следует помнить об этом. Иначе в обстановке берлинских боёв ровно ничего нельзя понять».

Конев И.С. Сорок пятый. М.: Воениздат, 1970
(командующий войсками 1-го Украинского фронта)

На фото: Карта боевых действий 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов (26 апреля - 2 мая 1945 г.)

***

Штурмовавшую Берлин группировку советских войск можно условно разделить на три группы: северную (3-я ударная и 2-я гвардейская танковая армии), юго-восточную (5-я ударная, 8-я гвардейская и 1-я гвардейская танковая армии) и юго-западную (войска 1-го Украинского фронта).

***

Северная группировка

Успешно преодолев канал Берлин – Шпандауэр – Шиффартс, войска 3-й ударной армии вышли к следующей водной преграде – каналу Фербиндунгс. 150-я стрелковая дивизия в 12.00 после сильной артподготовки атаковала мост через канал, но прорваться через него не смогла. 171-я стрелковая дивизия все же форсировала преграду, однако после контратак противника плацдарм пришлось эвакуировать.

По материалам издания:
Исаев А.В. Берлин 45-го. Сражение в логове зверя. М.: Эксмо, 2020

«К 8 часам утра 26 апреля полк по Зеештрассе вышел к каналу. 2-й батальон попытался с ходу захватить мост, но был остановлен ураганным огнем из-за канала. Одновременно справа к каналу подошел 469-й полк и слева — части 171-й дивизии. За Фербиндунгс-каналом многоэтажные здания сливались в сплошные массивы кварталов. Этот район города был особенно хорошо приспособлен к обороне. Каждый дом служил сильным опорным пунктом, все они, как правило, поквартально объединялись в узлы сопротивления. Их дополняла и связывала в одно целое система инженерных оборонительных сооружений. Многие улицы и переулки преграждали баррикады и противотанковые рвы. Подступы к каждому опорному пункту могли перекрываться многослойным огнем из соседних зданий. Опорные пункты оборонялись гарнизонами, численность которых в зависимости от тактического значения объекта достигала роты, а то и батальона…

— Ваше дело, товарищ Зинченко, — напутствовал генерал, — идти вперед, пробивая брешь в обороне противника. Заботу о флангах и всем прочем беру на себя. Начиная с этого дня, 26 апреля, и до момента капитуляции врага 756-й полк наступал впереди дивизии…»

Зинченко Ф.М. Герои штурма рейхстага. М.: Воениздат, 1983
(командир 756-го стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии 3-й ударной армии)

«Штурмовые отряды 207-й стрелковой дивизии приблизились к крепости-тюрьме Моабит. На помощь им подоспели подразделения 150-й стрелковой дивизии. Наши войска ворвались в эту огромную тюрьму.

На фото: Орудие ведет огонь прямой наводкой по тюрьме Моабит (Германия, апрель 1945 г.)

На фото: Оборот. Подпись Ф.М. Зинченко (из архива И.В. Крамаренко)

В Моабите томилось около 7000 военнопленных и политических заключенных. Дождавшись освобождения, многие из них сразу взяли в руки оружие, чтобы отплатить гитлеровцам за свои муки.

Через некоторое время мне довелось побывать в мрачном здании тюрьмы, которое занимало целый квартал. В пустынных коридорах стояла гулкая тишина. Мы осмотрели камеру, где томился вождь немецкого пролетариата Эрнст Тельман. Это была маленькая подвальная комната размером около 6 квадратных метров. Пол каменный, холодный. В зарешеченное окошко под потолком едва пробивался луч света. Стены заплесневели от сырости.

Нам показали страшную механизированную гильотину XX века, установленную в специальной комнате, где производились казни.

Тогда я еще не знал, что в этой же тюрьме сидел революционный певец немецкого народа Эрнст Буш, что здесь писал свои замечательные стихи Муса Джалиль, обреченный фашистами на смерть».

Семенов Г.Г. Наступает ударная. М.: Воениздат, 1986
(начальник оперативного штаба 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта)

«Начальник штаба Михаил Фомич Букштынович жил одной мыслью: рейхстаг должна захватить 3-я ударная армия! Он сумел внушить эту идею генералу Кузнецову и штабным офицерам и всю свою энергию отдавал достижению поставленной цели.

«Как уже говорилось, 3-я ударная имела вначале задачу наступать на северные пригороды Берлина. Центр города должны были штурмовать 5-я ударная армия генерала Н. Э. Берзарина и 8-я гвардейская армия генерала В. И. Чуйкова. Обе они двигались на Берлин кратчайшим путем с востока. Но этот короткий путь оказался не самым успешным.

На фото: Макет Берлина, выполненный для штаба 1-го Белорусского фронта (экспонат музея Берлин-Карлсхорст)

3-я ударная продвинулась вперед быстрее других. Мы вообще могли бы «проскочить» мимо центра Берлина на запад. Но уже в те дни, когда только завязались бои за вражескую столицу, генерал Букштынович начал планомерно проводить в жизнь свою мысль».

«Не прошло и 40 минут, как снова позвонили с КП дивизии. Беру телефонную трубку и слышу взволнованный голос Ефимова:

— Товарищ полковник, поздравляю! Знамя Военного совета комдив вручил нашему полку. Вот оно, у меня в руках!

Я несколько секунд помолчал, осмысливая радостную новость, а потом, стараясь сдержать волнение, сказал:

— Иван Ефимович! И тебя также от всей души поздравляю. Прошу заверить командование дивизии от имени всего состава полка и от меня лично, что мы оправдаем высокое доверие. Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы первыми быть у стен рейхстага и водрузить на нем врученное нам знамя!

Тут же мы договорились, что знамя он принесет не на КП полка, а прямо в 1-й батальон, отведенный как раз во второй эшелон, и там проведет короткий митинг.

На КП полка подполковник Ефимов возвратился под большим впечатлением, которое произвел на него митинг в 1-м батальоне.

— Когда я прибыл в батальон, там уже все знали, что знамя вручено нам. Солдатский «телеграф» сработал, — рассказывал он. — Лейтенант Берест встретил меня радостной улыбкой, уже и помещение успели подготовить для митинга. Собрали батальон в большом подвале. Я развернул знамя, наблюдаю за бойцами... — Взгляд Ивана Ефимовича потеплел, он будто снова был там, среди бойцов... — Этого не передать словами. Это нужно видеть. Все понимают, что это не просто знамя, а олицетворение чего-то самого дорогого, о чем мечтали: победа, конец войне, счастье жить, не идя ежедневно на смерть!.. И когда я объявил, что нашему полку выпала большая честь установить это знамя на куполе рейхстага, грянуло громовое «ура», крики «Даешь рейхстаг!», «Вперед на рейхстаг!».

Замполит замолчал, минуту смотрел куда-то мимо нас, сквозь стены, содрогающиеся от артиллерийской канонады».

«В 20 часов 30 минут на 400 метрах фронта одновременно загрохотало до 150 стволов, вражеский берег сплошь заклубился разрывами. Из подвального этажа, где размещался КП полка, выскочила группа саперов и побежала к мосту. До него метров 200. Все видно как на ладони. А в бинокль можно различить даже выражения лиц. Ближе, ближе, вот уже у берега. Залегли. Еще момент, и один из них вскакивает, стремительно подбегает к мосту. Бежит по уцелевшей балке к середине. Останавливается на краешке у разрыва, несколько раз подпрыгивает. Балка выдерживает. Отступает на несколько шагов, разбегается и перепрыгивает на кончик второй балки. Припал к ней, огляделся. Замечает разбросанные взрывом шпалы и доски настила, хватает одну из них, снова возвращается к месту разрыва. Прилаживает доску, проверяет, крепко ли держится, и бежит дальше к противоположному берегу. Молодчина, умница!..

А по балкам уже бежала цепочкой группа химиков во главе с помкомвзвода старшиной Н. В. Тиньковым. Канонада продолжала грохотать так, что казалось, полопаются барабанные перепонки в ушах. По сигналу капитана Мокринского с КП химики зажгли шашки, густо-сизый дым повалил огромными клубами и через минуту заслонил нас от противника.

Наблюдаю в бинокль, как 5-я рота бросилась к мосту. Вперед вырвался взвод младшего лейтенанта А.С. Баранова... Первыми проскакивают через мост бойцы С.М. Порван и С.В. Замостяник. Вместе с 5-й ротой перебираются за канал и пулеметчики взвода младшего лейтенанта Ю.М. Герасимова. Мгновенно разворачивают они свой «максим», открывают огонь, помогая роте закрепиться на плацдарме.

Через час на противоположный берег канала переправился весь 2-й батальон. К 23 часам батальону удалось выбить противника из складских помещений и в сотне метров западнее от них захватить участок железнодорожного полотна».

«Вскоре меня вызвали к командиру полка. На его командном пункте я встретил начальника артиллерии полка майора Г.К. Носкова. «Мы тут посоветовались и решили, что вашей батарее надо срочно, не дожидаясь, пока восстановят мост, перебираться на ту сторону и соединяться со штурмовым отрядом», — обратился ко мне полковник Мочалов. Мост через канал был уже захвачен подразделениями 756-го стрелкового полка, но он находился еще в полуразрушенном состоянии и непрерывно обстреливался противником всеми видами огня. Переправить батарею в таких условиях — дело неимоверно сложное, но я, разумеется, понимал, что это вызвано крайней необходимостью.

То, что мы увидели, нас не обрадовало. Полуразрушенный мост зиял пробоинами, местами провисал. Пришлось сделать самое необходимое — закрыть настилом пробоины. На остальное времени не оставалось. Я приказал начать переправу. Прошла она под сильным огнем противника. Переправлять орудия и повозки с боеприпасами пришлось поочередно — иначе настил мог не выдержать. Остававшиеся на берегу орудия продолжали вести огонь по вражеским огневым точкам. В таких, я бы сказал, экстремальных условиях артиллеристы и саперы блестяще выполнили приказ командира полка. Все орудия в полной исправности были переправлены через канал. Теперь, чтобы соединиться со штурмовым отрядом, предстояло с боем пробиться на 600–800 метров вдоль канала и железной дороги. Из саперов, орудийных номеров и ездовых я образовал небольшую штурмовую группу, которая под прикрытием орудийного огня начала прокладывать путь батарее.

Тесня фашистов, мы захватили два бункера длиной около 50 метров каждый. Там оказалось более 200 пленников — советских людей, угнанных немцами в Германию. Всех их заставили работать на заводах в Берлине. С трудом веря в освобождение от фашистского рабства, они не знали, как нас благодарить. Многие просили дать им в руки оружие и разрешить вместе с нами участвовать в бою с гитлеровцами. Этого я позволить не мог хотя бы потому, что пленники были измождены до крайней степени. Но их помощь пригодилась в другом: они хорошо знали расположение немцев, их огневых средств и сообщили нам весьма полезные сведения.

Около двух часов продолжался бой. Наконец, уже в половине второго ночи наша батарея пробилась к штурмовым отрядам. Потерь мы не понесли и к своим пришли, как говорится, не с пустыми руками: в ночном бою уничтожили более двух десятков солдат и офицеров противника, двух офицеров и двадцать четыре солдата захватили в плен».

Клочков И.Ф. Мы штурмовали рейхстаг. Л.: Лениздат, 1986
(командир огневого взвода артиллерии 469-го стрелкового полка 3-й ударной армии)

На фото: Ул. Альт-Моабит. Минометный расчет сержанта Миронова ведет огонь по противнику (Германия, апрель 1945 г.).

«Все это рассказал нам генерал В. Шатилов ночью, за ужином, когда вернулся на свой командный пункт. Он устал, но был оживлен. На генерала сильное впечатление произвел не бой за вокзал, после которого для его дивизии открывались манящие перспективы выхода на мост Мольтке у рейхстага, а встреча с людьми из лагеря близ Бойсельштрассе, только что освобожденными.

Все они обступили генерала - оборванные, грязные, худые, - плакали, просили дать им оружие. Один из узников умолял дать ему хоть самое захудалое ружьишко или на крайний случай гранату: "Я должен рассчитаться с ними... Они пытали меня, издевались".

- Ну и что же вы, Василий Митрофанович?

- Приказал помыть его, одеть и дать автомат...»

Военный корреспондент Мартын Мержанов, «Так это было»

***

Юго-восточная группировка

26 апреля немецкая танковая дивизия «Мюнхеберг» провела контратаку с целью вернуть контроль над аэропортом Темпельхоф. Окруженный гарнизон Берлина мог снабжаться только по воздуху, и для этого требовалась оборудованная площадка. Нападение захлебнулась, не успев начаться – контрудар пришелся по сильной группировке 8-й гвардейской и 1-й гвардейской танковых армий. На остальных участках продолжалось методичное перемалывание немецких гарнизонов. В наступлении 5-й ударной армии по-прежнему лидировал 9-й стрелковый корпус. За день им были очищены от противника порядка 80 кварталов. Даже в городских боях возможности фаустпатронов были ограниченны ввиду недостаточной дальности эффективного огня. Если танкам удавалось занять позиции перед опорным пунктом противника вне досягаемости огня фаустников (150–200 м), они огнем прямой наводки быстро уничтожали гарнизон опорного пункта, сами оставаясь неуязвимыми. Используя опыт уличных боев в Познани, штурмовые группы успешно продвигались вперед, от одного квартала к другому, окружали и уничтожали разрозненные группы противника.

К 12.00 штурмовой отряд 82-й гвардейской стрелковой дивизии решительными действиями прорвался вперед и вышел в район тюрьмы севернее аэропорта Темпельхоф.

По материалам издания:
Исаев А.В. Берлин 45-го. Сражение в логове зверя. М.: Эксмо, 2020

«Это произошло днем, 26 апреля, после взятия аэродрома Темпельхоф. Толпа юнцов вышла из Тиргартена и двигалась по Колоненштрассе на боевые порядки 28-го гвардейского стрелкового корпуса. Ну, кто так воюет, даже в самых отчаянных условиях? Кто мог послать детей на верную смерть? Если бы в самые невыносимо трудные дни обороны Сталинграда мы так безрассудно бросали людей, то едва ли удалось бы удержаться не только на западном, но и на восточном берегу Волги».

Чуйков В.И. От Сталинграда до Берлина. М.: Сов. Россия, 1985
(командующий 8-й гвардейской танковой армией)

«Комбат докладывал, что по Колоненштрассе движется в стройном порядке около 400 юнцов, одетых в черные школьные кители с золотыми пуговицами и в черные брюки. Мальчики выросли в богомольном трепете перед танками, самолетами, фаустпатронами. Они произносили имена Гитлера, Геббельса, Геринга, как произносят имена святых, воздев руки к небу. Они шли, отбивая шаг и держа наготове фаустпатроны... Это смертники Артура Аксмана, фанатики, решившие отдать жизнь за "фюрера", шли в "психическую атаку", полагая, что они напугают советских солдат.

- Как быть? -- спрашивал комбат. - Пропустить их в тыл или открыть по ним огонь?

- Воздержитесь, -- ответил командир полка, - найдите способ обезоружить...

Тем временем юнцы приближались. Комбат выпустил несколько желтых ракет - сигнал, обозначающий передний край фронта. Но в ответ юнцы, подойдя вплотную, начали бросать фаустпатроны. Появились раненые, убитые. Мальчишки с обезумевшими глазами бросились в рукопашный бой. Пришлось открыть огонь.

Несколько минут из-за дыма и беспорядочной стрельбы ничего нельзя было понять, а затем юнцы, метнув фаустпатроны, пустились бежать в свой тыл.

Раненые школьники, плача, на допросе рассказывали, как их вел в бой руководитель районного комитета, который уверял, что Темпельхоф легко взять обратно... Так захлебнулась "психическая атака" аксмановских молодцов...»

Военный корреспондент Мартын Мержанов, «Так это было»

«В ночь на 27 апреля 1945 года штурмовая группа с танками из 34-го отдельного тяжелого танкового полка смелым рывком преодолела две линии железнодорожных путей, пересекавших южную часть города. На площади перед кирхой наш танк налетел на мину и остался без гусеницы.

Видя, что советская машина остановилась, эсэсовцы отрезали путь отхода ее экипажу и автоматчикам, которые взаимодействовали с танкистами.

Эсэсовцев было около сотни, наших — всего двенадцать человек. Начался неравный бой. Исключительный героизм и боевое мастерство показал в этом бою механик-водитель гвардии сержант Герман Петрович Шашков, волжанин, родом из Горьковской области. Когда в танке погиб заряжающий, Шашков заменил его. Через некоторое время был убит командир орудия, но танк по-прежнему вел огонь. Шашков заменял теперь и заряжающего и командира орудия. Взрывом фаустпатрона убило командира машины. Шашков остался один. Сев за рычаги, он развернул танк вокруг своей оси. Новый удар фаустпатрона. Загорелось моторное отделение. Включив заднюю скорость, Шашков врезался кормой танка в полуразрушенную стену. Обвалившись, она обломками погасила пламя.

Шашков переходил от пушки к пулемету, ведя огонь по гитлеровцам. Но вот кончились снаряды и патроны. Остались гранаты. Гвардейцу жалко было машину, он не хотел отдавать ее в руки врага. Граната за гранатой летели то через люк башни, то через окно механика-водителя. Но кончились и гранаты. Шашков получил второе ранение в грудь. Гитлеровцы начали стучать по броне, предлагая Шашкову сдаться. Но гвардейцы не сдаются! Герман Шашков остался в танке.

Когда сюда подоспели товарищи, вокруг танка валялось более трех десятков немецких автоматчиков и фаустников в гестаповских мундирах. Сам Шашков, полуобгоревший и израненный, лежал на дне танка с ножом в руках. У него еще хватило дыхания, чтобы рассказать товарищам о том, что тут было. Герой скончался со словами:

— Спасибо, товарищи, что не отдали мое тело в руки фашистам...»

Чуйков В.И. От Сталинграда до Берлина. М.: Сов. Россия, 1985
(командующий 8-й гвардейской танковой армией)

***

Юго-западная группировка

26 апреля первые части армии П.С. Рыбалко наконец пробились на улицы Берлина. 6-й гвардейский танковый корпус быстро продвигался вперед, овладев в течение дня всем районом берлинских пригородов Шмаргендорф и Рейгау.

По материалам издания:
Исаев А.В. Берлин 45-го. Сражение в логове зверя. М.: Эксмо, 2020

«Распоряжения Гитлера в этот период, все его усилия деблокировать Берлин, все отданные на этот предмет приказания — и Венку, и Буссе, и командующему 3-й армией, и Шернеру с его группой войск, и гросс-адмиралу Деницу, который по идее должен был прорваться к Берлину с моряками, — все это при сложившемся соотношении сил не имело под собой реальной базы.

Но в то же время неправильно было бы рассматривать такие попытки как заведомый абсурд. Это мы своими действиями (и предшествовавшими, и теми, которые развертывались уже в ходе боёв за Берлин) сделали их нереальными. Замыслы Гитлера не рухнули бы сами собой. Они могли рухнуть только в результате нашего вооруженного воздействия. Именно успехи советских войск, добытые в нелегких боях за Берлин, с каждым днем, с каждым часом все более обнажали иллюзорность последних надежд, планов и распоряжений Гитлера.

При ином характере действий с нашей стороны эти приказы и планы могли бы оказаться не столь фантастическими. Об этом вовсе не следует забывать…»

Конев И.С. Сорок пятый. М.: Воениздат, 1970
(командующий войсками 1-го Украинского фронта)

«К 26 апреля мы стали «захлопывать» все больше и больше окружённых частей и в районе Берлина, и в районе франкфуртско-губенской группировки. Среди пленных появились командиры полков и бригад, командиры дивизий, штабные офицеры. Лично допрашивать кого бы то ни было из них я был не в состоянии, но теми данными, которые фиксировала при допросах наша разведка, разумеется, интересовался. И чаще всего разочаровывался полученными сведениями... С точки зрения общего положения я в эти дни знал обстановку в лагере противника гораздо шире, чем захваченные нами в плен немецкие генералы и штабные офицеры».

Конев И.С. Сорок пятый. М.: Воениздат, 1970
(командующий войсками 1-го Украинского фронта)

«…невдалеке от Берлина танкисты Лелюшенко освободили бывшего премьер-министра Франции Эдуара Эррио — человека, который ещё в двадцатые годы был одним из первых сторонников франко-советского сближения. Сообщение об этом меня очень обрадовало, и, несмотря на все напряжение этого дня, я сумел выкроить время для встречи с Эррио. Когда его привезли на наш командный пункт, я прежде всего постарался доставить ему то элементарное удовольствие, в котором особенно нуждается человек, только что вышедший из немецкого концлагеря: приказал подготовить походную баню и подыскать всю необходимую экипировку, чтобы он мог переодеться, перед тем как отправиться дальше, в Москву. Эррио был сильно истощён, но, несмотря на все пережитые испытания, в нем, далеко уже не молодом человеке, чувствовались внутренняя сила, бодрость и энергия. Разговор наш касался главным образом хода и характера войны... Он был счастлив и в разговоре со мной, не скрывая, радовался тому, что его освободили именно русские войска, подчеркнув при этом, что для него это лишнее подтверждение того, насколько он был прав, делая ставку на союз с Россией».

Конев И.С. Сорок пятый. М.: Воениздат, 1970
(командующий войсками 1-го Украинского фронта)

***

На фото: Советские минометчики на улицах Берлина
(Германия, апрель 1945 г.)

«Я выслушал соображения разведчиков о возможности проникновения в Тиргартен по подземным магистралям метро. До сих пор мы почти не пользовались этими туннелями, так как в южной части города большинство станций метро находилось на поверхности. А там, где магистрали скрывались под землю, они уводили нас в сторону. К тому же берлинское метро далеко не похоже на московское: станции узкие, тесные, туннели прорыты на глубине всего трех-четырех метров, от взрывов авиационных бомб их во многих местах завалило землей или затопило водой. Но два параллельных туннеля, идущих из Темпельхофа на Тиргартен, пересекают канал Ландвер под землей. Нельзя ли их использовать?

Да, перебросить большие силы в Тиргартен по магистралям метрополитена нельзя. Послали в метро усиленные группы разведчиков. Их задачей было из-под земли достать гитлеровцев».

Чуйков В.И. От Сталинграда до Берлина. М.: Сов. Россия, 1985
(командующий 8-й гвардейской танковой армией)

«После очередного разговора по телефону ко мне подошел А. И. Пешков и доложил, что на командном пункте дивизии идет бой.

— Что? Что? — переспросил я.

Александр Иванович опять повторил, что идет бой на командном пункте дивизии: оказалось, что телефонная связь прервана, и радистка приняла это сообщение от радиста Владимира Курина.

— Каких только чудес на войне не бывает! Продолжайте вести бой здесь, а я пойду в бой за свой командный пункт, — ответил я Пешкову.

От Вассерторплац до метро я и автоматчики быстро добежали. Никакой стрельбы не было. При входе в метро у стены стояли [325] немцы с поднятыми руками. Да, действительно, здесь был бой. Я вошел во внутреннее помещение метро и увидел, что телефонистки Мария Бережная, Рая Годун, Дуся Посевина разряжали автоматы, а солдаты выносили убитых фашистов.

— Откуда они взялись? — спросил я.

— Вот из той дыры, — показывая на тоннель с уходящим железнодорожным полотном во мрак, сказала Мария Бережная.

Подошел лейтенант Владимир Маринов и рассказал:

— Слышу, Мария кричит: «Немцы»! Я вначале подумал, что она как всегда шутит. Потом смотрю, Маша хватает автомат и бьет в тоннель. Девчата за автоматы, и мы тоже. На нас вывалилась из подземного проема вот эта куча. Ну и пошла драка.

— Ай да девчата, молодцы! И чего они телефонистками сидят, шли бы автоматчиками, — шутили мужчины».

Антонов В.С. Путь к Берлину.М.: Наука, 1975
(Командир 301-й стрелковой дивизии 5-й ударной армии 1-го Белорусского фронта)

***

Справка-доклад разведывательного отдела штаба 3-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта о политико-моральном состоянии противника за апрель 1945 г. (выдержки)

Политико-моральное состояние немецкой армии характеризуется ясным пониманием ее солдатами и офицерами неизбежности скорого окончательного военного поражения Германии. Отсюда — нежелание оказывать больше упорное сопротивление, случаи неподчинения и часто паническое беспорядочное отступление. Теперь не только солдаты, но и многие преданные национал-социалистическому режиму офицеры не верят более лживым обещаниям Гитлера и Геббельса, считая их ошибкой или обманом.
Большинство солдат и офицеров боятся до сих пор сдаваться в плен русским, опасаясь расстрела или каторжных работ в плену, страшатся карающей мести за совершенные немцами злодеяния, которую несет с собой наступающая Красная Армия.
Введенная германским командованием система жестокого террора по отношению к семьям добровольно перешедших в плен, всех нарушителей дисциплины и элементов, разлагающих немецкую армию, продолжает удерживать солдат в рамках повиновения и спасает германскую военную машину от полного развала.
В связи с большими потерями, понесенными на советско-германском фронте, и отсутствием достаточного количества контингентов для восполнения их германское командование вынуждено формировать новые соединения из морально-политически неблагонадежных элементов, освобожденных из концентрационных лагерей (35 и 36 пд СС).

Начальник РО штаба 3-й гвардейской армии гвардии подполковник Купенко
Начальник 2-го отдела РО штаба 3-й гвардейской армии гвардии майор Копачинский

Донесение начальника Политического Управления 1-го Белорусского фронта заместителю начальника Главного Политического Управления РККА об антифашистских листовках «Группы сопротивления», обнаруженных в пригородах Берлина

26 апреля 1945 г.

В занятых нашими войсками районах и пригородах Берлина обнаружено несколько листовок, отпечатанных на пишущей машинке и на стеклографе. Эти листовки, выпущенные так называемой «Группой сопротивления», призывают немецкое население Берлина всячески противодействовать гитлеровцам и оказывать помощь и содействие Красной Армии.

Из бесед с местными жителями освобожденных районов Берлина и из опроса пленных немецких солдат установлено, что многие из них читали эти листовки. Одна листовка была на руках у пленного.

***

«Берлинцы!

Красная Армия стоит у ворот Берлина! Солдаты Советского Союза пришли к нам не как наши враги, они пришли как враги наших угнетателей и эксплуататоров, как враги гитлеровского фашизма! Берлинцы, будьте смелыми! Берите за горло палачей немецкого народа! Спасайте то, что у нас осталось!

Объединяйтесь поквартально! Не допускайте, чтобы ваша квартира стала точкой сопротивления для нацистов! Жены и матери, не допускайте чтобы ваших детей гнали на убой! Защищайте свой дом, но только — против Гитлера! А шпионам и доносчикам — смерть! Смерть всем, кто затягивает войну! Вас — большинство! Вы — сила!

Объединяйтесь по предприятиям!

Не допускайте удаления деталей машин! Не допускайте подрыва предприятий! Не допускайте того, чтобы вы остались надолго без зарплаты и хлеба! Защищайте ваши предприятия, но — против Гитлера! И тогда — смерть всем прислужникам предпринимателей! Смерть тем, кто по собственной вине уже давно распрощался с жизнью! Вас — большинство! Вы — сила!

Объединяйтесь в фольксштурме! Не допускайте подрыва мостов и зданий! Не допускайте многонедельной блокады Берлина! Не допускайте лишений, нужды, голода и смерти ваших близких! Защищайте Берлин, но против Гитлера! И тогда — настоящий фольксштурм! Смерть тем, кто хочет гнать вас на смерть! Вас — большинство! Вы — сила!

Берлинцы, на борьбу! На борьбу за свои интересы: за демократию трудящегося народа!

На борьбу за свободную социалистическую Германию!»

Перевела: переводчик 7-го отдела ПУ 1 БФ мл. лейтенант Широкова

Донесение члена Военного совета 3-й ударной армии Военному совету 1-го Белорусского фронта об отношении немецкого населения к советским военнослужащим

26.4.45 г. был ранен выстрелом из-за угла красноармеец 136 апабр Сильченко. Находившийся вместе с ним лейтенант Воропаев пошел в штаб, чтобы взять бойцов и доставить Сильченко в госпиталь. Когда Воропаев возвратился, раненого не оказалось. Немецкое население отправило Сильченко в наш госпиталь, оказав первую медпомощь.

26.4.45 г. 8 немцев, проживающих в городском районе Веддинга, рассказали командирам 52 гв. сд, в каких домах прячутся фашисты и совершают убийства красноармейцев. Немцы сами оказали помощь по вылавливанию их.

26.4.45 г. в заводской район Вайсензее пришла группа рабочих, которые предложили свои услуги командованию, чтобы ремонтировать трофейные машины и, если будет разрешение, приступить работать на заводе на нужды Красной Армии.

***

Донесение заместителя начальника политического управления 1-го Украинского фронта заместителю начальника Главного Политического Управления РККА о встречах с командованием американских войск

26 апреля произошла встреча между командиром соединения, где начальником политотдела полковник Карпович, генерал-майором тов. Русаковым и командиром 69-й американской пехотной дивизии генерал-майором Райнхардт. При встрече присутствовали с нашей стороны: начальник штаба дивизии подполковник Рудник, командир 173 гв. сп майор Рогов и другие офицеры. С генералом Райнхардтом были его заместитель — бригадный генерал Морест, начальник штаба дивизии полковник Пилинч.

При встрече присутствовали около 70 журналистов американских, английских, французских и советских газет и несколько кинорепортеров. Здесь же встретились представитель ТАСС при 1-й американской армии Жданов и писатель Константин Симонов.

На приеме генерал-майор Русаков и генерал-майор Райнхардт обменялись приветственными речами. Генерал Райнхардт заявил: «Я переживаю самые радостные дни в моей жизни. Я горд и счастлив, что моей дивизии посчастливилось первой встретиться с частями героической Красной Армии. На территории Германии встретились две великие союзные армии. Эта встреча ускорит окончательный разгром военных сил в Германии».

В ответной речи генерал-майор Русаков сказал:

«Наступил долгожданный и радостный день встречи великих армий. Мы рады встретить союзные американские войска на территории вр

является большим историческим событием в борьбе [358] с гитлеровской Германией. Пусть эта встреча послужит залогом быстрейшего и окончательного разгрома гитлеровской армии и установления прочного мира».

Генерал-майор Райнхардт вручил генерал-майору Русакову национальный американский флаг.

Встреча прошла в теплой и дружественной обстановке.

***

«И как ни были сосредоточены и бдительны бойцы, как ни гуляла вокруг них смерть, они не могли не смеяться, когда политрук перевел им воззвание Геббельса, расклеенное чуть ли не на каждом доме:

"Браво вам, берлинцы! Берлин останется немецким! Фюрер заявил это миру, и вы, берлинцы, заботьтесь о том, чтобы его слово оставалось истиной: браво, берлинцы! Ваше поведение образцово. Дальше так же мужественно, так же упорно, без пощады и снисхождения боритесь, и тогда разобьются о вас штурмовые волны большевиков... Вы отстоите, берлинцы, подмога движется!"

Солдаты смеялись».

Военный корреспондент Мартын Мержанов, «Так это было»