Завершено строительство первого участка газопровода «Уренгой – Помары – Ужгород». 1983 год. Фото предоставлено Музеем истории ООО «Газпром добыча Уренгой»

Историки, следящие за текущими международными делами, регулярно ощущают дежавю. Это и не удивительно: стратегии и инструменты внешней политики, при перманентных интересах государств, обновляются лишь технологически и технически. Сегодняшние тяжбы вокруг газопровода «Северный поток – 2» – это очередной эпизод борьбы за энергетический рынок Европы, первый из которых инициировал президент Рональд Рейган в начале 1980-х годов. Однако та битва была лишь одним из восьми пунктов «стратегии экономического и финансового ослабления СССР».

Этот материал основан на уникальном по своей откровенности двухчасовом интервью со специалистом по вопросам на стыке безопасности и бизнеса Роджером Робинсоном (Roger W. Robinson), проведённом в 2011 году в Вашингтоне для телеканала «Россия 1».

В 1982–1985 годах Р. Робинсон был старшим директором по международным экономическим вопросам в совете национальной безопасности президента Рональда Рейгана и одним из архитекторов «стратегии экономического и финансового ослабления СССР». Именно так назывался план Рейгана, одержимого идеей фикс – уничтожить Советский Союз.

Политика Соединённых Штатов в отношении России после возвращения Крыма в 2014 году настолько напоминает действия администрации Рейгана, что, кажется, изменены лишь имена политических деятелей и названия документов. Возьмите тяжбы вокруг газопровода «Северный поток – 2» – меры администрации Дональда Трампа практически один в один повторяют стратегию в отношении второй ветви газопровода «Уренгой – Помары – Ужгород» в начале 1980-х годов.

Как это было? Когда президент Рейган вступил в должность в январе 1981 года, первая ветка газопровода уже строилась, а для второй были обеспечены кредиты и оборудование. Но Рейган был твердо намерен не допустить удвоения поставок советского газа – и удвоения доходов в советский бюджет. Вашингтон установил для Западной Европы «потолок» – союзники не имели права закупать у Советского Союза газа больше, чем 30% от своего общего потребления. Это экстратерриториальное требование Вашингтон провёл через решение Международного энергетического агентства в мае 1983 года. Европейцам предлагалось ускорить разработку газового месторождения Тролл в Норвегии, чтобы «обеспечить замену сибирскому газу, даже несмотря на более высокую цену».

«Я называл это надбавкой за безопасность»,

– рассказывает Робинсон даже без сарказма.

Как же удалось склонить европейцев к такой политике?

«В Европе они были не просто расстроены – они рвали и метали, вот как были недовольны»,

– подчёркивает Робинсон,
говоря о вынужденном разрушении связей с Москвой,
тщательно выстраивавшихся европейцами десятилетиями.

Рейган считал, что Америка «выдыхается», рассказывает Робинсон, а Москва тем временем ловко оборачивает разногласия между США и Европой в свою пользу: «Это было почти похоже на операцию «Трест» Феликса Дзержинского и Ленина, когда американские промышленники посредством обмана были вовлечены в схему финансирования большевистской революции ― хотя у американских и всех остальных «доноров» были совершенно иные намерения. Президент знал эту историю и чувствовал, что мы снова попали в подобные неприятности».

В 1980-е годы западноевропейские правительства сопротивлялись навязываемым из США санкциям не меньше, а, возможно, и больше, чем сегодня. Но, как и сегодня, в январе 1982 года десять европейских стран заявили, что они хотят «тесных и позитивных консультаций» с США.

В декабре 1981 года Белый дом запретил корпорации «Дженерал Электрик» экспортировать в Советский Союз технологии и оборудование. В июне 1982 года запрет – под угрозой санкций – был расширен на лицензиатов «Дженерал Электрик» в Западной Европе: германскую AEGTelefunken, британскую John Brown & Company и итальянскую Nuovo Pignone.

Однако пять европейских компаний продолжали поставки в СССР, и правительства этих стран поддерживали свой бизнес. Что сделал Белый дом?

«Мы заставили их выбирать: поставляете на рынок Советов или на рынок США ― но никак не обоим. В результате наших мер три компании обанкротились».

Контроль импорта, объяснил Робинсон, это «экономический эквивалент ядерного удара», способ полностью закрыть рынок и финансовую систему США для иностранных компаний.

Напомним, аналогичные санкции были объявлены в 2019 и 2020 году не только против европейских компаний – строителей «Северного потока – 2», но также против страховых и сертификационных компаний.

И ещё одна примечательная параллель. Формально санкции в декабре 1981 года были привязаны к «участию СССР в объявлении военного положения в Польше» председателем Совета министров страны Войцехом Ярузельским.

Напомним, тайное финансирование политических протестов в Польше через так называемый профсоюз «Солидарность» администрация Рейгана запустила с самого начала 1981 года. К декабрю противостояние с властью настолько обострилось, что Ярузельский был вынужден ввести военное положение.

Но Вашингтон, конечно же, возложил ответственность на Москву. Так и продвижение США и НАТО на Украину в 2013 году и использование
А. Навального в качестве инструмента дестабилизации в настоящее время становится предлогом для санкций.

«Нам удалось добиться задержки пуска первой линии на два с половиной года и уничтожить вторую линию. Таков был план. И все получилось»,

– подводит итог борьбы против советского газопровода в Европу Робинсон.

И это был только первый пункт плана «экономического и финансового ослабления СССР».

«В деле «перекрытия кислорода пациенту», который уже лежал в госпитале в экономическом и финансовом смысле, наиболее важными были два слабых места»,

– ярко объясняет Робинсон.

Валютный доход СССР составлял тогда 32 млрд долларов, при этом примерно 66% выручки приходило от газа и нефти.

Вторым важным пунктом плана по урезанию доходов советского бюджета стало снижение цен на нефть. Снижение цены на 1 доллар за баррель лишало Москву от 500 млн до 1 млрд долларов. Работу с Саудовской Аравией вёл директор ЦРУ Билл Кейси:

«Саудовцы повели себя сговорчиво в плане повышения добычи».

Бонусом Эр-Рияду послужила продажа авиационных комплексов радиообнаружения и наведения AWACS, которая тогда рьяно осуждалась. Если в 1980 году цена нефти на мировом рынке достигла 35 долларов за баррель, то к 1986 году упала до 10 долларов за баррель и ниже (около 20 долларов в сегодняшнем эквиваленте).

Ещё одна финансово-экономическая мера – прекращение субсидирования и предоставления займов СССР и принуждение к быстрой выплате процентов по кредитам:

«Мы честно пытались отговорить даже частные коммерческие учреждения от предоставления Советам взаймы».

Важное место занимали и ограничения по технологиям, которые были установлены через Координационный комитет НАТО по многостороннему контролю за экспортом, КОКОМ. Порог был установлен на уровне компьютера IBM 360, который даже в то время считался простым. Французская разведка похитила и передала США секретный перечень технологий, которые интересовали КГБ и ГРУ.

«Список был толщиной в телефонный справочник. Прочитав этот том, мы осознали невероятные масштабы советской программы приобретения технологий»,

– говорит Робинсон.

Стратегия была оформлена Директивами о решениях по национальной безопасности (National Security Decision Directive, NSDD). Директива № 66 «Экономические связи Восток-Запад и связанные с Польшей санкции» («East-West Economic Relations and Poland-Related Sanctions») была принята 29 ноября 1982 года и утвердила экономические и финансовые аспекты стратегии. Директива № 75 «Политика США в отношении Советского Союза» («U.S. Relations with the USSR») от 17 января 1983 года добавляла политическое и военное давление и давала «общую картину интегрированной системной стратегии Америки с целью отбросить и, в конечном итоге, привести Советский Союз и его империю к смерти».

Четыре элемента экономической и финансовой стратегии – газопровод, цены на нефть, запрет на кредитование и приобретение технологий – были дополнены военными. Пентагон вёл «гонку вооружений», чтобы добавить расходов экономике, которой урезались доходы. В Европе были размещены баллистические ракеты «Першинг» и крылатые ракеты, что уменьшило время подлёта к советской территории до шести минут.

«Это было весьма провокационным шагом,

– признает Робинсон,

– однако дало ясно понять, что мы не собираемся сидеть сложа руки, пока Советский Союз продолжает расширять своё влияние в Афганистане и на других территориях».

Вместе с Саудовской Аравией США поступательно наращивали поддержку моджахедов в Афганистане, вплоть до поставок зенитно-ракетных комплексов «Стингер» в 1986 году.

План включал и «войну идей»: посол США в ООН Джин Киркпатрик и сам Рейган «говорили о Советском Союзе как об «империи зла», пытаясь рассказать правду о природе нашего противостояния».

«Когда мы начали вставлять палки в колеса советской экономики и засыпать песок в её мотор, управление этим сложнейшим комплексом вышло за пределы человеческих возможностей».

План был настолько секретный, что только 12–13 человек знали о нем во всей полноте, и даже вице-президент Джордж Буш не был посвящён: его нефтяные интересы могли помешать снижению цен на нефть. Более того, у плана было немало противников. Его считали провокационным и контрпродуктивным не только члены администрации Белого дома, но и многие сотрудники ЦРУ и других спецслужб США: «Приходилось сдерживать устрашающее количество оппозиции».

Ядро группы составляли советник президента США по национальной безопасности в 1982 – 1983 годах Уильям Кларк, советник Рейгана Эдвин Миз, директор ЦРУ Уильям Кейси, глава Пентагона Каспар Уайнбергер.

«И это доказало мне,

– говорит Робинсон,

– что небольшая группа единомышленников действительно может изменить мир – в случае развала СССР буквально».

Робинсон признаётся: они очень хотели разрушить Советский Союз, но не думали, что это возможно. И надеялись, что «со временем мы могли бы спровоцировать крушение поезда – экономического поезда из неумолимого потока проблем, который мчится к банкротству и коллапсу. В более широком смысле, нам нужно было ускорить крушение этого поезда». И каковы были их впечатления от успеха? «Это было ощущение восторга. Это было непередаваемое чувство радости. Это было всепоглощающее чувство, и я испытываю огромную радость, говоря об этом даже сегодня».

Чем же занимается автор «стратегии экономического и финансового ослабления СССР» сегодня? Тем же самым. Компания Робинсона RWR Advisory Group, согласно информации на сайте, ведёт «комплексные исследования и анализ глобальной деловой активности китайских и российских компаний» – с целью определить «больные места» и сделать сегодняшние санкции максимально эффективными.

Остаётся надеяться, что и с нашей стороны работают группы специалистов, которые владеют американским менталитетом, логикой и знанием истории предыдущих операций и разрабатывают наши ответы, – а ещё лучше упреждающие действия – на будущие американские шаги.

Текст: Вероника Крашенинникова,
кандидат исторических наук,
член Российского исторического общества,
советник МИА «Россия сегодня», генеральный
директор Института внешнеполитических
исследований и инициатив

• Советский Союз в годы «холодной войны»