Лагерь Галлиполи. Знаменитая площадка Алексеевского полка. 1921 год.
Фото из альбома генерала А.В. Туркула

Судьба распорядилась так, что в конце Гражданской войны самое большое число эмигрантов из России оказалось на турецких берегах.

Около 260 тыс. военных и гражданских людей, не разделивших идеи революции, попали в Стамбул, ставший перевалочным пунктом для одной части русской эмиграции и постоянным домом – для другой. Самые тяжелые испытания на чужбине выпали на долю военных.

ПОСЛЕДНИЙ ПОДВИГ РУССКОЙ АРМИИ

Прибывшие из Крыма в середине ноября 1920 года на 120 судах войска Русской армии (по разным оценкам – от 135 до 137 тыс. человек) французское оккупационное командование (именно оно в то время было наделено властными функциями в Стамбуле) разместило следующим образом: Первый корпус генерала А.П. Кутепова – в Гелиболу (Галлиполи), кубанских казаков – на греческом острове Лемнос, донских – в Чаталджинском районе, флот – в Бизерте. Штаб армии остался в Стамбуле.

Покидая Родину, в своем последнем приказе главнокомандующий Русской армией генерал-лейтенант П.В. Врангель заявил: «Отдаю армию, флот и выехавшее население под покровительство Франции, единственной из великих держав, сознавшей мировое значение нашей борьбы» (Приказ главнокомандующего Русской армией № 004718 от 3/16 ноября 1920 года). Действительно, такова была предварительная договоренность: правительство Франции, верное своим союзническим обязательствам, не оставит в беде русских военных и гражданских лиц, пострадавших от большевистской революции и Гражданской войны. На деле все обернулось иначе. Объявив карантин и запретив на несколько дней выход на берег десяткам тысяч измученных и голодных людей, французское командование стало вести унизительные для генерала Врангеля переговоры. Помимо того, что Франция забирала под залог предстоящих расходов все пришедшие русские военные корабли и гражданские суда, французы настаивали на полном разоружении русских войск и сдаче всего привезённого ими провианта. С большим трудом Врангелю удалось отстоять право на сохранение за армией 1/20 части имеющегося оружия. Французское командование изъяло: 45 000 винтовок, 350 пулемётов, 12 000 000 патронов, 330 000 снарядов, 60 000 ручных гранат. Были конфискованы практически все продовольственные запасы, привезённые из Крыма: 300 000 пудов зерна, 20 000 пудов сахара, 17 000 пудов чая, 1500 пудов табака, 50 000 продуктов, 42 000 пудов военного обмундирования, 58 000 пар обуви, 140 000 одеял, 53 000 пар перчаток, 285 000 полотенец, 340 000 пар носков, 810 000 мешков сукна и мануфактуры¹Генерал Кутепов. М., 2009. С. 55, 61..

Пожалуй, самым драматичным в этой эпопее было пребывание войск корпуса генерала А.П. Кутепова в Галлиполи на берегу пролива Дарданеллы. Места, воспетые Гомером, стали лагерной стоянкой: для размещения русских частей была определена долина пересыхающей летом каменистой речки Бююкдере в шести километрах западнее города Галлиполи – унылое, безлюдное место... В 1919 году здесь располагался английский военный лагерь, его обитатели из-за обилия змей и зарослей шиповника прозвали это место «долиной роз и смерти». Русские – за пустынность и по созвучию с Галлиполи – «голым полем». Здесь и разместились воинские части, а в самом городке – штаб корпуса, военные училища, офицерские школы и Технический полк. К 1 января 1921 года корпус насчитывал 9540 офицеров, 15 617 солдат, 369 чиновников и 142 врача и санитара – всего 25 868 человек. Вместе с ними на берег сошли женщины и дети, которых на 15 января 1921 года было соответственно 1444 и 244. В составе воинских частей числилось около 90 воспитанников – мальчиков 10 – 12 лет²Российские соотечественники в Турции: история и современность. Стамбул, 2008. С. 28–29.. В Галлиполи исправно проходила военная служба, устраивались военные парады и смотры, действовали шесть военных училищ, две офицерские школы и несколько курсов. В корпусе шла активная культурная жизнь, издавались машинописные журналы с массой стихов и рисунков, устраивались концерты, действовали два любительских театра. Стараниями капитана Н.А. Раевского, будущего известного советского пушкиниста, выпускалась «Устная газета», зачитывавшаяся по репродуктору. Проводились спортивные состязания, футбольные матчи. Особенной заботой командования стали детский сад и гимназия имени генерала П.В. Врангеля, над которыми шефствовала его жена – баронесса Ольга Михайловна Врангель.

Несмотря на неимоверные бытовые трудности, моральный дух русского воинства был достаточно высок. Чего стоит, к примеру, поздравление главнокомандующего П.В. Врангеля с наступившим новым 1921 годом:

«Славные соратники! Ещё один год русского лихолетья отошёл в вечность… С мечом в руке и крестом в сердце шла наша армия за правое дело и выполнила свой долг до конца. Да сохранит её Всевышний на славу будущей России. Да положит он в будущем году конец русскому лихолетью. С Новым годом, русские воины, с новым счастьем. Генерал Врангель»³Цит. по: Неизвестный Раевский. Сост. О.И. Карпухин. М., 2010. С. 564..

Но трудностей становились всё больше. В первую очередь они были связаны с нежеланием былых союзников по Антанте иметь на подконтрольной территории хорошо обученную, дисциплинированную армию русских. Французское командование заявляло, что «генерал Врангель образовал в Константинополе своего рода правительство и претендует на то, чтобы сохранить на положении армии вывезённые из Крыма войска». При этом «благородное» французское руководство всячески попрекало Врангеля своими расходами свыше 200 млн франков, тогда как полученный от Русской армии залог оценивался якобы всего в 30 млн франков. Вместе с тем, как свидетельствует сподвижник генерала А.П. Кутепова генерал Б.А. Штейфан, конфискованные французами русские продовольственные и вещевые запасы «составляли по оценке комиссии 69 075 888 франков», а стоимость суточных пайков, выданных за весь период нахождения войск в Галлиполи, «была оценена около 18–19 млн франков»⁴Цит. по: Генерал Кутепов. С. 92–95..

Когда в декабре 1921 года пришлось принимать тяжёлое решение о переезде 1-го Армейского корпуса в Болгарию, русское командование решило отдать последнюю дань памяти умершим от болезней и ран 342 галлиполийцам – был воздвигнут памятник на местном кладбище, недалеко от военного лагеря. Сооружённый в стиле древнего кургана, он стал символом стойкости Русской армии в годину тяжелых испытаний. Покидая Галлиполи, русские определили денежное содержание сторожу-турку и исправно платили до 1949 года, пока кладбище и памятник не были разрушены землетрясением.

Спустя 55 лет по инициативе российского посла П.В. Стегния, поддержанной МИД РФ и МИД Турции, а также местными властями города Гелиболу, была достигнута договоренность о восстановлении мемориального комплекса. Эту почётную миссию взял на себя Фонд Андрея Первозванного, благодаря которому 17 мая 2008 года в торжественной обстановке был восстановлен в первозданном виде памятник, а также открыт музей с уникальной фотоэкспозицией и установлены мемориальные доски с именами покоящихся здесь россиян. На мраморной плите надпись:

Это посвящение в равной степени можно отнести ко всем многочисленным захоронениям русских людей на турецкой земле, как к сохранившимся и почитаемым в наши дни, так и затерянным, забытым…

«…ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ УМЕНИЕ ОБЖИВАТЬ ЧУЖИЕ СТРАНЫ»

Начиная с 1919 года Стамбул и турецкая земля стали свидетелями бесчисленных страданий россиян, покинувших родину поневоле. Потоки беженцев были вызваны массовыми эвакуациями 1919 – 1921 годов из Одессы, Новороссийска, Севастополя, Грузии. Сотни тысяч людей жили с надеждой возвращения, хранили самобытность, культуру, религиозные традиции.

Материалы о русском зарубежье в Турции неуклонно пополняются новыми документальными находками и солидными исследованиями. Переизданы многие книги, в том числе мемуары эмигрантов, которые ранее публиковались за рубежом. Воспоминания о русском Константинополе и турецком периоде русской эмиграции первой волны оставили многие общественные деятели и люди культуры. Отрадно, что авторами значительной части работ, посвящённых судьбам русского зарубежья, являются турецкие исследователи. Знаковым событием стал выход в свет сборника их трудов «Русская белая эмиграция в Турции век спустя. 1919–2019» (М., 2019), а также книги Марины Сигирджи «Спасибо, Константинополь! По следам белоэмигрантов в Турции» (СПб., 2018). Эти документы и исследования, а также собственные изыскания автора статьи, длительное время проработавшего в Турции в качестве советника посольства России, позволяют отчасти воссоздать картины жизни и быта русской эмиграции.

…Представим себе Стамбул того времени – около 10 тыс. британских и 8 тыс. французских солдат, 8 тыс. индусов в составе оккупационных войск Антанты, 2 тыс. итальянцев, даже японцы. И тут еще почти 300-тысячная лавина русских беженцев…

В самом фешенебельном районе Константинополя – Пера находился комплекс зданий посольства Российской империи. Именно туда в 1919–1920 годах прибывали тысячи русских людей, изгнанных революцией и Гражданской войной со своей родины. Архивные документы свидетельствуют о том, сколько людей было размещено на посольской даче, сколько в других зданиях дипмиссии. В самом посольстве располагались ставка генерала Врангеля, госпиталь, общежитие. В помещении консульства находился Комитет Российского Красного Креста. Отчёт о его деятельности с апреля 1920 по июль 1923 года говорит о том, что за этот период было развернуто пять госпиталей, одиннадцать амбулаторий, четыре приёмных покоя, семь зубных кабинетов, приюты – родильный и детский, четыре аптеки, два санатория, два инвалидных дома, восемь столовых и т. д. Поблизости размещался Главный комитет Союза русских городов. Благодаря его деятельности были созданы русская гимназия, детский сад, различные профессиональные курсы, девять читален и библиотек. Усилиями супруги русского генерального консула М.И. Якимовой удалось организовать в течение более двух лет бесплатное ежедневное питание для 200 человек. Вчерашние военные крутили баранки такси, работали извозчиками, чистильщиками обуви, торговали газетами, матрёшками, всякого рода галантерейными товарами. Барышни продавали цветы, стучали на машинках, нянчили детей, шили. Жена последнего российского посла давала частные уроки французского и английского. «Русские легко осваиваются повсюду. У нас есть какое-то исключительное умение обживать чужие страны», – констатировал Александр Вертинский, выступавший с концертами в самых популярных стамбульских ресторанах. «Жестокий это боксёр – Константинополь. Каменеет лицо от его ударов», – признавал писатель Аркадий Аверченко, познавший все «прелести» эмигрантской жизни.

Турецкие и зарубежные исследователи отмечают значительное влияние русской эмиграции на экономическую, социальную и прежде всего на культурную жизнь Турции того времени. Благодаря деятельности русских эмигрантов здесь получили развитие балет, опера, музыкальное и изобразительное искусство, флористика, кулинария, пляжный отдых, а также такие виды спорта, как бокс, фехтование, волейбол. Первые балетные студии открывали русские балерины, балетмейстер Виктор Зимин поставил в Стамбуле «Шехеразаду» с известными артистами балета Елизаветой Глюк и Василием Корнетским. Хореограф Борис Князев участвовал в постановках «Лебединого озера», «Волшебной флейты», «Дон Жуана». Актёр и театральный режиссер Юрий Ионин участвовал в создании нескольких драматических и оперных спектаклей. Музыканты, композиторы, дирижёры, певцы из числа русской эмиграции впервые познакомили турецкую публику с шедеврами европейского и русского музыкального искусства.

Почти во всех кинотеатрах Стамбула тапёрами были русские эмигранты. При отелях «Пера Палас» и «Токатлиан» русские музыканты создали первые в Турции салонные оркестры. Дирижёр И.И. Полянский организовал музыкальный ансамбль при клубе «Русский маяк». Пианист Павел Лунич с 1920 по 1926 год дал около 100 сольных концертов. Любимцами эмигрантской и местной публики были композитор Константин Никольский, пианисты Дроздов и Высоцкая, вокалист Александр Соколов. В парке «Таксим» находился Русский театр оперетты. В казино «Чёрная роза» выступал Александр Вертинский. Сохранились воспоминания Александра КараджеваТечкина о концерте «соловья из Курска» Надежды Плевицкой, жены генерала Н. Скоблина. Когда перед 15 тысячами солдат певица исполнила песню про разлуку с Россией, «все ревели как дети». В Стамбуле в те годы оказались пионеры и звёзды русского кино, в том числе Вера Холодная. Кинорежиссеру Якову Протазанову удалось даже снять фильм «Дорога горя», почти документальную историю об эмигрантах с участием знаменитого Ивана Мозжухина.

Среди эмигрантов было немало живописцев, они создали Союз русских художников в Константинополе. Первая выставка русских художников открылась 9 октября 1921 года в галерее клуба «Русский маяк», где собиралась богема эмиграции. Своего рода импресарио для русских живописцев был П. Караев, а руководил Союзом художников В. И. Иванов. Колоритной фигурой был Н.К. Перов (1883–1963), учитель харьковской гимназии, подпоручик Русской армии. Благодаря его труду были восстановлены росписи в нескольких православных церквях Стамбула. Многое он сделал как художник-декоратор для турецких театров и кинематографа, работая с выдающимся турецким режиссёром Мухсином Эртугрулом, позже Перов стал главным художником Анкарского театра оперы и балета. Заслуживает упоминания имя Н.В. Артамонова, сына представителя главнокомандующего Русской армией в Белграде. Созданная им ценнейшая фотоколлекция исторических памятников византийского периода на территории Турции и сегодня входит в сокровищницу мировой византинистики.

Особого внимания заслуживают русские газеты и издания – «Общее дело», «Воля России», «Последние новости», «Русские ведомости», белградское «Новое время», константинопольские журналы и альманахи «Зарница», «Наши дни», «Чужая даль», «Листья». В этом была немалая заслуга Союза русских писателей и журналистов, созданного в 1921 году известными литераторами А. Аверченко, В. Горянским, В. Даватц, Е.Н. Чириковым, Б.В. Ратимовым, А.А. Бурнакиным. По инициативе барона Врангеля действовало Бюро русской печати под руководством общественного деятеля и публициста Николая Чебышева.

При поддержке состоятельных эмигрантов и благотворительных обществ были открыты школы, Русский лицей, прогимназия Всероссийского союза городов, женский и детский приюты. Во главе Русского лицея был определен Н.В. Стороженко, директор некогда знаменитой Киевской Александровской императорской гимназии. На территории Турции насчитывалось 11 русских гимназий и прогимназий и 12 начальных и подготовительных школ⁵Сигирджи М. Спасибо, Константинополь! По следам белоэмигрантов в Турции. СПб., 2018. С. 85.. Немало детей из числа русских эмигрантов обучались в элитных константинопольских учебных заведениях, в том числе в Роберт-Колледже.

Свою лепту в поддержку эмиграции внесли благотворительные общества – организовывали бесплатную еду, искали близких и родственников, вели переписку с благотворительными организациями по всему миру. Усилиями этих обществ 12 января 1921 года в Константинополе был учрежден Эмиграционный совет. Долгие годы действовало Общество взаимопомощи и поддержки русских беженцев в Турции. В 1954 году в Стамбуле было учреждено Общество паствы православных церквей Св. Пантелеймона, Св. Андрея и Св. Ильи под названием Благотворительное общество ПАЭ «Фукарапервер», которое работает по сей день. Его основателем и первым председателем был прапорщик Корниловского ударного полка А.М. Нассонов, ставший затем владельцем престижного агентства недвижимости и открывший в Стамбуле первые пляжи – именно белоэмигранты привили туркам любовь к пляжному отдыху.

Колоссальным спросом пользовались русские рестораны в центре Стамбула – «Золотой петушок», «Русский уголок», «Яр», «Смирновская водка», «Филипповские пирожки», «Эрмитаж», «Кремль» и др. Кафе-кондитерские «Москва Пастанеси» и «Петроград Пастанеси» вошли в городской фольклор. Как пишет турецкий исследователь О. Уравелли, запоздавших домой мужей турчанки корили словами: «Явился среди ночи – тебе тут «Петроград Пастанеси», что ли?» Ресторан «Московит» был настолько популярен, что получил затем название «Карпич» по имени его владельца Георгия Карповича Кечиджи. Турецкий президент Кемаль Ататюрк попросил даже владельца перевести в 1928 году ресторан в Анкару, где он просуществовал до 1956 года.

Большим ударом по судьбам белоэмигрантов, оставшихся в Турции после 1923–1924 годов, стало решение турецких властей об обязательном получении турецкого гражданства и введении в стране турецких фамилий. Значительная часть русских навсегда покинула Турцию. Но несколько тысяч эмигрантов, сменив имена и фамилии, продолжали трудиться, принося своей второй родине значимую пользу. Так, Михаил Ротенберг, ставший Эролом Гюнеем, широко известен как переводчик русской классической литературы. Благодаря ему турецкий читатель впервые познакомился с Чеховым, Гоголем, Тургеневым, Гончаровым, Достоевским.

Сейчас практически невозможно определить потомков русских семей, принявших турецкое гражданство и покинувших русскоязычное культурное поле. Незначительное исключение составляют представители татарской и северокавказских национальностей, сохранившие свою идентичность, а в некоторых случаях и знание русского языка.

ПОСЛЕДНЕЕ ПРИСТАНИЩЕ

Следуя возрождённой министром иностранных дел России Сергеем Лавровым традиции отдавать дань памяти в День дипломатического работника покоящимся на чужбине дипломатам, сотрудники Генконсульства в Стамбуле ежегодно навещают на стамбульском кладбище в районе Шишли могилы соотечественников-эмигрантов. Там, на православном кладбище, почти 500 могил генералов и князей, профессоров, священнослужителей и многих, для кого последним пристанищем стала турецкая земля. Подготовленный в 2016 году по инициативе Петра Стегния в бытность его послом в Турции список выявленных русских захоронений включает 248 могил. В составлении подобных реестров давно нуждаются захоронения наших соотечественников в Анкаре, Трабзоне, Карсе, Самсуне, Измире, Чешме, Сарыкамыше и других местах.

Огромную признательность следует выразить автору книги «Спасибо, Константинополь!» Марине Сигирджи за её подвижническую деятельность летописца русского некрополя в Стамбуле. Она обнаружила биографические материалы более чем на 100 захоронений и назвала имена 116 усопших, на которых информацию, к сожалению, найти не удалось. Прежде всего это считавшееся утерянным, но найденное ею захоронение Николая Валерьевича Чарыкова (1855–1930), знаменитого российского дипломата, посла в Турции (1909–1912), а также российского сенатора (1912– 1917). Вторым найденным известным захоронением стала могила светлейшего князя Дмитрия Борисовича Голицына (1851–1920), героя Русскотурецкой войны 1877–1878 годов, генерала от кавалерии, обер-егермейстера Императорского двора. Заслуживают упоминания сохранившиеся могилы губернатора Рязани Н.Н. Кисель-Загорянского (1871–1953); С.Ф. Виноградова, организовавшего Корпорацию русских шофёров в Стамбуле; лейтенанта Императорского флота С.А. Хомякова (1891–1984), основателя и владельца знаменитого русского ресторана «Сурейя Локантасы» в Анкаре и Стамбуле; Н.К. Клуге (1867–1947), известного художника-реставратора храма Святой Софии и многих других византийских памятников; Ибрагима Сафи (Рахман Сафиев) (1898–1983), ставшего известным турецким художником, одним из первых написавшего портрет Ататюрка. В русском некрополе Стамбула покоится племянница казачьего атамана А.П. Богаевского баронесса Валентина Таскина, знаменитая пианистка, ставшая первым музыкальным работником национального радио Турции.

Александр Колесников,
доктор исторических наук, директор Центра евразийских исследований СПбГУ

• 100-летие окончания Гражданской войны в Крыму