В год 75-летия окончания Второй мировой и Великой Отечественной наша память обращается не только к драматической летописи сражений на полях войны. Чтобы понастоящему оценить значение Великой Победы, необходимо хорошо представлять себе, от чего спасли мир советские солдаты вместе с союзниками из Объединённых Наций. К сожалению, в современном мире с годами тяжкая правда о злодеяниях нацистов и их пособников (жестокость гитлеровских сателлитов и коллаборантов нередко превосходила уровень зверства их хозяев) постепенно вымывается из общественного сознания, оттесняется на периферию национальной памяти.

Почему это происходит? Ведь выпущено в свет немало изданий, рассказывающих о преступлениях немецко-фашистских оккупантов, сняты обличающие людоедскую практику кинополотна – художественные и историко-публицистические, от климовского «Иди и смотри» до роммовского «Обыкновенный фашизм»… Да, вытеснение травмирующей информации свойственно человеческому мышлению. Пытаясь сберечь душевное равновесие, мы неосознанно закрываемся от шокирующих документальных образов. Иное дело, когда, используя тот же инстинкт, кто-то пытается «рационализировать» бесчеловечные деяния, представляя их как «частный случай», «эксцессы военного времени», а то и «реакцию на действия партизан и сталинских диверсантов»… Отсюда уже один шаг до преступления – оправдания нелюдей.

Есть и другой аспект проблемы: слабое знакомство наших современников с подлинными документами, зафиксировавшими для истории данные о злодеяниях оккупантов. Одно дело – интеллигентный пересказ, другое – обжигающая правда безыскусных свидетельств. Да, кое-что из актов о преступлениях было опубликовано в советское время в соответствующих сборниках. Новые поколения редко обращаются к этому книжному наследию. Именно поэтому трудно переоценить значение современных историко-документальных онлайн-проектов, освещающих эти – де-факто малоизвестные – страницы истории.

Открытый на сайте Росархива в годовщину окончания Второй мировой войны федеральный архивный проект «Преступления нацистов и их пособников против мирного населения СССР в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.» (http://victims.rusarchives.ru/) стал документальным мемориалом жертвам нацизма и свидетельством обвинения против тех, кто разрабатывал и осуществлял политику порабощения, ограбления, уничтожения мирных граждан. А ещё это – напоминание о том, что случившееся тогда не должно повториться…

Узники фашизма. Петрозаводск, 28 июня 1944 года. Фотография Галины Санько. Национальный архив Республики Карелия

Проект предлагает посетителю возможность для самостоятельного анализа, размышления. Те, кому доводилось работать в архивах, оценят поисковые и навигационные ресурсы проекта (облако тегов; возможность внимательно, с увеличением, рассмотреть документ). Несомненно, будет оценена и очень толковая система организации и информационного сопровождения данных. Проект ясно показывает: геноцид оказавшегося под оккупацией советского населения (речь в данном случае может вестись именно о геноциде – в соответствии со всеми общепринятыми международными определениями) был точно рассчитанной, планомерной, целенаправленной политикой гитлеровцев, неотъемлемой частью их стратегии «освоения восточного пространства».

Наиболее велик в рамках проекта удельный вес документов, связанных с расследованием преступлений против человечества и судебным преследованием тех, кто их совершил. Это акты Чрезвычайной государственной комиссии (ЧГК)¹Полное название – Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецкофашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР (образована Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 ноября 1942 года). , показания свидетелей, заключения следователей и судебно-медицинских экспертов, протоколы допросов нацистских преступников и т. д. Раздел проекта – «Справедливое возмездие» – специально посвящён Нюрнбергскому процессу и судам над нацистскими преступниками, организованным в СССР в годы Великой Отечественной войны и после неё.

Отметим, что формирование системы юридического преследования нацистских преступников потребовало определённого времени. Так, первым документом, направленным на выявление военных преступников, стал изданный после начала контрнаступления под Москвой приказ Народного комиссариата внутренних дел от 12 декабря 1941 года. Он назывался «Об оперативночекистском обслуживании местностей, освобождённых от войск противника». 16 декабря 1941 года была издана директива НКВД СССР, в которой городским и районным отделам НКВД на освобождённых территориях ставилась задача: выявить и арестовать пособников гитлеровцев, которые способствовали в зверствах. Однако на рассмотрение вопроса и принятие положительного решения о создании ЧГК высшему советскому руководству потребовалось свыше трёх месяцев и произошло это в 1942-м.

Сообщения о запредельных по жестокости и цинизму зверствах, совершаемых оккупантами, стали поступать уже в первые дни войны. Такие известия в сознании многих советских граждан вступали в диссонанс с усвоенными в предвоенные годы постулатами официальной пропаганды о «пролетарском братстве», единстве трудящихся всего мира. Переворот, происходивший в душах советских людей, был настоящим откровением. Его описывает Михаил Шолохов в документальном рассказе «Наука ненависти», составленном на основе живых свидетельств, собранных писателемвоенкором. Герой рассказа, лейтенант Герасимов, рассказывает о том, что видел в июле 1941 года:

«…Вскоре перешли мы в наступление и тут действительно насмотрелись… Сожженные дотла деревни, сотни расстрелянных женщин, детей, стариков, изуродованные трупы попавших в плен красноармейцев, изнасилованные и зверски убитые женщины, девушки и девочки-подростки…

Вы думаете, можно рассказать словами обо всем, что пришлось видеть? Нельзя! Нет таких слов. Это надо видеть самому… Все мы поняли, что имеем дело не с людьми, а с какими-то осатаневшими от крови собачьими выродками. Оказалось, что они с такой же тщательностью, с какой когда-то делали станки и машины, теперь убивают, насилуют и казнят наших людей».

Документы, представленные в рамках федерального архивного проекта «Преступления нацистов и их пособников против мирного населения СССР…», показывают, что Шолохов ничуть не сгустил краски. Но показательно, что рассказ о страшном опыте первых недель войны был написан и опубликован лишь к годовщине гитлеровского вторжения.

Когда при освобождении родной земли советские воины начали всё чаще встречать ужасающие следы гитлеровских злодеяний, была создана юридическая база для возмездия извергам. Указ № 39 Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников родины из числа советских граждан и для их пособников» предусматривал введение «для немецких, итальянских, румынских, венгерских, финских фашистских злодеев», «шпионов и изменников родины» и «пособников из местного населения» сразу двух новых видов наказания – смертной казни через повешение и каторжных работ. Дела об убийствах военнопленных и мирных граждан поступали в военно-полевые суды при дивизиях и корпусах, они также могли рассматриваться выездными сессиями Военной коллегии Верховного Суда СССР.

Наибольшую известность и общественный резонанс получил 21 процесс, состоявшийся в 1943 – 1949 годах. Эти суды могут быть названы «Советскими малыми Нюрнбергами», которые, собирательно, складываются в один большой «Советский Нюрнберг». Как известно, после проведения Международного трибунала в Нюрнберге (20 ноября 1945 – 1 октября 1946 года) американскими оккупационными властями, в зону ответственности которых входил Нюрнберг, было создано специальное судебное присутствие, которое в 1946 – 1949 годах провело 12 процессов против нацистских военных преступников по формуле «Соединённые Штаты против…». Эти суды именуются в историографии «малыми», или «последующими», Нюрнбергскими процессами.

Советские процессы могут считаться «предшествующими»; они начались раньше Нюрнберга. При этом работа ЧГК и местных комиссий по расследованию нацистских преступлений внесла огромный вклад в формирование доказательной базы обвинения главных нацистских преступников в ходе заседаний Международного трибунала. В 1943 – 1946 годах было проведено 11 открытых процессов над гитлеровцами. Первые открытые суды, ещё в ходе Великой Отечественной войны, проходили в Краснодаре, Харькове, Краснодоне. Затем, согласно решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 21 ноября 1945 года, были организованы процессы в крупных городах СССР, жестоко пострадавших от гитлеровцев (Смоленске, Брянске, Великих Луках, Минске, Риге, Киеве, Николаеве, Ленинграде).

Как отмечает историк С.М. Соловьёв, «эти процессы шли одновременно с начальным этапом Нюрнбергского трибунала и были приурочены советским руководством к этому событию как часть единого мирового процесса возмездия нацистским преступникам: главарей судил Международный трибунал на родине германского фашизма – в Нюрнберге, а исполнителей – в пострадавших от их действий городах СССР судили советские трибуналы».

Приговоры советских судов были суровы. Так, в Краснодаре перед Военным трибуналом СевероКавказского военного округа предстали 11 пособников нацистов, 8 из них приговорены к смертной казни через повешение, трое получили по 20 лет заключения. В Харькове были приговорены к виселице все четверо подсудимых – германские офицеры и их пособник из местных жителей, водитель автомобиля-«душегубки». В Краснодоне смертный приговор был вынесен всем троим подсудимым – предателям, погубившим членов «Молодой гвардии». На первых восьми послевоенных процессах были осуждены 84 военных преступника, из которых 65 приговорены к повешению.

Согласно постановлению Совета Министров СССР от 10 сентября 1947 года, было проведено ещё девять открытых процессов: в Сталино (Донецке), Бобруйске, Севастополе, Полтаве, Витебске, Чернигове, Кишиневе, Новгороде и Гомеле. Поскольку в те годы смертная казнь в СССР была отменена (она не применялась с мая 1947 по январь 1950-го), 138 обвиняемых были приговорены к различным – в основном 25-летним – срокам заключения в лагерях. Последний из «Советских Нюрнбергов» – Хабаровский процесс. В 1949 году перед Военным трибуналом Приморского военного округа предстал генерал Отодзи Ямадо, главнокомандующий Квантунской армией в 1944 – 1945 годах, и 11 его бывших подчинённых, обвинявшихся в военных преступлениях, в том числе – разработке бактериологического оружия. Подсудимые получили сроки от двух до 25 лет лагерей.

Западное правосудие было не в пример снисходительнее к гитлеровским палачам. Всего перед американскими военными судьями в ходе «малых Нюрнбергов» предстало 185 обвиняемых, из которых 142 признаны виновными. 24 приговорены к смертной казни (помилованы 11, казнены 13), 20 – к пожизненному заключению, 98 – к различным срокам, 35 – оправданы. Остальным 8 обвиняемым приговоры не были вынесены по разным причинам (медицинские показатели, смерть до суда). В 1951 году многие осуждённые на этих процессах были амнистированы либо их сроки были существенно сокращены. Впрочем, чуть позднее – в 1955 – 1956 годах – вернулись на родину и почти все выжившие в советских лагерях военные преступники из стран – бывших союзников по «оси».

Значение «Советского Нюрнберга» – не только чисто юридическое, но также моральное и политическое – велико. Ещё в разгар военных действий была чётко обозначена неотвратимость возмездия за военные преступления и преступления против человечества, где бы они ни были совершены. СССР стал первой страной, в которой состоялись публичные и открытые слушания по делам о преступлениях гитлеровцев. Это, с одной стороны, мотивировало наших союзников, а с другой – делало невозможным для Объединённых Наций игнорировать проблему международного воздаяния преступникам.

Уже после Краснодарского и Краснодонского процессов последовала Московская декларация Рузвельта, Сталина, Черчилля от 30 октября 1943 года об ответственности гитлеровцев за совершаемые зверства. Она твёрдо и грозно извещала: нацисты «должны знать, что они будут отправлены обратно в места их преступлений и будут судимы на месте народами, над которыми они совершали насилия. Пусть те, кто ещё не обагрил своих рук невинной кровью, учтут это, чтобы не оказаться в числе виновных, ибо три союзных державы наверняка найдут их даже на краю света и передадут их в руки их обвинителей с тем, чтобы смогло совершиться правосудие».

Заседания трибуналов в Краснодаре и Харькове широко освещались прессой, они обрели и международный резонанс (так, стенограмма Харьковского процесса была оперативно издана на французском языке в Женеве). Первые процессы над военными преступниками способствовали формированию правовой базы и фактографического инструментария международного правосудия. Документы Краснодарского процесса (июль 1943 года) о душегубках («газенвагенах») были использованы трибуналом в Нюрнберге для изобличения гитлеровских заправил. А во время Харьковского процесса (декабрь 1943 года), как отмечает историк Н.С. Лебедева, «впервые со всей определённостью было заявлено, что ссылка на приказ начальника не освобождает от ответственности за совершение военных преступлений».

Суды, проходившие в разных городах СССР параллельно с заседаниями Международного трибунала в Нюрнберге, стали зримым свидетельством того, что нацизм есть цельная и, надо признать, высокоорганизованная система, все звенья которой действовали на выполнение общих античеловеческих задач. Историк Дмитрий Асташкин, создатель ресурса «Советский Нюрнберг», отмечает такой факт: связь Нюрнбергского процесса и судов над гитлеровцами в советских городах пытались по-своему интерпретировать как обвинение, так и защита. Да, кстати: даже у современных придирчивых ревнителей прав человека не вызывает нареканий процессуальная сторона дела; гитлеровским преступникам предоставлялась возможность использовать смягчающие их вину обстоятельства; соблюдалась не только буква закона, но и общечеловеческий дух правосудия. Не вызывает сомнений профессионализм следователей, экспертов, переводчиков. До полутысячи граждан присутствовало в залах, где совершалось правосудие. Отметим и ещё один факт: на организацию одного процесса расходовалось около 55 тысяч рублей – существенная сумма для истерзанной войной страны!

…Федеральный архивный проект «Преступления нацистов и их пособников…» снабжён грифом «16+». Многие историки-архивисты и волонтёры, вовлечённые в реализацию проекта, испытывали нервный шок, теряли сон после детального знакомства с подлинными свидетельствами злодеяний; с простыми, безыскусными описаниями, с неотретушированными чёрно-белыми фотографиями. Обращение к этим документам, к материалам и опыту процессов над нацистскими злодеями и их пособниками – ответственный, непростой, психологически затратный, но очень важный и, как никогда, нужный сегодня труд.

Сергей Антоненко

• Без срока давности