Сатирические карты Европы в XIX — начале ХХ века стали популярным способом пропагандистского воздействия на читателей (точнее — зрителей), предлагая им особую, образную реальность международной политики.

Они создавались художниками-карикатуристами многих стран в преддверии (или в разгар) масштабных конфликтов. Где война — там враги, где враги — там и фобии, зашифрованные в жёстко шаржированных визуальных образах…

ВРАЖДА «С ВЫСОТЫ ПТИЧЬЕГО ПОЛЁТА»

В отличие от журнальных и газетных карикатур, сатирические карты — рисунок масштабный, он вмещает в себя целый информационно-культурный пласт, плотно насыщенный актуальными смыслами. Такие изображения несут определённый набор политико-культурных ценностей, которые автор проецирует на создаваемый им «атлас» Европы, иногда — Евразии. От пропагандистского плаката подобные карты отличает бóльшая насыщенность в сюжетах и оценках политической злобы дня. Каждая карта может стать самостоятельным объектом расследования политической коллизии в «концерте» великих держав. Мы же постараемся сделать обзор всего одной, но важной стратегической линии, присутствовавшей в большинстве образцов зарубежной «политической картографии» — трактовки образа России.

Россия-«медведь» — образ, укоренившийся не только в политической карикатуре, но и в массовой культуре, а потому столь узнаваемый для европейца. Один из самых опасных в живой природе, зверь впадает в спячку зимой и в ярость — если потревожили не вовремя. Живое воплощение природной дикости, неуправляемой силы и непредсказуемости — идеальное сочетание свойств, которыми можно наделить соперника, врага. А потом за это же его ненавидеть. И бояться. Фобии заразительны и заразны — в них начинают верить даже авторы, их создавшие…

Ведущую роль в создании образа России - «медведя» сыграли англичане: к концу XVIII столетия они уже сформировали традицию карикатуры на эту тему. На протяжении всего XIX века и в начале ХХ столетия английские сатирики активно использовали этот образ при создании стремительно набиравших популярность сатирических карт, этого особого жанра политической пропаганды. Заимствовали эту традицию и их коллеги из других стран.

«Европа с высоты птичьего полёта». Гамбург, 1854 год

И эпоха Наполеоновских войн, и европейские политические катаклизмы 1830 –1840-х годов не раз заставляли карикатуристов обращаться к «медвежьим» метафорам в отношении России. События Крымской войны вновь призвали к оружию западных художников-сатириков, открывших собственный фронт «войны карикатур». Образ «русского медведя» по традиции был «мобилизован». Он — самый внушительный персонаж на «Шуточной карте театра военных действий» (также известной как «Европа с высоты птичьего полёта»), напечатанной в Гамбурге в 1854 году. Медведь размахивает плетью-кошкой с черепами, вплетёнными в её концы, причём косится в сторону не столько Турции, сколько Европы. На лапе зверя написано «тирания», а на голове корона с надписью «деспотизм». На лбу — «мракобесие», на морде — «предательство», на брюхе — «рабство», на бедре — «угнетение»…

До времён, когда точно такими же свойствами Германию и её союзника Австро-Венгрию наделят русские, британские и французские карикатуристы, остаётся чуть больше полувека: Первой мировой войне ещё предстоит стать полем боя для авторов сатирических рисунков, готовых менять адресата своей критики. Пока же разработка способов представления России и угрозы, от неё исходящей, продолжалась во многих направлениях, разнообразя «репертуар» сатирических трактовок.

БЫЛ У МАЛЕНЬКОГО СЕРБА ДРУГ — МЕДВЕДЬ

Был у России, как и у многих её соседей по сатирическим картам, устоявшийся антропоморфный образ. Свирепый «русский мужик», злой, зачастую звероподобный, всегда опасный. Таким, к примеру, видим его на «Сатирической карте новой Европы» французского карикатуриста Поля Гадоля, появившейся в 1870 году, в канун Франко-прусской войны. Своим размером «мужик» пугающе изоморфен необъятным просторам Российской империи. Автор наглядно воспроизводит это подобие, как бы вписывая «мужика» в контуры страны. Его голова просунута между Белым и Балтийским морями, а полы тулупа стелются на Чёрное море, за которым — Турция. Через плечо перекинута корзина с добром. Традиционная русско-французская культурная приязнь, как видно, не распространялась на карту Гадоля — очевидно, свежа была обида французов на нейтралитет, который Александр II объявил в самом начале той трагической для Франции войны. «Россия похожа на пугало, которое хочет набить свою котомку», — ворчливо сообщает автор в подписи под картой.

«Сатирическая карта новой Европы». Париж, 1870 год

Неизменный «медведь» продолжает оставаться завсегдатаем сатирических карт, но всё чаще делит своё «пространство угрозы» с другими персонажами. Но примечательно, что в определённых обстоятельствах его свирепая мощь проявляла себя — в восприятии художников — не только как угроза, но и как ценное свойство союзника.

«Убейте этого орла!». Лондон, 1914 год

Пример — известная британская карта 1914 года «Убейте этого орла». Центральная тема — союзники по Антанте собираются проучить немецкого «орла». С Востока этим займётся русский «мишка». Он уже вцепился одной лапой в орлиную ногу, а другой — в штанину «Пьеро». В образе грустного клоуна (а также слуги и несчастливого любовника — в европейской театральной традиции) авторы изобразили Австро-Венгрию, иронизируя по поводу её подчинённой роли в союзе с Германией. «Медведь» не одинок в своей антинемецкой борьбе, ему на помощь спешат «казаки» — ещё один образ, с которым Россия прочно ассоциировалась у западных авторов ещё со времён Войны 1812 года и Похода на Париж.

«Слушайте! Слушайте! Собаки лают!». Лондон, 1914 год

По мере «сгущения» политических событий образные воплощения России всё теснее переплетаются, параллельно присутствуя в одном и том же рисунке: к «медведю» и «казакам» добавляется образ самого императора всероссийского. На ещё одной популярной британской карте «Слушайте! Слушайте! Собаки лают!», напечатанной в том же 1914 году, Россия-союзник предстаёт как всегда монументально, причём «медведь» выступает в положительной роли. Другие страны-участницы войны изображены в виде сцепившихся в драке собак: Германия — такса, Австро-Венгрия — дворняга, Бельгия — маленький покусанный грифон, Франция — пудель, Британия — конечно же, бульдог. К визуальному воплощению России добавляется и сам император Николай II: он не только привёл на этот собачий бой медведя, но и сам приехал на паровом катке¹Образ России, точнее — её власти, в виде парового катка, способного «утюжить» пространство, появляется в европейской карикатуре почти одновременно с изобретением этого механизма. И ещё требует дополнительного анализа при поддержке всё тех же казаков. Ведь, как комментирует автор пояснительного текста, известный английский сатирик Уолтер Льюис Эммануэль, когда «такса» натравила «дворнягу» на Серба, «масло попало в огонь, потому что у маленького Серба был друг в лице русского Медведя, который заступился за своего приятеля». «Такса» именно этого и добивалась, проницательно замечает сатирик…

«Иллюстрации к Великой Европейской войне». Токио, 1914 год

Иную трактовку образа России-«медведя» встречаем у японского карикатуриста Риоцо Танако, автора «Иллюстрации к Великой Европейской войне», опубликованной в сентябре 1914 года. «Медведь» у Танако не рвётся в бой, не пугает соседей — он лежит на боку и меланхолично курит трубку, косясь в сторону Европы. На континенте тем временем свершается расправа над Германией — кабаном в каске, в тушу которого уже вонзились стрелы с названиями стран-союзниц. Вместо привычных для образа «медведя» агрессии и алчности японский автор видит в его поведении лишь ленивое ожидание, впрочем, не исключающее и угрозы…

«Юмористическая карта Европы в 1914 году». Дрезден, 1914 год

В годы Первой мировой войны образ «русского мужика» особенно активно используют немецкие карикатуристы, по «тевтонской» традиции стремясь оправдать военную агрессию культуртрегерской миссией в отношении «непросвещённого» славянства. Целая серия карикатурных карт немецкого производства призвана была утвердить образ России-«агрессора» и продемонстрировать способность Германии и Австро-Венгрии давать ей отпор. Так, авторы «Юмористической карты Европы в 1914 году» (Дрезден, 1914) изображают «мужика» со всеми атрибутами порочности и агрессии — он сидит на пороховой бочке с плетью и бутылкой в руках; неизменный «медведь» — под боком. На лбу «мужика» издевательски красуется кокарда с «Ангелом мира».

«Карта Европы в 1914». Берлин, 1914 год

Создатели «Карты Европы в 1914 году» (Берлин, 1914) делают символический акцент на чудовищной пасти русского «оппонента», распахнутой почти на всю длину западной границы Российской империи…

Наконец, «Сатирическая карта Европы в Мировую войну 1914 года» (Гамбург, 1914), не гнушаясь «туалетным юмором», демонстрирует сразу два символа России — «мужика» и «медведя», так перепуганных действиями противников, что «победы» сыплются из-под них в ночной горшок…

«Сатирическая карта Европы в Мировую войну 1914 года». Гамбург, 1914 год

Германия и Австро-Венгрия на всех трёх картах изображены героически-победно, что не вполне соответствовало реалиям войны.

«ВЕЛИКАЯ АЛЧНОСТЬ ОСЬМИНОГА»?

Морские обитатели и страшнее, и загадочнее сухопутных. Загадочный и угрожающий образ России как гигантского «осьминога», тянущего щупальца к новым территориям, связан с именем британского иллюстратора Фреда У. Роуза, автора одного из известнейших сатирических атласов Европы — «Полушутливой военной карты на 1877 год», опубликованной в разгар Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. И вновь Россия — главный персонаж, на котором сосредоточено внимание всех остальных «обитателей» карты. Чёрное морское чудовище одним щупальцем душит Персию, другое — вот-вот сомкнётся вокруг Польши, а Османскую империю «осьминог» буквально разрывает пополам — разумеется, в Зоне проливов. У «турка» здесь особая роль: на плече у него череп, обозначающий Болгарию, — явная отсылка к Апрельскому восстанию 1876 года, жестокое подавление которого османскими властями вызвало негодование во многих странах Европы, добавив остроты Балканскому кризису. Общественность Англии не стала тогда исключением, но в глазах Роуза первостепенная угроза — это всё-таки Россия. В идею её освободительной миссии на Балканах британец явно не верит, тогда как в её имперских устремлениях твёрдо убеждён.

«Полушутливая военная карта на 1877 год». Лондон, 1914 год

А в 1900 году вышла ещё одна работа за авторством Роуза, адаптированная под геополитические реалии начала нового века — «Джон Булль и его друзья». Европейские страны на ней устремили взгляды в сторону бравого английского вояки. «Осьминог» же зримо демонстрирует британские страхи по поводу нового витка эскалации Восточного вопроса: он протянул щупальца в направлении Китая и Афганистана, да и к Турции примеривается... В авторском пояснении не без сарказма подчёркивается, что «Россия, несмотря на благородные старания Царя произвести впечатление своим мирным обличием, по-прежнему остаётся осьминогом»²На созванной в 1899 году по инициативе России Мирной конференции в Гааге были приняты конвенции, заложившие основу комплекса норм международного гуманитарного права..

«Джон Булль и его друзья». Лондон, 1900 год

Японские художники, позднее своих европейских коллег включившиеся в «войны карикатур», стремительно навёрстывали упущенное в ходе Русско-японской войны 1904–1905 годов. Интересным развитием образов Фреда Роуза стал «Юмористический дипломатический атлас Европы и Азии», увидевший свет в марте 1904 года. Карикатурист Кисабуро Охара дал свою версию того, как Россия-«осьминог» действует на Востоке. Одно щупальце уцепилось за Тибет, другое — распласталось по Маньчжурии и тянется к Порт-Артуру, где на момент публикации карты уже второй месяц продолжалось противостояние российской и японской эскадр.

В пояснении к карте автор подчёркивает главный порок противника: «Чёрный осьминог настолько алчен, что тянется своими восемью щупальцами во всех направлениях и хватает всё, до чего сможет дотянуться». Кисабуро Охара приводит японскую пословицу: «Великая алчность сродни бескорыстию», очевидно, намекая, что в итоге враг останется ни с чем. После чего сулит японской армии чуть ли не победный марш на Петербург. «Ещё увидите! Уродливый Чёрный осьминог! Ура! Ура Японии!» — резюмирует он, не подозревая, сколь тяжёлыми для Японии окажутся последствия её собственной алчности в регионе и «побед» в дальневосточных сражениях…

«Юмористический дипломатический атлас Европы и Азии». Токио, 1904 год

Что же стояло за политическими фобиями в отношении России, отразившимися на сатирических картах зарубежных карикатуристов? Напомним двойственный смысл понятия «фобия», унаследованного из античной традиции: страх и ненависть, два сильных чувства, подкрепляющих друг друга в жизненных проявлениях. Страх вызывал прежде всего размер империи Романовых, зримо «нависавшей» на карте континента над своими соседями по Евразии. Самому масштабу страны априори приписывалась угроза. Тогда как ненависть, упакованная в обёртку политической сатиры, проистекала зачастую из собственных геополитических устремлений мировых держав, разбивавшихся от столкновения с «медведем»- «казаком»-«осьминогом».

Фрагмент «Сатирической карты Европы в Мировую войну 1914 года». Гамбург, 1914 год.

Да, XIX столетие в английской политической риторике было отмечено устойчивыми проявлениями русофобии. В других европейских странах эти настроения также имели место, но лишь время от времени, завися от событий на реальных картах мировой политики. Впрочем, на пространстве европейского сатирического «атласа» никто ни с кем особенно и не дружил, искренних симпатий к соседям не испытывал. Взаимность недоверия и враждебности умножала векторы проявления фобий. Карикатурные образы России как «врага» самой своей яркостью и выразительностью нагнетали эти настроения, подкрепляли их обманчивой «наглядностью», передавая из поколения в поколение всё те же страх, ненависть и готовность осуждать.

Павел Опалин

Источник: Вестник «Воронцово поле» №2, за 2022 г.

• КарикаТур в историю