На вопросы Вестника «Воронцово поле» отвечает директор Российского государственного архива древних актов, доктор исторических наук Владимир Аракчеев.

Владимир Анатольевич Аракчеев

Владимир Анатольевич, что представляет собой комплекс рукописей Петра I с архивной, источниковедческой, документоведческой точек зрения?

Особенность документального наследия Петра Великого состоит в том, что, помимо документов личной канцелярии царя (так называемого Кабинета), оно включает его личные письма, не копированные его секретарями и осевшие в различных документальных собраниях или безвозвратно утраченные. Так, после публикации Г.Ф. Миллером писем Петра к фельдмаршалу Шереметеву в конце XVIII века подлинники этих писем исчезли. Переписка Петра с дипломатом Б.И. Куракиным в настоящее время хранится в ГИМе и в архиве Санкт-Петербургского института истории РАН. Безвозвратно утрачены подлинники опубликованных в начале XIX века писем Петра к Апраксиным. Погибла большая часть писем Петра к начальнику Посольского приказа Ф.А. Головину. Не отысканы подлинники писем Петра к царевичу Алексею и письма Алексея к отцу.

В документоведческом отношении письма Петра сохранились в подлинниках и писарских копиях; их можно разделить на собственно письма и отредактированные им указы и регламенты. Понятно, что для целей проекта интерес представляют только подлинные письма царя.

После того, как о проекте расшифровки рукописей Петра I было широко заявлено 29 июня нынешнего года на круглом столе в Российском историческом обществе «Технологическое лидерство России: уроки истории», интернет-пространство буквально взорвалось от обилия вопросов и комментариев. Были среди них и скептические… Так, некоторые говорят, что потенциальными читателями расшифрованных документов станут десятки, максимум – сотни специалистов узкого профиля. Стоит ли ради этого запускать дорогостоящий, трудозатратный проект? Есть ли успешные примеры подобной работы, на которые стоит ориентироваться, или проект – беспрецедентный?

Прежде всего применительно к письмам Петра неприменимо понятие «расшифровка». Почему? Во-первых, среди его посланий сохранились шифрованные письма к дипломатам и полководцам, но шифровались они сотрудниками Кабинета и в записных тетрадях копировались в изначальном, зашифрованном и расшифрованном вариантах. Во-вторых, несмотря на то, что читать письма Петра непросто, специалисты их читают достаточно легко, тысячи его писем уже опубликованы, в том числе в фундаментальном издании «Письма и бумаги Петра Великого», очередной 14-й том которого готовится к печати сотрудниками РГАДА.

Что же касается практического «выхода» от этого проекта, то он не измеряется количеством непосредственных читателей писем. Попадая в научный оборот, письма делаются достоянием студентов, аспирантов, сложившихся учёных, которые используют их данные для уточнения и конкретизации событий и фактов исторического прошлого. Опосредованно результаты проекта отразятся на общем уровне наших знаний об эпохе Петра Великого – переломной эпохе в истории нашего Отечества.

Фрагмент письма царя Петра I матери Наталье Кирилловне из Архангельска. 8 сентября 1693 года. (РГАДА, Ф. 4. Д. 1. Л. 5)

Что лично Вы – как историк, источниковед, руководитель архива – ожидаете от этого инновационного проекта?

Как руководителю архива мне важна работа над почерком Петра, поскольку в 2021 году мы планируем открывать выставку, посвящённую грядущему 350-летнему юбилею царя и 300-летию провозглашения его императором, а стало быть, – и трёхвековому юбилею Российской империи. Современные средства визуализации образов смогут использовать наработки научно-исследовательского проекта.

Второй важный момент: часть эпистолярного наследия Петра – это «цидулки» (записки) без удостоверительных признаков. Если в будущем обнаружатся анонимные записки, приписываемые Петру, можно будет их распознать и атрибутировать государю с высокой долей вероятности.

Но все возможности искусственного интеллекта – и те, которые работают уже сейчас, и те, которые возникнут в будущем, – мы предсказать не в состоянии. Думаю, что Петру, который был одержим идеей научно-технического прогресса, основал сотни верфей и заводов (а в конце правления – Академию наук!), идея проекта по изучению его автографов пришлась бы по душе.