В 1933 году после установления гитлеровской диктатуры приблизительно 500 000 немцев пришлось искать спасения вне пределов Германии ¹Tischler C. Flucht in die Verfolgung: Deutsche Emigranten im sowjetischen Exil (1933 bis 1945). Münster, 1995. S. 226. . Советский Союз стал убежищем в основном для левой интеллигенции и коммунистов. Последними было образовано в Москве Заграничное бюро КПГ, которое при помощи Коминтерна и руководства СССР получило возможность продолжать антифашистскую деятельность.

К 1936 году приблизительное число немецких политэмигрантов составляло от 4000 до 5000 человек²Ibid. S. 26.. Начать строительство «новой Германии» под руководством И.В. Сталина и ЦК Компартии Германии сразу же по окончании военных действий были направлены всего 152 коммуниста. Они вошли в сформированные советским руководством инициативные группы, известные более по именам их руководителей – В. Ульбрихта, А. Аккермана и Г. Собботки. Сами группы и их работа в Германии неоднократно становились предметом исследований как отечественных, так и зарубежных специалистов³См., например: Тимофеева Н.П. Деятельность советской военной администрации в Германии (СВАГ) 1945–1949 как составная часть политической истории России // Дискуссионные вопросы Российской истории. Арзамас, 1995. С. 230– 234; Erler P. “Moskau-Kader” der KPD in der SBZ // Anatomie der Parteizentrale: die KPD/SED auf dem Weg zur Macht. Berlin, 1998. S. 229–291..

Однако изучению членов групп не было уделено достаточного внимания. Обращение к личностному аспекту проблемы при помощи просопографического подхода, предполагающего сопоставление большого объема биографических данных, позволит понять специфику групп и по-новому осмыслить цели, которые ставили перед собой коммунисты, отправляясь на работу в послевоенную Германию.

На основании сохранившихся в бывшем архиве Коминтерна (сегодня РГАСПИ) материалов личных дел 38 немецких эмиссаров, отправленных на работу в Германию в апреле – начале июля 1945 года, а также немногочисленных писем и мемуаров, автор настоящей статьи реконструирует коллективный облик строителей новой Германии. Благодаря этому станет возможным понять их общие умонастроения и ожидания от своей будущей работы в стране.

Задачи, поставленные перед группами еще до окончания войны в директивах, созданных руководителями КПГ Вальтером Ульбрихтом и Вильгельмом Пиком, были посвящены скорейшему налаживанию послевоенной политической жизни в Германии в сотрудничестве с оккупационными войсками СССР, что должно было ознаменовать завершение 12-летней антифашистской борьбы КПГ. Согласно «Директиве для работы немецких антифашистов в оккупированной Красной Армии немецкой области» от 5 апреля 1945 года, группам предписывалось: «восстановление порядка, создание условий для повседневной жизни населения, поддержка Красной Армии в ликвидации террористических и провокационных нацистских гнезд и в организации борьбы за политико-моральное искоренение нацизма, милитаризма из жизни немецкого народа», разъяснение населению, что приказы оккупационной власти служат их интересам, объяснение немцам их вины и ответственности за прошедшую войну⁴Richtlinien für die Arbeit der deutschen Antifaschisten in dem von der Roten Armee besetzten deutschen Gebiet 5. April 1945 // Nach Hitler kommen wir: Dokumente zur Programmatik der Moskauer KPD-Führung 1944–1945 für Nachkriegszeit. Berlin, 1994. S. 380.. В задачи групп входило создание новых общинных управлений, поиск ответственных антифашистов для работы в них, назначение общинных старост и их заместителей. Отправляемым в Германию группам предстояло наладить издание газеты «Дойче Фольксцайтунг» и антифашистско-демократической литературы. При этом ставилась задача очистки школ, библиотек, институтов от нацистской, милитаристской и реакционной литературы. Предусматривалось создание широких массовых организаций.

Подобные задачи могли выполнить люди не только определенной политической принадлежности и с особым отношением к Коминтерну и СССР, но и с крайне необходимой для данной работы сплоченностью коллектива, которая обеспечивалась как вышеупомянутыми характеристиками, так и социальным происхождением, опытом, возрастом, профессией участников. Таким образом, данные характеристики обусловливают структуру исследования групп.

Среди эмиссаров были представители двух поколений. Имевшие большой опыт революционной и партийной работы функционеры, бежавшие из Германии, и их дети, выросшие и воспитанные в СССР. Анализ анкет из личных дел, в которых указывался возраст членов групп, позволяет сделать вывод, что в процентном соотношении эмиссаров в возрасте от 35 до 55 лет было 70,8 %, а 16,6 % на тот момент исполнилось от 20 до 35 лет. Возраст шести человек был от 55 до 70 лет, и четверых – 21 и 22 года. Средний возраст членов групп был 42–45 лет. В состав групп вошли 32 мужчины и 6 женщин, среди которых было пять семейных пар.

По социальному происхождению преобладали выходцы из рабочих семей ⁵Краткие характеристики на немецких политэмигрантов, рекомендованных для использования в стране // Российский государственный архив социал-политической истории. Ф. 17. Оп. 128. Д. 720. Л. 12, 15, 17, 18, 19, 22, 23..

Немало вышло из семей инженеров, служащих, артистов, учителей. Совсем немногие воспитывались в мелкобуржуазных семьях⁶Там же. Л. 15, 17, 16, 19, 24, 25.. Все политэмигранты были членами Коммунистической партии Германии. Подавляющее большинство имело рабочую профессию – автослесарь, слесарь, столяр, наборщик, токарь, судостроительный рабочий, рабочий-стекольщик, рабочий-текстильщик, кожевник, горняк и др. 22 человека из 38 имели советское гражданство, 14 были без гражданства, 2 человека оставались германскими подданными.

Эмиссаров объединял опыт работы в КПГ и коммунистических организациях. Важной характеристикой представителей старшего поколения, в первую очередь, была долгая партийная карьера. Вступив в КПГ в 20-х годах, они, как правило, работали в низовых парторганизациях, в профсоюзах, в редакциях революционных газет и журналов. У многих из них в партийной биографии была борьба с троцкистами, сохранение членства в КПГ после партийных чисток, отсутствие партийных взысканий. В рамках сталинской системы это было признаком идеальной партийной карьеры и как следствие надежности человека. За плечами у некоторых были подпольная антифашистская борьба или участие в интербригадах в Испании, которые воспринимались эмиссарами как реванш за провал антифашистского сопротивления в Германии⁷См.: McLellan J. ‘I Wanted to be a Little Lenin’: Ideology and the German International Brigade Volunteers // Journal of Contemporary History. Vol. 41, No. 2 (Apr., 2006). Р. 287–304..

Многие представители младшего поколения также работали в структурах Коминтерна, например в ВЛКСМ или в Международной Организации Помощи Революционерам (МОПР). Идеологическую подготовку молодые эмиссары проходили в политкружках при ЦК МОПР или в партийной школе Исполкома Коминтерна (ИККИ) в Кушнаренково под Уфой.

Документальным подтверждением надежности эмиссаров, их готовности вести ответственную работу в Германии были характеристики, данные обоим поколениям членов партии руководителями кадровой службы ИККИ и преподавателями партийных школ⁸См., например: Характеристика на Стаффорда Генрих Генриховича // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 70. Л. 157; Справка на В. Леонгарда от 7 февраля 1942 года // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 11406. Л. 29; Характеристика П. Класснера на М. Вольфа от 18 августа 1943 года // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 11608. Л. 21; Краткие характеристики на слушателей, окончивших немецкую партийную школу от 20 сентября – 15 ноября 1944 года // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 128. Д. 837. Л. 43..

Всех эмиссаров объединяло желание победить нацизм и вернуться на Родину. Например, Маркус Вольф, сын немецкого политэмигранта – известного писателя Фридриха Вольфа, писал в своих мемуарах: «Мы все дрожали, как в лихорадке, ожидая возможности – подобно ровесникам, находившимся на фронте, – бороться с фашизмом не щадя своей жизни и победить его. Мы мечтали о будущем справедливом обществе, в котором каждый был бы социалистом, по собственным убеждениям, а не из оппортунизма или, тем более, по принуждению»⁹Вольф М. Игра на чужом поле. Тридцать лет во главе разведки. М., 1998. С. 34.. Опыт жизни в СССР также был сплачивающим эмиссаров фактором. В эмиграции эмиссары оказались под влиянием советских культурных ценностей и русского образа жизни. Жилищные условия, русская кухня, отдых на дачах, подобно москвичам¹⁰Schmidt E. Den Tag des Sieges erlebte ich in Moskau // Im Zeichen des roten Sterns. Erinnerungen an die Traditionen der deutsch-sowjetischen Freundschaft. Berlin, 1974. S. 215., – все это оказало на них влияние и сплотило не только друг с другом, но и с советскими людьми, которые, по воспоминаниям М. Вольфа, стали им ближе, чем немцы¹¹Вольф М. Указ. соч. С. 35.. Совместное обучение с советскими детьми обусловило в дальнейшем особую привязанность молодых эмиссаров к русским людям и новой родине¹²Ватлин А.Ю., Мусиенко Н.С. Репрессированная школа: история немецкой школы им. Карла Либкнехта (1924–1938). М., 2014. С. 107.. Однако эмиссары всегда сохраняли свою национальную идентичность. Так, после периода Большого террора особенное рвение и заботу о сохранении немецкой культуры и языка в эмигрантской среде проявили писатели. Им было важно поддерживать публикацию произведений на родном языке, поскольку это вдохновляло их на творчество и антифашистскую борьбу¹³Письмо Вилли Бределя о положении немецкой антифашистской литературы от 1940 года // Российский государственный архив литературы и искусства. Ф. 631. Оп. 14. Д. 454. Л. 1–5..

Несмотря на изменения в политике СССР, которые осложняли пребывание эмиссаров в стране (например, Пакт Молотова – Риббентропа)¹⁴Вольф М. Указ. соч. С. 31., эти люди продолжали служить новой родине. Например, с началом Великой Отечественной войны осознавая, что агрессором была их родина – Германия, эмиссары, не перестав считать себя немцами, встали на сторону СССР.

Фриц Эрпенбек и Лилли Бехер, служившие в редакции журнала «Иностранная Литература», очень эмоционально переживали начало войны. «Могли ли мы ожидать от своих детей, что они отличают антифашистов от фашистских убийц-захватчиков? <…> Мы все были так потрясены, что слезы заволокли нам глаза»¹⁵Erpenbeck F. Vorhang auf. Anekdoten und Geschichten. Berlin und Weimar, 1964. S. 287., – вспоминал Фриц. В. Леонгард уже после войны писал, что «большинство знакомых… комсомольцев и студентов искренне желало победы Советского Союза над Гитлером. Правда, с этим желанием переплетались надежды на более свободную и независимую жизнь в СССР после победы»¹⁶Леонгард В. Революция отвергает своих детей. London, 1984. – http://www. rulit.me/author/leongard-volfgang/revolyuciya-otvergaet-svoih-detej-downloadfree-252375.html (дата обращения: 09.09.2016). С. 69..

Преданность СССР проявилась и в стремлении некоторых эмиссаров попасть на фронт¹⁷Grünberg G. Kumpel, Kämpfer, Kommunist. Berlin, 1977. S. 186.. Другие посланцы КПГ защищали Москву
во время ¹⁸Характеристика на М. Вольфа // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 11608. Л. 14. или, пытаясь деморализовать войска противника, проводили агитацию на линии фронта¹⁹Краткие характеристики на немецких политэмигрантов, рекомендованных для использования в стране // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 128. Д. 720. Л. 19–20..

Анализ личных дел эмиссаров показывает, что важнейшей характеристикой, сближавшей членов групп, были их образование и профессиональная принадлежность. Поскольку эмиссарам предстояло руководить созданием рабоче-крестьянского государства и главную опору своей будущей деятельности видели в рабочих и крестьянах, то большинство из них окончили только 8-летнюю рабочую школу и владели рабочими специальностями²⁰Характеристика на Грюнберг Готфрида Юльевича от 19 июня 1942 года // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 57. Л. 51..

Пропагандистская работа со всеми слоями населения предопределила выбор людей с хорошими организационными и коммуникативными навыками, владеющих искусством убеждать и агитировать²¹Краткие характеристики на немецких политэмигрантов, рекомендованных для использования в стране // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 128. Д. 720. Л. 15.. Коммунистов с хорошей дикцией, и актерским талантом назначали работу на радио²²Там же. Л. 16.. Тем, кто владел хорошим слогом или обладал художественными способностями, – письменную либо художественную пропаганду²³Справка на Леонгарда В. от апреля 1945 года // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 11406. Л. 8 об..

Несмотря на объединявшие эмиссаров желание вернуться на Родину, опыт работы в партии и партийных организациях, социальное происхождение и профессиональные навыки, у каждого был свой взгляд на советскую действительность, на работу в Коминтерне и будущую деятельность в Германии. Эмиссаров можно условно разделить на «идеалистов» и «скептиков».

Полностью соответствовать предъявляемым требованиям в сталинской системе могли идеалисты. К таким можно отнести людей, искренне веривших в идеалы коммунизма и положительно оценивавших социалистическую систему, политику СССР, свою будущую работу в Германии под руководством советских товарищей. Это очевидно из воспоминаний самих участников событий и данных им отзывов. Последние характеризовали их как преданных делу, твердых в своих убеждениях, верных до конца, честных, порядочных.

Сама жизнь и судьбы этих людей подтвердили это. Парадоксально, но сталинской системе удавалось создавать «новых людей». Речь идет прежде всего о М. Вольфе, Г. Грюнберге и В. Леонгарде. Идеалисты являлись энтузиастами своего дела. Лучше всего это выразил М. Вольф: «Мы все дрожали, как в лихорадке, ожидая возможности – подобно ровесникам, находившимся на фронте, – бороться с фашизмом не щадя своей жизни и победить его. Мы мечтали о будущем справедливом обществе, в котором каждый был бы социалистом, по собственным убеждениям, а не из оппортунизма или, тем более, по принуждению»²⁴Вольф М. Указ. соч. С. 34..

Идеалисты любили страну, ее людей, культуру. Они верили в положительные идеи о человеке и обществе, составлявшие основу социализма. «Во время моего путешествия меня всякий раз поражало дружелюбие советского населения, его готовность помочь другому человеку. Конечно, и в Советском Союзе встречаются, как и в любой стране, жестокие люди и эгоисты, но большинство мужественно переносит свою судьбу и помогает тем, кто нуждается больше них. Во время этой поездки я еще сильнее, чем раньше, проникся симпатией и уважением к людям, живущим в Советском Союзе. Мне кажется особенно важным подчеркнуть это именно сегодня, ибо, к сожалению, на Западе немало таких людей, которые совершенно несправедливо переносят свое отрицательное отношение к советской системе на население Советского Союза», – писал В. Леонгард²⁵Леонгард В. Указ. соч. С. 96.. Даже в мемуарах, написанных много позже и критикующих и свою деятельность, и деятельность своих коллег, слышна симпатия и привязанность их автора к СССР. Вероятно, он искренне любил страну и советских людей, и верил в справедливость происходившего.

Возможно, причиной мировоззрения идеалистов является их относительно спокойная жизнь в Советском Союзе. Одни не знали правды и искренне верили в виновность репрессированных. Других лично и их близких репрессии не коснулись. Поэтому идеалисты не замечали недостатков системы. Воспоминания и интервью²⁶См. фильм о М. Вольфе («Разведка в лицах. Маркус Вольф». Россия, 2016. https://www.youtube.com/watch?v=s7OEkM13TnA) и его книги., данные ими уже после распада Советского Союза, не изобилуют резкими критическими замечаниями и отрицанием прошлой жизни. Пытаясь не обидеть тех, с кем В. Леонгард вырос, и не забыв лучшее, что связывало его с СССР, он писал: «Я приучился замечать в Советском Союзе все хорошее и забывать обо всем плохом. Это как бы вошло в плоть и кровь»²⁷Леонгард В. Указ. соч. С. 100..

Кроме идеалистов, среди эмиссаров были и те, кто со скепсисом относился к своей деятельности в Коминтернe. Как свою работу, так и пребывание в Советском Союзе они рассматривали как нечто преходящее, как фон, которому не придавали большого значения в системе жизненных приоритетов. Но страх быть репрессированным заставлял их безукоризненно выполнять приказы. Например, эмиссар Оскар Штефан прибыл в Советский Союз в январе 1936 в возрасте 31 года.
Несмотря на большой стаж работы и большой срок пребывания в партии²⁸Справка на Штефана Оскара Вильгельмовича от 7 августа 1941 года // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 10379. Л. 38., энтузиастом он не был. В Кушнаренково ему не нравилось: «Мне здесь нисколько не нравится, и не было бы здесь принуждения, то я давно бы уже вернулся к тебе²⁹Из письма Оскара Штефана к жене // Там же. Л. 28. 30, – писал он жене. – Я не могу здесь ужиться. Может быть я сам виноват, а может быть мне только кажется, что я не имею такого широкого горизонта, как делают вид все другие здесь находящиеся. Во всяком случае, я буду очень рад отсюда выбраться…»³⁰Там же. Л. 35.. Оскар не хотел быть эмиссаром и был готов как можно скорее уйти добровольцем на фронт³¹Там же. Л. 35..

Другим примером, свидетельствующим о стремлении выжить в условиях сталинской системы и при отсутствии энтузиазма, был пример Отто Фишера. Партийный функционер прибыл в Советский Союз в 1931 году по направлению ЦК КПГ. Проработав 11 лет в ИККИ машинистом-стенографистом, в октябре 1942 года он был переведен в Уфу³²Личное дело Отто Фишера // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 11583. Л. 19., что явилось результатом доноса. Со слов сотрудницы административного сектора ИККИ, О. Фишер в одиночестве в отеле «Люкс» стоял у открытого окна и «смотрел на территорию перед окном, где находится место падения бомбы и записывал что-то в тетрадку»³³Там же. Л. 44..

Именно после этого Отто был отправлен в Уфу³⁴«Некоторое время находился в колхозе под Уфой, а затем до июня мес. 1942 г., работал в Уфе в аккумуляторной мастерской. В июне мес. мобилизован в стройбатальон, находится в Татреспублике». Там же. Л. 20., где сразу же по прибытии уволен с работы. Но он не захотел мириться с новыми условиями жизни. Сохранившиеся в его личном деле письма свидетельствуют не только об отчаянной борьбе за нормальную жизнь, но и о хитрости и подхалимстве, понимании немецкими коммунистами политики советского руководства, об их нежелании поступиться своим привилегированным положением. Жена Фишера в письме к В. Ульбрихту жаловалась, что муж живет рядом с «контрреволюционно настроенными немцами Поволжья, которые обзывают его евреем и коммунистом», что находиться среди подобных «враждебных Советскому государству элементов… для преданного функционера с большим стажем самое худшее, что может быть»³⁵Письмо Августы Фишер к В. Ульбрихту // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 11583. Л. 22.. В письмах к начальнику отдела кадров ИККИ сам О. Фишер жаловался на тяжелую физическую работу и не желал оставаться в колхозе в Уфе в силу невыносимых жилищных условий для семьи. Он писал: «Я подчеркиваю еще раз, что работал в аппарате больше 11 лет и считаю, что нельзя так, не учитывая этого, поступать. Далее я не могу жить на 150 руб. вместе с тремя членами моей семьи. Я знаю хорошо, что другие семьи (муж и жена) получают больше 200 руб. Спрашивается, почему я получаю так мало» ³⁶Письмо О. Фишера т. Вилкову от 3 февраля 1942 г. // Там же. Л. 38., «а я Вам наперед скажу, что я для завода или фабрики на работу не годен, тело очень слабое, и не могу выдерживать. Я имею профессию канцелярского работника. Это тоже не просто…
Это увольнение, с моей точки зрения, тоже неправильно, все-таки надо разницу делать между теми, которые уже годы работают в этом аппарате»³⁷Письмо О. Фишера к тов. Вилкову от 5 января 1942 г. // Там же. Л. 40..

Благодаря своей настойчивости, а также конъюнктурным соображениям руководства КПГ и советского руководства, О. Фишер сумел добиться демобилизации из стройбатальона, а затем вылетел на работу в Германию в качестве эмиссара. Унижение перед руководством, напоминание о своих прошлых заслугах перед ИККИ и своей преданности, использование клише советской пропаганды о немцах Поволжья, настойчивость функционера демонстрируют, что зная устройство системы, он понимал, как нужно бороться с советскими бюрократическими структурами, чтобы быть услышанным.

Среди женщин-эмиссаров также были подобные примеры. Например, Рейх (Вальд) Кэте. Еврейка по происхождению, гражданка СССР с 1936 года, стенографистка, как и Отто Фишер. В октябре 1933 года с разрешения КПГ коммунистка приехала на работу в СССР. С ноября 1933 года по июль 1937 года – делопроизводитель и статист Общего п/отдела в Службе Связи ИККИ. Как и в случае Отто Фишера, Кэте проявила себя, находясь в Киргизии в начале войны. Не желая работать в колхозе в с. Полтавка, К. Рейхе пишет письмо-стихотворение В. Ульбрихту, перечисляя все недостатки Киргизии и умоляя вернуть ее обратно в Москву: «для нас солнце слишком жаркое», «население слишком враждебно настроено, и хуже всех молодежь, так что камни только и летят на нас градом, словно наши головы из железа. <…> “Бригада евреев” кричат часто нам вслед, что можно иногда подумать, что будто мы не в Советской стране»³⁸Письмо К. Рейхе В. Ульбрихту // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 5795. Л. 31..

Скептиком был и эмиссар Йоханнес Бехер, известный немецкий поэт, эмигрировавший с разрешения КПГ в СССР, служивший ответственным редактором немецкого издания «Интернациональная литература» и возглавлявший немецкую секцию в Союзе Советских писателей. Если выросший в СССР М. Вольф в интервью 2006 году говорил: «Конечно, у меня было чувство Родины. …здесь сыграла роль школа Кушнаренково, которая вернула меня к немецкому мышлению, так же как и последующая работа на “Дойчер Фольксзандер”³⁹Шютт Х.-Д., Примаков Е.М. Маркус Вольф. Последние беседы (сборник интервью). М., 2008. С. 190.. То Й. Бехер ощущал себя только немцем все 12 лет, прожитых в Советском Союзе, что отражено в его личном деле: «Незнание и нежелание изучать русский язык мешало ему правильно по-настоящему понять советскую культуру. …Сильно подвержен немецкому национализму, что часто сказывалось на его произведениях, в особенности поэтических (книга сонетов, изданная в 1940 г.)»⁴⁰Характеристика из Гослитиздата на Й. Бехера // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 29. Л. 93.. Обладая организаторским талантом, Бехер сплотил писателей вокруг издательства и своими произведениями, изданными в годы войны зарекомендовал себя как антифашистский писатель⁴¹Там же. Л. 93.. Живя в СССР, писатель не раз перешагнул через себя. Пытаясь сохранить свое положение, он не занял определенной позиции, объясняя свое членство в РутФишеровской группировке. Побег с голосования во время процесса против троцкистско-зиновьевского центра из Союза писателей назвал тяжелой политической ошибкой⁴²Оправдательная записка Й. Бехера от августа 1937 года // Там же. Л. 126.. В 1942 году он даже попытался совершить самоубийство. Но, видимо, под давлением репрессивной системы Й. Бехер уже в мае 1943 года, согласно характеристике ЦК КПГ, стал преданным ее членом, «который за последние годы политически быстро вырос»⁴³Справка // Там же. Л. 99. Писатель вскрыл себе вены, «из-за сложностей в работе, которые он осознанно не мог преодолеть. См. подробнее: Dimitroff G. Tagebücher 1933–1945. Bd. I. Berlin, 2000. S. 588, 597..

Таким образом, участниками инициативных групп были представители двух поколений немецких политэмигрантов, имевшие много общих, объединявших и обусловливавших их скоординированную деятельность в Германии характеристик – от общей партийной принадлежности и социального происхождения до опыта жизни в СССР. Несмотря на это отношение к советской реальности, равно как и к деятельности в Коминтерне, у членов групп было совершенно различным, но это не стало препятствием для них, чтобы быть включенными в инициативные группы. Стоит отметить, что скептики вполне устраивали лидеров КПГ и советских руководителей. Пытавшиеся спасти свою жизнь и своих близких, умевшие приспособиться или угодить начальству не вызывали опасения. Идеалисты же были энтузиастами своего дела, вперед их вела жажда подвига.

Ахрамович Наталья Вадимовна (МГУ имени М.В. Ломоносова)

Из сборника избранных статей участников IX Международная конференция молодых учёных и специалистов «КЛИО». Сборник издан при поддержке фонда «История Отечества»

Мероприятие прошло 3–4 апреля 2019 года в Российском государственном архиве социально-политической истории.

1. Tischler C. Flucht in die Verfolgung: Deutsche Emigranten im sowjetischen Exil (1933 bis 1945). Münster, 1995. S. 226.

2. Ibid. S. 26.

3. См., например: Тимофеева Н.П. Деятельность советской военной администрации в Германии (СВАГ) 1945–1949 как составная часть политической истории России // Дискуссионные вопросы Российской истории. Арзамас, 1995. С. 230– 234; Erler P. “Moskau-Kader” der KPD in der SBZ // Anatomie der Parteizentrale: die KPD/SED auf dem Weg zur Macht. Berlin, 1998. S. 229–291.

4. Richtlinien für die Arbeit der deutschen Antifaschisten in dem von der Roten Armee besetzten deutschen Gebiet 5. April 1945 // Nach Hitler kommen wir: Dokumente zur Programmatik der Moskauer KPD-Führung 1944–1945 für Nachkriegszeit. Berlin, 1994. S. 380.

5. Краткие характеристики на немецких политэмигрантов, рекомендованных для использования в стране // Российский государственный архив социал-политической истории. Ф. 17. Оп. 128. Д. 720. Л. 12, 15, 17, 18, 19, 22, 23.

6. Там же. Л. 15, 17, 16, 19, 24, 25.

7. См.: McLellan J. ‘I Wanted to be a Little Lenin’: Ideology and the German International Brigade Volunteers // Journal of Contemporary History. Vol. 41, No. 2 (Apr., 2006). Р. 287–304.

8. См., например: Характеристика на Стаффорда Генрих Генриховича // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 70. Л. 157; Справка на В. Леонгарда от 7 февраля 1942 года // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 11406. Л. 29; Характеристика П. Класснера на М. Вольфа от 18 августа 1943 года // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 11608. Л. 21; Краткие характеристики на слушателей, окончивших немецкую партийную школу от 20 сентября – 15 ноября 1944 года // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 128. Д. 837. Л. 43.

9. Вольф М. Игра на чужом поле. Тридцать лет во главе разведки. М., 1998. С. 34.

10. Schmidt E. Den Tag des Sieges erlebte ich in Moskau // Im Zeichen des roten Sterns. Erinnerungen an die Traditionen der deutsch-sowjetischen Freundschaft. Berlin, 1974. S. 215.

11. Вольф М. Указ. соч. С. 35.

12. Ватлин А.Ю., Мусиенко Н.С. Репрессированная школа: история немецкой школы им. Карла Либкнехта (1924–1938). М., 2014. С. 107.

13. Письмо Вилли Бределя о положении немецкой антифашистской литературы от 1940 года // Российский государственный архив литературы и искусства. Ф. 631. Оп. 14. Д. 454. Л. 1–5.

14. Вольф М. Указ. соч. С. 31.

15. Erpenbeck F. Vorhang auf. Anekdoten und Geschichten. Berlin und Weimar, 1964. S. 287.

16. Леонгард В. Революция отвергает своих детей. London, 1984. – http://www. rulit.me/author/leongard-volfgang/revolyuciya-otvergaet-svoih-detej-downloadfree-252375.html (дата обращения: 09.09.2016). С. 69.

17. Grünberg G. Kumpel, Kämpfer, Kommunist. Berlin, 1977. S. 186.

18. Характеристика на М. Вольфа // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 11608. Л. 14.

19. Краткие характеристики на немецких политэмигрантов, рекомендованных для использования в стране // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 128. Д. 720. Л. 19–20.

20. Характеристика на Грюнберг Готфрида Юльевича от 19 июня 1942 года // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 57. Л. 51.

21. Краткие характеристики на немецких политэмигрантов, рекомендованных для использования в стране // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 128. Д. 720. Л. 15.

22. Там же. Л. 16.

23. Справка на Леонгарда В. от апреля 1945 года // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 11406. Л. 8 об.

24. Вольф М. Указ. соч. С. 34.

25. Леонгард В. Указ. соч. С. 96.

26. См. фильм о М. Вольфе («Разведка в лицах. Маркус Вольф». Россия, 2016. https://www.youtube.com/watch?v=s7OEkM13TnA) и его книги.

27. Леонгард В. Указ. соч. С. 100.

28. Справка на Штефана Оскара Вильгельмовича от 7 августа 1941 года // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 10379. Л. 38.

29. Из письма Оскара Штефана к жене // Там же. Л. 28. 30 Там же. Л. 35. 31 Там же. Л. 35.

32. Личное дело Отто Фишера // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 11583. Л. 19.

33. Там же. Л. 44.

34. «Некоторое время находился в колхозе под Уфой, а затем до июня мес. 1942 г., работал в Уфе в аккумуляторной мастерской. В июне мес. мобилизован в стройбатальон, находится в Татреспублике». Там же. Л. 20.

35. Письмо Августы Фишер к В. Ульбрихту // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 11583. Л. 22.

36. Письмо О. Фишера т. Вилкову от 3 февраля 1942 г. // Там же. Л. 38. 37 Письмо О. Фишера к тов. Вилкову от 5 января 1942 г. // Там же. Л. 40.

38. Письмо К. Рейхе В. Ульбрихту // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 5795. Л. 31.

39. Шютт Х.-Д., Примаков Е.М. Маркус Вольф. Последние беседы (сборник интервью). М., 2008. С. 190.

40. Характеристика из Гослитиздата на Й. Бехера // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Д. 29. Л. 93.

41. Там же. Л. 93.

42. Оправдательная записка Й. Бехера от августа 1937 года // Там же. Л. 126.

43. Справка // Там же. Л. 99. Писатель вскрыл себе вены, «из-за сложностей в работе, которые он осознанно не мог преодолеть. См. подробнее: Dimitroff G. Tagebücher 1933–1945. Bd. I. Berlin, 2000. S. 588, 597.