Текущий, 2023 год, богат на знаковые события в истории Афганистана. 50 лет назад, в июле 1973 года, в этой стране была низложена монархия. Афганистан был объявлен республикой, а Мухаммед Дауд, двоюродный брат короля Мухаммеда Захир-шаха, стал её президентом.

Сам же последний афганский король заступил на кабульский престол почти 90 лет назад, в ноябре 1933 года, то есть царствовал в Афганистане порядка 40 лет.

Две эти даты, казалось бы, разноплановые, но только на первый взгляд. Ведь в обоих случаях одним из основных действующих лиц в них, так или иначе, являлся Мухаммед Захир-шах, по афганским меркам личность крупная и неординарная, весьма, кстати, популярная в середине 60-х годов в Советском Союзе.

Захир-шах часто посещал СССР с государственными и рабочими визитами, приезжал к нам на отдых и охоту, бывал проездом по пути в другие страны. Советские руководители, в свою очередь, охотно посещали Афганистан, встречались и беседовали с Захир-шахом и, как было заметно тем, кто участвовал в обеспечении таких визитов, относились друг к другу с взаимной симпатией.

На годы правления Мухаммеда Захир-шаха пришёлся пик советско-афганского технико-экономического сотрудничества. Крупные экономические объекты торжественно открывались буквально один за другим.

В период с 1954 года по 1973 год в Афганистане при техническом содействии СССР было построено и введено в эксплуатацию более 60 объектов, в том числе такие крупные как ГЭС «Наглу» (недалеко от Кабула), Джелалабадская ирригационная система в расположенной на юго-востоке страны Нангархарской провинции, авторемонтный завод «Джангалак», хлебокомбинат и домостроительный комбинат в Кабуле, газопромысел на севере страны, в Шибергане, автомобильные магистрали Кабул – порт Ширхан на реке Амударья (389 км) через горный перевал Саланг (с протяжённым тоннелем) и Кушка – Герат – Кандагар (680 км). А были объекты и меньшие по размерам, но также важные для экономики и поступательного развития Афганистана.

На фото: Мухаммед Захир-шах принимает в Кабуле парад по случаю Дня независимости Афганистана. Конец пятидесятых годов прошлого столетия

Слово «шурави»–«советский» имело в то время чётко выраженную позитивную коннотацию, было синонимом понятия «друг». Судя по опыту моей работы переводчиком на строительстве Джелалабадского ирригационного канала, когда я был ещё студентом МГИМО МИД СССР, и многочисленным поездкам по стране в шестидесятые годы прошлого столетия уже в качестве сотрудника Посольства СССР, относились афганцы к советским людям по-доброму, иногда практически как к своим, поскольку в составе командировавшихся на советско-афганские стройки специалистов было немало уроженцев Средней Азии, близких афганцам по вере, обычаям, да и языку, особенно если они приезжали из Таджикской и Узбекской Советских Социалистических Республик.

Не стану идеализировать Мухаммеда Захир-шаха, серьёзных проблем хватало в Афганистане и при нём, несправедливостей тоже. Но страна тогда не воевала, соблюдался, хотя временами и непросто, внутренний межафганский мир, поддерживался баланс между разноплановыми внутренними силами: политическими, религиозными, национальными и этно-племенными.

Как очевидец тех уже далёких от нас времён могу утверждать, что в Афганистане было относительно спокойно. Поездки по стране, в том числе в весьма отдалённые приграничные районы, были безопасными, в заложники иностранцев не брали, такие мысли не приходили в головы тогдашних местных жителей, даже если принадлежали они к буйным и разбойным людям.

Не было опасных мятежей, восстаний, бунтов, хотя проявления недовольства и беспорядки, конечно, случались, и отнюдь не редко. Внешне страна жила устоявшейся веками патриархальной жизнью, но с нараставшей поправкой на постоянно проникавшие в её пределы общий прогресс и рост самосознания прогрессивно настроенной интеллигенции.

О возможности проявления такого рода тенденций будущий Захир-шах был наслышан давно. В детстве, когда его отец Мухаммед Надир-хан, будущий король Афганистана, находился во Франции (сначала послом, а потом «на вольных хлебах»), юный Захир живо интересовался политикой, подумывал даже о возможности проведения некоторых серьёзных реформ в собственной стране.

Эти его оторванные от реальной афганской действительности помыслы получить своего логического развития не смогли. Безжалостная круговерть происходивших в Афганистане судьбоносных событий захватила его и вынесла, ещё совсем не готового к этому, на самое острие афганской политической жизни.

Отец, подавив вооружённое сопротивление самозванца Бачаи Сакао, провозгласил себя королём, Мухаммедом Надир-шахом. А Захир-хан, как единственный его преемник, стал, разумеется, наследным принцем.

Новые серьёзные государственные обязанности, высшие учебные курсы, в первую очередь военные, возросшая общая ответственность отдалили принца от заманчивых грёз французской юности. Захир-хан с головой погрузился в суровую афганскую действительность и бесконечные внутренние проблемы своей родной страны.

В 1933 году происходит новый неожиданный поворот в жизни наследного принца: в результате совершённого покушения погибает отец, человек властный, жёсткий и жестокий, и Захир-хан в одночасье становится афганским королем — Мухаммедом Захир-шахом.

Был он ещё юн, неопытен, и реальная власть на долгие годы попадает в руки его более искушённых в государственных делах ближайших родственников — братьев покойного короля Надир-шаха. Сначала всесильным премьер-министром становится сардар¹Почётный титул афганской знати, близкий по значению к таким понятиям, как князь или принц. Мухаммед Хашим-хан (до 1946 года), затем сардар Шах Махмуд-хан (до 1953 года). Высокородных дядей сменяет не менее именитый двоюродный брат короля, тоже сардар, Мухаммед Дауд-хан (с 1953 года), который был на несколько лет старше Захир-шаха. И всё повторяется снова: король правит, но не управляет страной. За него это успешно и с несомненной пользой для страны делает Дауд-хан. Их портреты, как правило, вывешивались тогда в прилюдных местах рядом, в одинаковых по размеру парадных рамках.

В первой половине шестидесятых годов Мухаммед Захир-шах резко меняет сложившийся в стране порядок вещей. Мухаммед Дауд отправляется в отставку, а вместо него, впервые в истории Афганистана, премьер-министром страны назначается государственный деятель, не являвшийся членом королевской семьи.

Годом позже, в 1964 году, опять же по инициативе самого Мухаммеда Захир-шаха, в Афганистане вводится новая Конституция, 24-я статья которой запрещала членам королевской семьи занимать посты премьер-министров и министров

Мухаммед Дауд, против которого и была, в первую очередь, направлена эта статья афганского Основного закона, официально отходит от дел, уединяется в своей кабульской резиденции (располагавшейся, кстати сказать, в едином обширном королевском комплексе в центре Кабула), на людях не появляется, но желания управлять страной, как показали дальнейшие события, не утрачивает. Он лишь ждёт подходящего момента, чтобы отстранить от власти своего венценосного кузена, и стремится найти (и со временем находит в лице руководства левых сил) для этого союзников внутри Афганистана.

В июне 1973 года Мухаммед Дауд совершает государственный переворот, свергает с кабульского престола Мухаммеда Захир-шаха, находившего тогда в Западной Европе, и вводит в Афганистане республиканское правление.

Иногда можно услышать мнение, что Захир-шах будто бы сам отдал власть своему кузену, почувствовав собственную неспособность управлять дальше страной. Не думаю, что именно так это и было в действительности, хотя отдельные элементы каких-то договорённостей и могли, наверное, иметь место, особенно после совершённого Даудом переворота. Если бы всё было предрешено заранее, то Мухаммеду Дауду не надо было бы арестовывать членов семьи Захир-шаха, да и отречение бывшего короля было бы сделано быстрее и не столь драматично, как это произошло на самом деле. Но то, что летом 1973 года в Кабуле ощущалась небывалая ранее напряжённость, «что-то незримо висело в воздухе», в столице было не так спокойно, как всегда, это факт бесспорный.

В числе одного из официальных переводчиков высокопоставленной советской делегации мне довелось сопровождать Председателя Президиума Верховного Совета СССР Н.В. Подгорного, посещавшего именно тогда Афганистан с официальным визитом. Переговоры по согласованию заключительного политического коммюнике, обычно проходившие в подчёркнуто дружественной и конструктивной обстановке, на тот раз продвигались почему-то очень сложно, афганцы были несговорчивы, настаивали на заведомо неприемлемых для нас формулировках. Возможно, кто-то из высокопоставленных афганцев уже знал о возможности переворота и ориентировался не столько на мнение короля, сколько на Мухаммеда Дауда.

Внешне же, на поверхности, всё было, как будто, обычно. Король продолжал и править и управлять страной, а Мухаммед Дауд пока что всё ещё отсиживался в своей уединённой кабульской резиденции.

Если бы в Москве были хотя бы малейшие сомнения в прочности режима Мухаммеда Захир-шаха, то визит Н.В. Подгорного в Кабул, конечно, вряд ли мог бы вообще состояться.

О Дауде, свергнувшем Захир-шаха, и его действиях на посту главы афганского государства, как и о последовавшем со временем вводе в Афганистан ограниченного советского воинского контингента, у нас в стране известно довольно широко, поэтому вновь возвращаюсь к Афганистану времён Захир-шаха, как фигуре уже капитально у нас подзабытой.

Закономерно возникает вопрос, может ли быть полезен в нынешних условиях исторический опыт развития Афганистана в период правления Мухаммеда Захир-шаха? Думаю, что да.

Полезен прежде всего тем, что он убедительно свидетельствует: Афганистан в течение почти полувека жил и развивался, не завися напрямую от покровительства, подсказок и военной поддержки иностранных государств. Значит, он может жить так и сейчас.

Во времена Мухаммеда Захир-шаха Афганистан был суверенным, мирным и нейтральным государством. А это именно то, что исключительно важно и актуально для Афганистана сегодня, для его постконфликтного восстановления и достойного самоутверждения в регионе.

При Захир-шахе удавалось, хотя это было, конечно, непросто и требовало немалых усилий, поддерживать внутри страны баланс политических, религиозных, национальных, этнических и племенных сил. Этот баланс был нарушен с приходом к власти Мухаммеда Дауда, а потом и вовсе утрачен. Накопились новые проблемы, вызовы и угрозы самостоятельному существованию страны, и стало необходимо находить адекватные пути и средства, чтобы права и интересы всех, уже качественно отличающихся от времен Захир-шаха, многоликих групп населения страны должным образом учитывались и уважались.

И ещё одно, как представляется, важное обстоятельство. При Захир-шахе по всей стране сооружались, прежде всего при советском технико-экономическом содействии, крупные экономические объекты. На этих стройках были задействованы десятки тысяч местных рабочих, чиновников, управленцев и военнослужащих трудовой армии (по типу стройбатов).

Люди тянулись туда буквально со всей страны. Ведь получение постоянной работы означало стабильный заработок, а значит, и обеспечение более-менее нормальной жизни для, как правило, многочисленных афганских семей.

Помню, как к руководству тоннельного участка строительства Джелалабадского ирригационного канала²Ключевая составная часть Джелалабадской (Нангархарской) ирригационной системы., на котором я работал переводчиком, ежедневно обращались десятки афганцев разной национальности, желавших работать бетонщиками, арматурщиками, проходчиками, кладовщиками и по другим востребованным на крупной стройке специальностям. Они предъявляли разного рода рекомендательные письма, документы об окончании тех или иных учебных курсов и справки о практической работе по специальности на других крупных и не очень афганских стройках. Ещё больше людей были готовы стать разнорабочими и получить ту или иную необходимую для страны техническую специальность.

В условиях получения стабильной работы и гарантированной зарплаты на строившихся объектах, разведение и сбыт запрещённых веществ такого интереса, как сейчас, у афганцев не вызывали.

И, думается, восстановление разрушенных промышленных объектов и экономической инфраструктуры страны в целом, равно как и строительство новых перспективных объектов, могут содействовать ликвидации или же существенному сокращению незаконного производства и оборота наркотиков, да и исходящей из Афганистана террористической угрозы в целом. Разумеется, в случае создания для этого соответствующих внутриполитических условий. Афганцы в целом неплохо относились к своему последнему королю, хотя, конечно, у некоторых из них имелись к нему свои серьёзные и вполне обоснованные претензии. Народ жил трудно. Разного рода проблем хватало. Но король был всё-таки человеком просвещённым, стремился сделать что-то полезное для народа и действительно делал для этого немало. При нём не лилась рекой невинная кровь. Говорят даже, что он не подписал за годы своего правления ни одного смертного приговора.

Потеряв трон, он не пытался возвратить его силой, а ведь мог, поскольку имел в стране немало верных и влиятельных сторонников. Да и жёсткая власть Дауда пришлась тогда по душе в Афганистане далеко не всем.

Не предпринял Захир-шах попытки вновь стать королём и после свержения власти талибов в 2001 году, хотя это и представлялось тогда ряду влиятельных афганских деятелей делом вполне реальным и даже перспективным. Он вернулся в родной Кабул без каких-либо властных амбиций, которые могли бы ещё больше осложнить и без того нелёгкую ситуацию в стране. Более того, экс-король активно способствовал своим авторитетом становлению новой, постталибской власти в Кабуле. У него уже не было и объективно не могло быть каких-либо властных полномочий. Но взамен он получил нечто большее: признание и уважение большинства афганцев. Выразилось это в официальном присвоении ему, с соответствующим закреплением в тексте новой конституции, почётного титула «Отца нации», с которым он и ушёл из этого мира.

Свергнутый 50 лет назад бывший афганский король Мухаммед Захир-шах стремился к тому, чтобы на земле давно уже ставшего нам близким Афганистана воцарились мир и спокойствие. Этого, к сожалению, до сих пор не произошло. Хочется надеяться, что они всё же придут вскоре на многострадальную афганскую землю. Именно на это и нацелены сейчас активные внешнеполитические усилия нашей страны.

---

Автор: Евгений Дмитриевич Островенко — Чрезвычайный и Полномочный Посол,
Заслуженный работник дипломатической службы Российской Федерации.
В 1992 году — Посол России в Афганистане.