11 июля ­– по инициативе Сейма Республики Польша в этой стране впервые отмечается Национальный день памяти жертв геноцида, совершенного украинскими националистами против поляков, евреев, армян, чехов, а также украинцев, которые старались помочь жертвам спастись.

Среди многочисленных «войн памяти», доставшихся Восточной Европе в наследство от бурно пережитого ей XX века, затяжное противостояние Украины и Польши выделяется особенно ярко, не уступая порой по ожесточенности их совместным нападкам на историю Советской России.

Центральным пунктом польско-украинского конфликта остается знаменитая Волынская резня – масштабное столкновение коллаборационистов Украинской повстанческой армии (УПА) с польскими отрядами самообороны, сопровождавшееся многочисленными жертвами среди мирного населения.

Первые попытки целенаправленного истребления поляков на оккупированной немецкими войсками Волыни были предприняты украинскими националистами уже в 1942 году, однако характер полномасштабного геноцида эти события приобрели лишь весной 1943-го, когда Волынский краевой провод Организации украинских националистов – ОУН(б), лидером которой являлся Степан Бандера, принял решение об изгнании с Волыни местных поляков под предлогом защиты коренного украинского населения.

Важно отметить, что на тот момент этнические чистки являлись для украинских националистов приоритетной задачей, которую они намеревались выполнить, несмотря на ухудшение отношений с немецкой оккупационной администрацией. Парадоксально, но Степан Бандера, находившийся в тот момент в нацистском концлагере, проводил политику геноцида на порядок последовательнее, чем многие «официальные» немецкие сателлиты – венгерский диктатор Хорти, царь Болгарии Борис III или маршал Маннергейм.

В первую очередь украинские националисты распространили террор на местную польскую администрацию, перейдя затем к уничтожению семей переселенцев, прибывших на Волынь в 1920-е – 1930-е годы и, наконец, охватили этническими чистками всех поляков, проживающих на данной территории. 11 июля 1943 года вооруженные отряды ОУН(б) осуществили беспрецедентную карательную акцию, одновременно уничтожив более 150 польских поселений и партизанских баз.

В ответ поляки, с осени получив поддержку как со стороны Армии Крайовой и советских партизан, так и со стороны немецкой оккупационной администрации, начали наступления на лагеря УПА и украинские селения, поддерживающие националистов. Результатом затянувшегося на два года противостояния стали многочисленные жертвы, достигающие, по разным оценкам, не менее 30-40 тысяч человек с польской стороны и около 2-3 тысяч с украинской.

После войны и в Польской Народной Республике, и в Украинской ССР проводилась негласная политика «замалчивания» данной трагедии. В результате, к событиям 1943—1945 годов историки обратились лишь после распада социалистического блока. В 1992 году Украину посетила польская делегация, которой было разрешено осмотреть места событий и провести поисковые работы на отдельных участках. В результате ее исследования за один лишь раз было обнаружено более 600 мест массовых захоронений, подтвердивших первоначальные предположения о колоссальных масштабах националистического террора.

Это не помешало президентам Украины и Польши в 2003 году принять Совместное заявление «О примирении в 60-ю годовщину трагических событий на Волыни», где, тем не менее, было отмечено, что именно Польша является пострадавшей стороной конфликта. В Верховной Раде этот факт был принят с большим трудом: парламентарии отказались возлагать ответственность за уничтожение поляков на ОУН(б), обозначив их как абстрактные «вооруженные формирования украинцев». Зато Польский Сейм не имел на этот счет никаких сомнений. В его постановлениях от 2009 и 2013 годов констатировалось, что именно ОУН(б) и УПА осуществили «антипольскую акцию — массовые убийства, имевшие характер этнической чистки и обладавшие признаками геноцида». Кроме того, в резолюции 2013 года Сейм выразил свою безусловную благодарность тем украинцам, «которые рискуя, а порой и отдавая свою жизнь, защищали польских собратьев от чудовищной смерти от рук Организации Украинских Националистов и отрядов Украинской Повстанческой Армии». Речь, с очевидностью,  шла и о многочисленных советских партизанах на волынской земле.

7 июля 2016 года Сенат Польши однозначно определил события на Волыни как полномасштабный этнический геноцид. На этом фоне переименование Московского проспекта в Киеве в проспект Степана Бандеры, равно как и нападение русофобствующих радикалов на академика Петра Петровича Толочко, демонстрируют нам глубочайший идеологический кризис тех, кто сегодня задает тон настроениям в Киеве.

Общеизвестно, что формируя идентичность любого сообщества, то есть, приобщая отдельных людей к какой-либо группе, необходимо сформулировать для них некую объединяющую историю. Если мы подразумеваем под этой группой государство, то речь идет о его национальной истории – доминирующей, отраженной в школьных учебниках, звучащей с кафедр и телевизионных экранов. Порой – в самом начале пути молодой страны – эту историю приходится выбирать, определяясь при этом, по отношению к кому теперь выстраивать свою преемственность.

Представляется очевидным, что в случае с Украиной этот крайне ответственный выбор был сделан в корне неправильно, причем как с моральной, так и с научно-исторической точки зрения. Упорно отстаивая государствообразующую роль украинских националистов, идя при этом наперекор современным исследованиям и объективной позиции мирового сообщества, украинские радикалы вновь и вновь оказываются в логическом тупике.

Как трудно говорить о «декоммунизации» на Украине, если вспомнить, к примеру, что именно большевики не только нарисовали современную Украину на географической карте, но и исключили из своего словаря прежде крайне распространенное понятие «малоросс», что безусловно внесло очень большой вклад в формирование украинской национальной идентичности.

Как трудно обличать «тоталитарный коммунистический режим», если обратить внимание на то, что со времен Антонова-Овсеенко и вплоть до конца эпохи Брежнева в общесоюзной партийной номенклатуре украинцы занимали доминирующие и по численности, и по влиянию позиции. Среди выходцев с Украины уроженец Кировоградской области Троцкий, уроженец Киевской губернии – Каганович, а также Подгорный, Щербицкий, Шелест и многие другие члены Политбюро.

Понимая это, и хотя бы раз беспристрастно ознакомившись с материалами о трагедии на Волыни, уж точно невозможно будет именовать проспекты в центре своей столицы именем лидера ОУН(б), которого даже по данным официального опроса, проведенного в апреле 2014 года, положительно оценивают лишь 31% украинцев.

На наш взгляд, прозвучавшая сегодня оценка трагических событий на Волыни важна, прежде всего, не для польского, а для украинского самосознания. Наивно полагать, что на первых порах этот жест будет истолкован правильно. Но ведь, в конечном счете, даже горькая историческая правда сближает народы гораздо лучше конъюнктурной пропаганды и мифотворчества.

Владимир Беклямишев