Фото РИА Новости

Все определяется пропорциями: искусство, разведка, любовь, политика.

Юлиан Семёнов
«Семнадцать мгновений весны».

Взаимоотношения разведки и современной культуры парадоксальны: люди наименее склонной к самопрезентации службы неизменно лидируют среди героев книг и фильмов. За вековую историю отечественной внешней разведки образ самоотверженного практика нелегальной работы стал одним из ключевых архетипов советской, российской литературы и кинематографа. Сегодня диалог «бойцов невидимого фронта» и российского социума поддерживается историческими исследованиями, документальными публикациями и выступлениями (в том числе недавно рассекреченных сотрудников), но в советское время едва ли не единственным каналом этого диалога были художественные произведения.

В год 100-летия российской Службы внешней разведки нельзя не вспомнить о самом, вероятно, запоминающемся произведении в этом ряду – фильме Татьяны Лиозновой по роману Юлиана Семёнова «Семнадцать мгновений весны». Интерес к этой картине с годами не ослабевает, а, наоборот, усиливается – как среди исследователей, так и среди обычных зрителей. Яснее становится роль фильма и в истории взаимоотношений разведки и общества, и в развитии духовной культуры позднесоветского времени.

Неоднократно отмечались идейные и художественные новации, которые нёс фильм. Среди них – сама 12-серийная форма (один из первых советских телесериалов!), оригинальное соединение «малой» и «большой» истории, создание иллюзии документальности. Новаторским было – и продолжает оставаться поныне – изображение персонажей. Безусловно, самым главным социокультурным достижением картины стал новый образ советского разведчика – интеллектуала, прекрасно вписанного в рамки европейского общества, с подлинной изысканностью поддерживающего его стиль жизни и при этом непоколебимо верного своей далёкой, борющейся Родине.

Мы попросили поделиться размышлениями о фильме одного из свидетелей создания картины. Даль Орлов – драматург, критик, публицист, заслуженный деятель искусств РСФСР (1984); работал на посту главного редактора журнала «Советский экран», вёл передачу «Кинопанорама». Будучи в 1972–1978 годах главным редактором Главной сценарной редакционной коллегии Госкино СССР и членом коллегии Госкино СССР, Даль Константинович был причастен к важнейшим событиям, происходившим в отечественном кинематографе. Для нас ценны и его свидетельства наблюдателя-современника, и размышления киноведа.

Даль Орлов
ШТИРЛИЦ – ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Это помнится, как вчера… А ведь сорок пять лет прошло. Сейчас отмечаем 75-летие Победы, а тогда праздновали 30-летие, шёл май 1975 года. В странах тогдашнего «мирового социалистического содружества» в подобных случаях проводились Дни советского кино: делегации наших кинематографистов привозили с собой новые фильмы, организовывали их показ и встречи со зрителями, отвечали на вопросы. Доводилось и мне участвовать в таких поездках. Но сейчас вспоминаю именно ту – в Венгрию. В делегации также были режиссер Игорь Гостев и два народных артиста СССР – Иван Переверзев и Вячеслав Тихонов.

– Приехал, приехал…

Страж козыряет и, довольный, исчезает…

В те дни, кажется, вся Венгрия ждала Штирлица. Там только что по телевидению завершили показ «Семнадцати мгновений весны». Причём демонстрировали сериал по одной серии в неделю. От желания поскорее узнать, что дальше, зрительский интерес разгорался необычайно. Новость, что на днях приедет Тихонов-Штирлиц – сам, лично, «живьем»! – радовала и будоражила будапештцев.

Утром в первый день Тихонов вышел из отеля в больших черных очках: наивно думал, что не узнают. Сказал ему, что так, пожалуй, совсем выглядит шпионом. Он не поверил. А на следующий день все расхватывали газеты с большой фотографией на первой полосе: Вячеслав вышагивает по улице Ваце в больших черных очках. Сверху крупная шапка: «Штирлиц в Будапеште!» Узнали.

Ему не давали ни шага ступить – окружали, тянулись за автографами. Зашли в большой универмаг: этажи, эскалаторы, толпы. Через пять минут по внутреннему радио звонкий голос сообщил, что на первом этаже находится Штирлиц, мы, мол, приветствуем его. Дальше обозначается странная картина: продавщицы дружно покидают рабочие места и, сколько их там есть, со всех этажей ссыпаются вниз, к Тихонову. В руках книжечки кассовых бланков – протягивают ему, чтобы расписался.

«ВСЕ СВОДЫ СВЕДЕНЫ»

Вот такая история запомнилась. И прежде всего потому, что связана она с фильмом «Семнадцать мгновений весны», явлением в отечественной культуре значительным, даже знаковым. Факт создания этого сериала хочется назвать свершением. Время это подтвердило.

Тут многое соединилось удачно. И в выборе темы, и в уровне художественного воплощения. Положенные в основу сюжета судьбоносные для мира и нашей страны события предстали в остросюжетном сериале такого творческого уровня, что и он сам стал явлением исторического порядка, со всеми деталями его создания, легендами вокруг и в результате – с его победным бытованием в общественном сознании. Так что ни одной житейской деталью, имеющей к нему отношение, не хочется пренебречь, дабы не упустить нечто интересное и значительное.

Вот, довелось увидеть первую реакцию венгров на «Семнадцать мгновений», быть свидетелем их горячей симпатии к исполнителю главной роли – а ведь можно посмотреть на ситуацию и в «историческом ключе»: именно здесь, в Будапеште, разворачивались непростые события 1956 года. Прошло время и – такая встреча! Значит, новый фильм активно сближал людей и страны. Попутно вспомнишь (история полна совпадений!), что послом СССР в Венгрии в период конфликта был Ю. В. Андропов. А годы спустя, уже возглавляя КГБ, он подскажет Юлиану Семёнову сделать сценарий по «Семнадцати мгновениям весны» – повесть прочитал в журнале «Москва». И Семёнов совету последует – сделает. Первый вариант назывался «Семнадцать мгновений апреля».

Имея дело с незаурядным экранным явлением, не сразу порой сообразишь, что в его судьбе случайно, а что закономерно. При первой демонстрации сериала на родине зрительская реакция была однозначной: улицы пустели, все приникали к телевизорам. И до сего дня фильм показывают и показывают, он, можно сказать, прописался в народной душе. Вошел в плоть нескольких поколений. Есть над чем поразмышлять не только киноведам, но и обществоведам, социологам, историкам.

Лев Толстой как-то сказал о романе «Анна Каренина», имея в виду и смысловую, и художественную его завершенность: «В нём все своды сведены». Вот и о фильме Татьяны Лиозновой по роману и сценарию Юлиана Семёнова хочется сказать: в данном случае были сведены все кинематографические «своды» – сценарий, режиссура, актерская игра, работа оператора, музыка.

Заметим: именно Юлиан Семёнов, с его общественным «чутьем», редким знанием политических реалий века, поставил в центр своей прозы, а соответственно и фильма, коренные проблемы того беспокойного времени: тайные действия воюющих сторон в финале Второй мировой, первые тревоги по поводу атомной угрозы и бомбы, возникающей в фашистских разработках, наконец, успешный срыв нашей разведкой зловещего проекта. Оба мотива выбраны автором безошибочно, они, к сожалению, и до сего дня не потеряли актуальности. Так что и тем, кто нынче не хочет признавать Россию главной страной-победительницей в войне, и тем, кто торопится порушить международные атомные договоренности, впору посмотреть ленту Семёнова – Лиозновой – фильм многое объяснит, там всё ясно и убедительно.

И ЗРИТЕЛЬ ГОВОРИТ: «ВЕРЮ!»

Художественное пространство и романа, и фильма населено персонажами и реально существовавшими (Сталин, Гитлер, Мюллер, Шелленберг, Борман и т. п.), и вымышленными (пастор Шлаг, профессор Плейшнер, радистка Кэт). Последние, впрочем, тоже жизненны и узнаваемы, поскольку характерны для своего времени – по среде обитания, по стилистике поведения, по выпавшей на их долю судьбе… Главный герой – Максим Максимович Исаев, он же Штирлиц – собирательный образ, но наделённый подлинными чертами наших выдающихся разведчиков-нелегалов. Семёнов подчеркивал это неоднократно.

Вся эта многоликая галерея действующих исторических и литературно-кинематографических персонажей и все острые перипетии противостояния главного героя коварному, умному (и от этого ещё более опасному) врагу создают в фильме ауру документальности, заставляющей верить, что всё происходящее на экране – реальность. Так вступает в свои права магия искусства, побеждает художественное решение. И тогда теряют смысл и значение возникающие порой придирки к фактической стороне дела: в той ли форме ходили по кабинетам деятели СС и СД; могла ли появиться в кафе жена Штирлица и не безопаснее было бы встретиться в отеле; в Берне или в Цюрихе состоялась тайная встреча Вольфа с Даллесом и т. п.

Задача создать у читателя ощущение подлинности поставлена уже в литературном первоисточнике. Вспомним сухие и такие многозначительные донесения, начинающиеся: «Юстас – Алексу», «Алекс – Юстасу». Они сочинены, но с точным знанием возможных оригиналов, в безупречной стилистике. То же относится и к «цитируемым» нацистским депешам, справкам, характеристикам, стенограммам. Вместе с точным до минут указанием времени, отмеряющим ход семнадцати весенних мгновений, всё это перешло в фильм, добавило ему драматургической напряженности и упомянутой ауры документальности.

Потому-то, кстати, Лиознова и сняла картину в черно-белом изображении: вмонтированные в неё фрагменты подлинной кинохроники военного времени органически смотрятся в единстве с целым: создается более объёмное представление о масштабе исторической схватки, о значении нашей Победы. (Предпринятая попытка перевести изображение «в цвет» в колоризированной версии 2009 года не кажется мне удачной.)

Готовясь к статье, пересмотрел фильм. И, признаюсь, первое, о чем подумал: как же прекрасно играют актеры! Причём все, даже в коротких эпизодах. Так бывает только у хороших режиссеров. И то сказать: глаз устал от актерской «приблизительности», одинаковости, примитивности, встречающихся в потоке сегодняшних сериалов. А здесь – такая свежесть, выразительность, мастерство! Подкупающая подлинность существования образов в каждом эпизоде и кадре. Причем это касается не только, скажем, Ростислава Плятта в роли пастора Шлага или Евгения Евстигнеева в роли профессора Плейшнера, представителей антифашистского лагеря, но и действующих лиц противоположного, вражеского. Они существуют, а точнее сказать, живут на высочайшем уровне исполнительского класса: те же Леонид Броневой – Мюллер, Олег Табаков – Шелленберг, Василий Лановой – Вольф и все остальные. Эта актерская правда – и перевоплощения, и воплощения – сама по себе придаёт художественному фильму убедительность документа. И зритель говорит: «Верю!»

«БУДЕМ ГОТОВИТЬ ДОКУМЕНТЫ НА НАГРАЖДЕНИЯ…»

Кстати, о зрителе: в моменты наивысшего сюжетного напряжения голосом Ефима Копеляна ему предлагается «Информация к размышлению». Этот «призыв подумать» давно стал народным мемом, как, впрочем, и бездна прочих цитат, подхваченных из острых реплик и диалогов фильма. Постоянная работа мысли, размышления по поводу резко меняющихся обстоятельств, возникающих подозрений, новых тайн и опасностей, собственно, и есть важнейшая часть работы разведчика. Именно таким, думающим, рефлексирующим, постоянно ищущим безошибочные пути для успеха своего дела, играет Вячеслов Тихонов советского полковника Исаева – штандартенфюрера СС Штирлица. В тишине и тайне живет нелегал, такова специфика. Татьяна Лиознова вместе с актером завлекают нас, зрителей, под покровы этой тишины и тайны – и получают в ответ сердечную зрительскую благодарность.

И ещё хочу добавить – подумал при недавнем просмотре: а ведь при всей особости своего пребывания среди врагов Штирлиц не выглядит одиноким. На протяжении всех двенадцати серий это ощущение подкрепляется его контактами с Москвой. Эти контакты постоянны, изобретательны, в них всегда – деловитость и забота Центра о своём разведчике-нелегале. Думаю, это существенный, содержательный нюанс в многосложной смысловой и эмоциональной конструкции фильма.

Году в 1980–1981-м я оказался на коллегии Госкино СССР. Помню, что Ф. Т. Ермаш, тогдашний председатель Государственного комитета СССР по кинематографии, начал заседание словами: «В жизни советского кино произошло важное событие. Вчера Леонид Ильич Брежнев посмотрел фильм «Семнадцать мгновений весны», он высоко оценил идейные и художественные достоинства картины. Будем готовить документы на награждения…»

К тому моменту фильм существовал уже несколько лет, его посмотрел, причём многократно, весь советский народ. Андропов давно хотел показать фильм Брежневу, но всё не удавалось. И вот – получилось… Дальше последовало то, свидетелем чего я, конечно, быть не мог, но что живет в апокрифе, в некоей легенде, вполне, кстати, правдоподобной. Брежнев был уже не в лучшей физической форме. Но долгожданный просмотр состоялся, и фильм ему очень понравился. Разведчику Исаеву, принявшему облик Штирлица, Леонид Ильич тут же в просмотровом зале велел присвоить звание Героя Советского Союза. Когда уточнили, что здесь все-таки литературный персонаж и играет его актер (к тому же персонаж звания Героя в фильме уже удостоен), Брежнев велел дать исполнителю другое высшее звание – трудовое. Так Вячеслав Тихонов незадолго до кончины генсека стал Героем Социалистического Труда. Одновременно Татьяне Лиозновой вручили орден Октябрьской Революции и поощрили орденами и медалями практически всю творческую группу. Забыли только Юлиана Семёнова. Но возник некоторый шум, и чуть позже ошибку исправили, свой орден он получил.

Трудно поверить, но прошло целых полвека со времени съёмок «Семнадцати мгновений весны». Впечатляющий срок для жизни фильма! Если приложить этот отрезок времени к началу прошлого столетия – две мировые войны уложились в него. А вот теперь – обошлось без них. Наверное, и потому ещё, что не перевелись на Руси Исаевы–Штирлицы.

Текст: Даль Орлов

ВОЗМОЖНО, ВАМ БУДЕТ ИНТЕРЕСНО:

При поддержке отделения РИО стартовал выставочный проект «В окопах Сталинграда»

Поддержка литературы, книгоиздания и чтения. Текущие итоги и планы на будущее

3D-тур по выставке «Я уверен, что рано или поздно мы будем вместе...»