Выступление на расширенном заседании
Президиума РИО с участием Министра науки
и высшего образования Российской Федерации

(г. Москва, Дом РИО, 27 марта 2020 г.)

Уважаемые коллеги!

Наша сегодняшняя встреча проходит в новых условиях, связанных с распространением коронавирусной инфекции. Эти новые условия вынуждают нас принимать значительные меры предосторожности, сформулированные и федеральными, и региональными органами власти. В полной мере все эти ограничения касаются и членов Российского исторического общества.

Высшие учебные заведения перешли на дистанционное обучение, временно закрылись для посетителей музеи, библиотеки и архивы. В сложившихся обстоятельствах считаю правильным разрешить организациям, получившим финансовую поддержку фонда «История Отечества», в случае необходимости перенести сроки реализации своих проектов на вторую половину этого года.

Вместе с тем просветительская деятельность Российского исторического общества не прекращается. На сайте РИО публикуется информация о возможностях для самообразования – виртуальные туры, онлайн-лекции, статьи, архивные материалы и другие полезные материалы. Конечно же, продолжается приём заявок на конкурсы для учителей истории, краеведов и школьников.

Начиная нашу встречу, хотел бы поблагодарить Валерия Николаевича Фалькова за участие в заседании. Валерий Николаевич, спасибо! Знаю, насколько сложный у Вас график в эти дни. Мы очень рассчитываем на постоянный и конструктивный диалог с Министерством науки и высшего образования.

Дело в том, что среди членов Общества – более 30 ведущих вузов, крупнейшие из них, такие, как Московский государственный университет, Санкт-Петербургский государственный университет, МГИМО, РАНХиГС и другие, наряду с Российской академией наук являются учредителями Российского исторического общества. Более половины наших региональных отделений функционирует на базе университетов.

Кроме того, ряд проектов, которые реализуют члены Российского исторического общества, в том числе и высшие учебные заведения, академические институты, реализуется при финансовой поддержке фонда «История Отечества». К примеру, фонд «История Отечества» оказывает финансовую поддержку Институту российской истории Российской академии наук при подготовке 20-томной «Истории России». Поэтому мы очень рассчитываем на постоянный и деловой диалог. В этой связи предлагаю обсудить сегодня несколько вопросов.

Первое. Знаю о планах Минобрнауки уточнить существующую конструкцию распределения контрольных цифр приема в высшие учебные заведения, сделать её более системной и прозрачной. Что касается укрупненной группы направлений подготовки «История и археология», полагаю, что можно было бы определять необходимый объем бюджетных мест в трехстороннем формате – Министерство науки и высшего образования, Федеральное архивное агентство и Российское историческое общество – как крупнейшего общественного объединения, как крупнейшего объединения работодателей. Полагаю, что выражу общее мнение: главное – нам не потерять бюджетные места, не сократить подготовку специалистов по специальностям «История», «Археология», «Архивное дело», а в ряде случаев усилить историческое образование в регионах.

То же самое можно сказать и о направлении подготовки «Востоковедение и африканистика». Недавно здесь мы собрались в составе крупнейших российских специалистов в области востоковедения и африканистики. Многие выражали свои опасения в связи с тем, что средний возраст научных сотрудников довольно высокий и очень мало приходит молодых подготовленных специалистов. В этой ситуации крайне важно не утратить уникальные страноведческие компетенции, накопленные в нашей стране в течение многих и многих десятилетий.

Второй вопрос, который неоднократно затрагивался представителями академических институтов, связан с существующей системой наукометрических показателей. Знаю, что сейчас Министерство высшего образования и науки занимается совершенствованием этой системы и Вы, уважаемый Валерий Николаевич, глубоко погружены в эту работу. Оценка научных исследований – очень сложная задача. В ней нет и не может быть простых решений. Однако когда приоритетом становится отчетность, люди неизбежно стараются подстроиться под такую систему, подчас в ущерб собственной научной работе. А ведь изначальный замысел был совсем другим. Поэтому хотелось бы вместе обсудить эту тему и, возможно, вместе заняться тонкой настройкой текущих критериев и показателей.

Третья проблема также была поднята коллегами из Российской академии наук. Не секрет, что ряд подведомственных Министерству высшего образования и науки учреждений одновременно является музеями или архивами, в распоряжении которых исторически сформировались богатейшие коллекции. К примеру, Кунсткамера, Институт восточных рукописей Российской академии наук и Архив Российской академии наук.

Знаю, что министерство сталкивается с трудностями при финансировании их архивной и музейной работы, хотя она, как правило, неотделима от научной деятельности.

Просил бы Вас, уважаемый Валерий Николаевич, вместе с Министерством культуры этот вопрос проработать. Тем более, что и многие руководители федеральных музеев ищут возможность нормативно закрепить ведущуюся у них научную работу.

В заключение затрону еще одну важную тему. Развитие российской академической археологии в значительной степени осуществляется за счет так называемых спасательных полевых работ. Согласно действующему законодательству выбор подрядчика для их проведения в каждом конкретном случае осуществляется на конкурсной основе. Главным критерием отбора, как правило, выступает цена контракта. Итоги конкурсов прошлых лет демонстрируют, что примерно в 70 процентов случаев академические институты проигрывают коммерческим компаниям. Снижение издержек такими компаниями часто достигается за счет отказа от научной составляющей. Количество научных публикаций по итогам спасательных работ у частных компаний, по оценкам экспертов, в пять-шесть раз ниже, чем у академических институтов. На это безусловно следует обратить внимание.

Также просил бы Вас, Валерий Николаевич, вместе с Министерством экономического развития и Министерством строительства проработать этот вопрос, чтобы отразить эти нюансы в нормативных актах, регулирующих соответствующие конкурсные процедуры.

Спасибо.