В 2016 г. исполняется 150 лет с начала деятельности Императорского Русского  исторического общества. 2 июня 2016 года прошли торжественные мероприятия посвященные 150-летию основания Русского исторического общества. В 1866 году основателями Общества стали выдающиеся люди нашей страны — историки государственные деятели поэты просветители дипломаты.

Императорское Русское историческое общество 1866 – 1920

Вышедшие в свет за полвека (1867-1918) 148 томов «Сборника Императорского Русского исторического общества» и 25 томов «Русского биографического словаря» в значительной степени являются основой современной отечественной исторической науки.

Исключительна велика роль РИО в сплочении ведущих научных сил России. Союз историков-профессионалов и неравнодушных к отечественной истории лиц, занимавших важные административные посты, был основан на совместном бескорыстном служении русской исторической науке. То, что удалось им сделать за полвека – до сих пор никаким последующим научно-исследовательским историческим институтом не превзойдено ни по количеству, ни по качеству увидевшей свет продукции.

Обществу покровительствовали три самодержца. Император Александр II утвердил Устав РИО, в 1873 г. взяв его под Высочайшее покровительство. Император Александр III в бытность свою наследником цесаревичем сам явился одним из инициаторов создания Общества, а будучи императором не только активно участвовал в деятельности РИО, но и ее направлял. Император Николай II взял на себя материальное обеспечение деятельности Общества из личных средств. 

За 55 лет существования РИО в числе его почетных председателей, председателей, членов-основателей и действительных членов состояло ровно 100 лиц. Еще 17 человек было поименовано в составе почетных членов и членов-корреспондентов РИО. Более 30 лиц, не бывших членами Общества, принимали деятельное участие в его трудах как  составители и редакторы «Сборника РИО» и «Русского биографического словаря». Несмотря на достаточно замкнутый характер деятельности РИО, полторы сотни основных его деятелей сделали его первенствующим по численности среди объединений историков Российской империи.

За эти 55 лет в составе РИО сменилось два поколения его членов. Старший по возрасту член-основатель Общества князь П.А. Вяземский родился в царствование Екатерины Великой. Один из самых молодых членов РИО барон М.А. Таубе скончался в правление Н.С. Хрущева. Период от рождения первого (1792) до кончины последнего (1961) объемлет двенадцать весьма различных царствований и правлений – в пяти из них  Общество существовало в своей монолитной целостности. Самораспустилось РИО ввиду невозможности существования в условиях Петрограда середины 1920 года. Самороспуск был вынужденной тактической мерой: предполагалось возможным продолжение прежней деятельности Общества в Российской академии наук. Инициатором данного сближения  был С.Ф. Платонов, первенствующее положение которого в русской исторической науке того времени было очевидным.

Дольше всех – почти полвека – членом РИО состоял А.Н. Куломзин  (с 1871 г. до 1920 г.), переживший Общество на 4 года. Далее по продолжительности членства шли граф С.Д. Шереметев (45 лет), А.А. Половцов (43 года), П.И. Бартенев (41 год), Д.Ф. Кобеко (38 лет) и К.П. Победоносцев (36 лет).

В деятельности РИО наглядно проявилась преемственность русской исторической науки. Имя первого председателя Общества князя П.А. Вяземского связывалось с именем его старшего друга Н.М. Карамзина, «писателя российской истории», первого историка-профессионала, своею деятельностью показавшего нерасторжимую связь отечественной историографии с высшей российской властью. В состав РИО входили все выдающиеся русские историки последней трети ХIХ – начала ХХ веков: К.Н. Бестужев-Рюмин, С.М. Соловьев, Н.И. Костомаров, И.Е. Забелин,  Н.М. Павлов,  Н.Ф. Дубровин, Н.К. Шильдер, В.О. Ключевский, В.С. Иконников, А.Н. Пыпин, А.С. Лаппо-Данилевский, С.Ф. Платонов,   М.М. Богословский, Н.П. Лихачев, А.Н. Филиппов, М.К. Любавский, Н.Д. Чечулин. Последним председателем РИО был великий князь Николай Михаилович, труды которого об императоре Александре I и его эпохе составляют славу русской историографии.

Существование РИО, даже при подчеркнутой его замкнутости, наглядно показало всесословный характер русской исторической науки: если основано оно было по замыслу наследника престола великого князя Александра Александровича, то 55 лет спустя самое деятельное участие в спасении архива Общества принял Алексей Васильевич Шебалов, по происхождению сын бывшего крепостного, а по последней должности до революции – архивариус Государственного совета.

Своим основанием РИО в значительной степени было обязано А.А. Половцову. Данное обстоятельство в равной степени способствовало как его государственной карьере, так и расстройству унаследованного огромного состояния тестя. Один из немногих лиц, пользовавшихся полным доверием императора Александра III, – все свои средства, силы и время Половцов тратил прежде всего на РИО, бывшее предметом его неустанных забот. Главной заслугой Половцову перед Обществом является не только личное участие (вплоть до чтения в гранках всех изданий РИО), но и привлечение к участию в его деятельности своих подчиненных сперва Г.Ф. Штендмана, затем Б.Л. Модзалевского, трудами которых в значительной степени осуществлялась исследовательская и издательская деятельность РИО в течение 45-ти лет.  

Вся деятельность РИО была построена на бескорыстии, доверии и увлеченности общим делом. Не только Высочайшее покровительство, но и личное участие самодержцев в судьбах Общества определили замкнутый и элитарный его характер. Без преувеличения можно сказать, что до юбилейного издания 1916 г. о существовании РИО образованная публика знала только по его изданиям и по ежегодным отчетам об общих собраниях РИО, помещавшихся в почти не читаемом ею «Правительственном вестнике». Первенствующее положение Общества в отечественной исторической науке, обусловленное принятием его под Высочайшее покровительство, не способствовало симпатиям к РИО основной массы российских историков, как правило, связанных только с университетскими кафедрами или историческими и краеведческими структурами. Следует добавить, что члены Общества, как правило, придерживались убеждений консервативных или же были аполитичны, а в большинстве своем российские историки были сторонниками либеральных воззрений – как почти вся интеллигенция начала ХХ века. В значительной части мировоззренческой отчужденности РИО способствовали и достаточно сложные личные отношения ведущих историков.

Напротив, за пределами Российской империи именно по деятельности РИО прежде всего судили об уровне русской исторической науки – прежде всего по томам «Русского биографического словаря» и «Сборника РИО», незамедлительно по выходе получаемым наиболее известными библиотеками Европы. Общая оценка уровня русской науки была столь высока, что в 1912 году на Всемирном историческом съезде в Лондоне было принято решение о проведении следующего съезда в 1918 году в Санкт-Петербурге. Роли организаторов император Николай II возложил на Императорскую Академию наук и на Императорское Русское историческое общество. Начало Великой войны и последующее  развитие событий сделало невозможным осуществление этого замысла. 

Потрясения 1917-1920 гг. в Петрограде положили конец существованию Русского исторического общества. Как показал полувековой юбилей в 1916 году, Общество именно  в тот год достигло высшей стадии развития. Следующий год оказался для РИО столь же роковым, как и для всей Российской империи. Февральская революция, с одной стороны, внесла в деятельность РИО некое подобие демократических начал, но, с другой стороны, лишила Общество независимого существования ввиду прекращения финансирования из средств отрекшегося от престола императора. Октябрьский переворот сделал неизбежным прекращение деятельности  РИО – настолько несозвучным оно было новому строю. Казнь председателя Общества великого князя Николая Михаиловича и разгром служебной квартиры секретаря РИО в Ново-Михайловском дворце явились прелюдией к процессу самоликвидации обезглавленного РИО. К середине 1920 г. Общество, насчитывавшее всего 8 членов, проживавших в  обезлюдевшем от голода и красного террора Петрограде, уже не имело возможности для продолжения своей деятельности и самоликвидировалось в уповании на то, что Российская академия наук вместе с отошедшими к ней имуществом и материалами РИО, продолжит его дело. 

Почти пять с половиной десятилетий деятельности РИО условно можно разделить на три периода.

Первый (1866 – 1879) связан прежде всего с именами императора Александра II,  наследника цесаревича Александра Александровича, князя Петра Андреевича Вяземского и Александра Александровича Половцова.

Любовь к России и склонность к познанию национального начала у великого князя Александра Александровича, будущего императора Александра III, сформировалась еще в детские годы под влиянием почитаемого деда – императора Николая I. Будучи человеком весьма благочестивым, тот неукоснительно посещал богослужения и столь же серьезного отношения требовал от остальных членов императорской фамилии, в том числе от внуков – Николая, Александра, Владимира и Алексея. Воспитанию детей придавалось значение исключительной важности. Ответственными за него были назначены генерал-майор Н.В. Зиновьев и полковник Г.Ф. Гогель, с раннего детства воспитывавшие в детях наследника престола великого князя Александра Николаевича не только склонность к порядку, но и любовь к России. От первых наставников будущий император Александр IIIвоспринял те свойственные военным Николаевской эпохи открытость, прямоту нрава и чувство долга – в частности, во всем подчинять личные интересы служению отечеству, – которыми будет отмечено и его царствование.

Взаимному дополнению интеллектуального, духовного и физического начал для  развития личности ребенка в направлении его приверженности Православию и любви к России была посвящена записка А.С. Хомякова «Об общественном воспитании в России» (1850), адресованная наследнику престола. Увлечение русской историей прослеживается у Александра III с 1851 г., когда он присутствовал на торжествах в Гатчине, посвященных открытию памятника его прадеду – императору Павлу I. Шестилетний великий князь, одетый в парадную форму солдата лейб-гвардии Павловского полка, простоял в карауле у памятника. В том же августе 1851 г. состоялась его первая поездка в Москву на торжества по случаю 25-летия коронации императора Николая I. Проведенные в древней столице три недели позволили ребенку наглядно прикоснуться к русской истории, запечатленной в седой московской старине. Подлинным откровением для него явился и объезд ближнего Подмосковья – в частности, посещение Коломенского.

Исключительно важное значение в формировании национально ориентированных интересов 7-летнего ребенка явилось знакомство с русской исторической беллетристикой – прежде всего с романами М.Н. Загоскина и И.И. Лажечникова, где события Смутного времени, царствования Анны Иоанновны и Отечественной войны были показаны сквозь их отражение в судьбах главных героев. Сперва романы читались юным великим князьям вслух Гогелем или Зиновьевым, но некоторое время спустя великий князь Александр Александрович прочел их самостоятельно. С того времени чтение заняло исключительное значение в развитии отрока, а эти первые прочитанные книги сформировали приоритет национального сознания в его мировоззрении.

Познания в русской истории начали приводиться в строгую систему, когда к нему и к его старшему брату наследнику цесаревичу Николаю Александровичу был приглашен Я.К. Грот. В конце 1855 г. на экзамене по русской истории, проходившем в присутствии императора Александра IIи его супруги, великий князь Александр Александрович, которому было всего 10 лет, безошибочно нарисовал последовательность правителелей Руси удельного периода. Несмотря на то, что Я.К. Грота был вознагражден Высочайшей благодарностью, он не стал учителем великих князей, поскольку вошел в конфликт с Р.И. Минцловым и А.Ф. Гриммом, которые не считали, что русской истории следует уделять столь много внимания. Тем не менее, привитая Я.К. Гротом склонность к отечественной литературе и прошлому России имела следствием то, что у его воспитанника на всю жизнь остался интерес к чтению как исторической беллетристики, так и серьезных трудов по русской истории.

После кончины императора Николая Iпо мере взросления его внуков воспитатели были заменены. Наставником к великим князьям был определен бывший посланник в Константинополе В.П. Титов. Некогда входивший в московский кружок любомудров, сам  склонный к историософским построениям, В.П. Титов объяснял ученику место России в кругу великих держав и сложность их взаимоотношений. Сочетание взаимодополняющих   доктрин самобытности России и враждебного окружения во многом сформировали образ ее национальной исключительности. Император Александр II сохранил главенствующее право на высшее руководство воспитанием своих сыновей, подвегнув его повседневному строгому контролю в лице тех же Зиновьева и Гогеля. С 1860 г. их заменили граф Б.А. Перовский и Н.Г. Казнаков (позднее его сменил Н.П. Литвинов), а вместо Титова были назначены А.И. Чивилев и А.Т. Гримм. Все пятеро были ревнителями памяти императора Николая I, отчего и система воспитания не претерпела изменений. С 1859 г. Я.К. Грот был призван вновь для занятий по русской словесности с великими князьями Александром Александровичем и Владимиром Александровичем; наследник цесаревич великий князь Николай Александрович обучался по отдельной программе. К тому времени у 14-летнего великого князя Александра Александровича увлечение русской историей уже оформилось в достаточно строгую систему знаний.

Немалую роль в приобщении великих князей к русской истории сыграли и почти ежегодные (с 1861 г.) поездки в Москву, где с древностями Белокаменной юных великих князей знакомили И.М. Снегирев и М.П. Погодин. Именно в Москве великий князь Александр Александрович впервые побывал в кремлевском архиве, где сделал для себя выписки из неизданных бумаг императора Петра Великого.  

Период становления личности великого князя Александра Александровича совпал с пробуждением в русском обществе интереса к старине – причем до такой степени, что без преувеличения его можно назвать массовым увлечением второй половины 1850-х –1870-х годов. Одновременно с отрочеством и юностью будущего самодержца создавались сочинения, составившие славу отечественной историографии. Почти в одно и то же время, всего лишь за три десятилетия, свет увидели труды: С.М. Соловьев «История России с древнейших времен» (М., 1851-1979), Н.Г. Устрялов «Сказания современников о Дмитрии Самозванце» (СПб., 1859) и «История царствования Петра Великого» (СПб., 1858-1863), П.П. Пекарский «Наука и литература в России при Петре Великом» (СПб., 1862) и «История Императорской Академии наук в Петербурге» (СПб., 1870-1873), К.Н. Бестужев-Рюмин «Русская история» (СПб., 1872-1875), Н.И. Костомаров «Русская история в жизнеописаниях ее главнейших дейтелей» (СПб., 1873-1888).

В 1864 г. преподавание курса русской истории великим князьям Александру Александровичу и Владимиру Александровичу  было поручено К.Н. Бестужеву-Рюмину, а через год его сменил С.М. Соловьев, который перешел от последовательного изложения фактов и их отражения в научной литературе к объяснению сути основных исторических  событий и их значения для судеб России.   

Именно К.Н. Бестужеву-Рюмину и С.М. Соловьеву принадлежит заслуга в том, что накопленная великим князем Александром Александровичем к 19-ти годам совокупность сведений по русской истории сформировалось в представление об исторической науке. В возрасте 21 года его последовательное историческое образование завершилось беседами с С.М. Соловьевым о внутреннем смысле русской жизни. К этому времени великий князь Александр Александрович стал наследником цесаревичем – историософские наставления  великого историка в дальнейшем позволили императору Александру III осуществить ту программу преобразования России на началах национальной самодостаточности, которая составила славу освященной его именем эпохи, воспринимаемой в настоящее время как золотой век российской государственности.

Вся история России, как существовавшая до его восшествия на престол, так и та, которая творилась им самим, для императора Александра III воплощалась в конкретных личностях с присущими им достоинствами и недостатками, совокупность которых и была той определяющей движение державы силой, указать нужное направление которой было предначертано ему самому. Отсюда его внимание к личностному началу и тех деятелей, которые встретились на его жизненном пути, и тех, которые в той или иной мере смогли определить общий фон царствования его предшественников.      

Разумеется, данного в 1930-е гг. М. Блоком определения истории как «науки о людях во времени» великий князь Александр Александрович знать не мог, однако уже с детства вся русская история была предельно строго персонифицирована в его сознании. То, что в России не было сводного биографического справочника, при помощи которого можно было бы навести необходимые справки о любом историческом деятеле, наподобие французской «BiographieUniverselle» – представлялось несовершенством отечественной науки. Некогда предпринятый Д.Н. Бантыш-Каменским «Словарь достопамятных людей Русской Земли» (М.; 1836; СПб., 1847) не претендовал на значение справочника, а ничего  другого не было вообще. Особенно удручало великого князя Александра Александровича то, что об одних и тех же деятелях в разных изданиях приводились сведения фактического характера, зачастую противоречащие друг другу.   

Столь же в достаточной степени произвольно и без какой-либо строгой системы публиковались исторические документы. Издание их осуществлялось Обществом истории и древностей российских при Императорском Московском университете (публиковало ежеквартальные «Чтения»), Археографической комиссией (выпускало ежегодную «Летопись занятий») и Чертковской библиотекой, где П.И. Бартенев в 1863 г. приступил к изданию ежемесячного «Русского архива». (Других исторических журналов в середине 1860-х годов еще не было). Огромные массивы исторических документов хранились в государственных, ведомственных и частных архивах и не были доступны даже историкам, так как доступ в архивы был весьма затруднен по ряду причин формального характера.

Недоумение и недовольство подобным положением дел великий князь Александр  Александрович высказывал не только знакомым ему историкам, но и лицам, входившим в  ближайшее его окружение. Одним из сочувствующе внимавших ему слушателей оказался чиновник Правительствующего Сената действительный статский советник Александр Александрович Половцов, бывший старше его на 13 лет. Знакомство произошло в первой половине 1860-х гг. на одном из вечеров у наследника цесаревича великого князя Николая Александровича: граф Перовский определял круг его знакомств  приглашением видных представителей высшей военной и бюрократической элиты Российской империи, беседы с которыми, на взгляд наставника, были бы небесполезны для великих князей. Именно из общности взглядов на сильные и слабые стороны современной им русской исторической науки двух полных тезок и родилось Русское историческое общество.

По кончине любимого старшего брата Николая в 1865 г. великий князь Александр Александрович стал наследником цесаревичем. О развитии его исторических воззрений ранее уже говорилось – закономерным будет переход к личности фактического творца Русского исторического общества Александра Александровича Половцова. 

Сын действительного тайного советника Александра Андреевича Половцова и А.Ф, Татищевой,  по окончании Училища правоведения в 1851 г. служил в Правительствующем Сенате. Женитьба в 1861 г. на внебрачной дочери великого князя Михаила Павловича Н.М. Июневой, воспитаннице барона А.Л. Штиглица, одного из наиболее состоятельных лиц Российской империи той эпохи, сделала А.А. Половцова материально независимым. Человек исключительно одаренный, трудолюбивый, связанный родством и свойством с рядом лиц, занимавших высшие посты в российской служебной иерархии, – Половцов без особых на то усилий совершил блестящую карьеру. С молодых лет у него было ощущение собственной сопричастности историческому процессу – и он пунктуально вел дневник, предназначенный профессиональному историку будущего. (И обрел такового век спустя в лице П.А. Зайончковского, а еще спустя полвека – в О.Ю. Голечковой). Наблюдательный Половцов был весьма точен в передаче подробностей, беспощаден в характеристиках, но о повседневных трудах по РИО в опубликованных частях дневника говорится крайне мало, как и о всех прочих делах, которые автор считал личными – незначительными в сравнении со своей государственной деятельностью. Из днвника явствует, что Половцов пользовался полным доверием самодержца вплоть до своей отставки в 1892 г. Другом его в течение многих лет был великий князь Владимир Александрович, а младший брат царствующего императора великий князь Алексей Александрович неоднократно запросто навещал дома Половцова в Санкт-Петербурге, Монте-Карло и его имение Рапти близ Луги.    

Именно беседы Половцова с наследником престола великим князем Александром Александровичем в 1865-1866 гг. послужили поводом к созданию Русского исторического общества. Задумано оно было с  двумя основными целями: для систематического издания значимых для изучения российской истории документов, хранящихся в государственных, ведомственных и частных архивах, а также за пределами России, и для создания Русского биографического словаря. Замысел встретил понимание и сочувствие как ряда историков, так и некоторых государственных деятелей. Все они образовали собой небольшой кружок из двенадцати членов-основателей Русского исторического общества (далее – РИО), который негласно возглавлял «почетный покровитель» наследник цесаревич Александр Александрович, формально в него не входивший по соображениям этикета, но пристально следивший за его деятельностью.  

Членами-основателями, помимо Половцова, были также князь П.А. Вяземский, граф М.А. Корф, М.И. Богданович, К.К. Злобин, граф Б.А. Перовский, А.Г. Жомини,  А.Ф. Бычков, А.Ф. Гамбургер, граф Д.А. Толстой, Е.М. Феоктистов и К.Н. Бестужев-Рюмин. По возрасту Половцов был самым младшим. По социальному статусу в то время ниже всех находились Е.М. Феоктистов и единственный профессиональный историк К.Н. Бестужев-Рюмин. Всех их сближал не только искренний интерес к российской истории, но также и желание лично, в силу своих возможностей, принести максимальную пользу в изучении. Интерес к деятельности РИО проявлял и великий князь Владимир Александрович, во многом следовавший увлечениям августейшего брата.    

По первоначальному замыслу членов-основателей, главной задачей РИО должно было стать издание документов с начала ХVIIIвека. При создании РИО еще не имелось ни общего плана действий, ни даже предположений о дальнейшем направлении развития Общества. Был только замысел, а потому решено было начать с главного – с Высочайшего утверждения РИО. А.Ф. Гамбургер подготовил проект устава Русского исторического общества, взяв за основу устав Императорского Русского географического общества, и в марте 1866 г. в зале Совета Министерства иностранных дел состоялось первое собрание будущего РИО, где присутствовали члены-основатели. А.А. Половцов придал уставу окончательную редакцию, после чего он был подписан всеми членами-основателями РИО. 19 марта 1866 г. они обратились к вице-канцлеру князю А.М. Горчакову с ходатайством об официальном утверждении устава РИО. По его докладу император Александр II29 марта 1866 г. повелел внести проект устава РИО на рассмотрение Комитета министров, сопроводив резолюцией «нужное».

В ближайшее заседание Комитета министров проект устава РИО был рассмотрен и по докладу министра народного просвещения А.В. Головнина был одобрен с достаточно существенным изменением: «...ввиду общеобразовательного и научного характера предполагаемого общества подчинить оное ведению Министерства народного просвещения, а не Министерства иностранных дел». Следует отметить, что первоначально РИО предполагалось передать в подчинение Министерству иностранных дел как потому, что публикация дипломатической переписки предполагалась одним из приоритетных направлений деятельности Общества, так и потому, что после А.А. Половцова наиболее активным членом-основателем РИО был А.Ф. Гамбургер, состоявший в непосредственном подчинении князя А.М. Горчакова, пользовавшегося особым расположением императора.

После Высочайшего утверждения журнала заседания Комитета министров проект устава РИО был передан новому министру народного просвещения графу Д.А. Толстому, который представил его исправленный вариант на высочайшее утверждение. 23 мая 1866 г. император Александр II в Царском Селе утвердил устав РИО.

 С данной даты (4 июня н.ст.) принято отсчитывать начало существования Русского исторического общества.

Согласно уставу РИО, «Общество составляют: а) члены действительные; б) члены почетные, в) члены-соревнователи. Лица, положившие основание Обществу, именуются основателями. Общество имеет также иностранных почетных членов и членов-корреспондентов. Делами Общества управляет Совет, состоящий из председателя, помощника его, трех членов, секретаря и казначея. Кроме председателя, Общество может иметь почетного председателя, если кто-либо из членов Императорской Фамилии удостоит Общество принятием на себя этого звания».

Первое общее собрание членов-основателей РИО состоялось 19 октября 1866 г. в служебной квартире графа Д.А. Толстого, бывшего также обер-прокурором Святейшего Синода (в синодском доме на Литейном проспекте). Первым председателем Общества был избран отсутствовавший по болезни князь П.А. Вяземский, его помощником – М.И. Богданович, членами Совета – А.Ф. Бычков, А.Ф. Гамбургер и К.К. Злобин, секретарем А.А. Половцов и казначеем Е.М. Феоктистов.  24 октября 1866 г. в служебной квартире А.Ф. Гамбургера (в здании Министерства иностранных дел) состоялось первое заседание Совета РИО. В знак признания заслуг великих князей Александра Александровича и Владимира Александровича в деле создания РИО они были избраны почетными членами. Позднее в 1867 г. подобного звания будут удостоены светлейший князь А.М. Горчаков и в 1870 г.  граф С.Г. Строганов.

            Главной  темой первого общего собрания членов-основателей РИО было издание «Сборника Русского исторического общества». В частности, сразу возникли сомнения – публиковать ли одновременно с историческими документами научные исследования? Постановили принимать решение по каждому конкретному случаю отдельно. Состав первого тома «Сборника» обсуждался и на втором заседании Совета 11 декабря 1866 г. В его основу были положены письма Екатерины IIк графу А.Г. Орлову, предоставленные князем Н.А. Орловым, еще не бывшим членом РИО. Тем самым с первого «Сборника» Общество стало открытым для сотрудничества сторонних лиц. Утвержден был внешний вид «Сборника» и его тираж (2400 экз); все расходы по изданию принял на свой счет А.А. Половцов. Через два месяца не подлежащий предварительной цензуре том был сдан в типографию – лишь после того члены-основатели РИО посчитали себя вправе обратиться к наследнику цесаревичу Александру Александровичу с просьбой о принятии на себя звания Почетного председателя Русского исторического общества.

7 февраля 1867 г. Совет РИО в полном составе был принят в Аничковом дворце его хозяином. Наследник цесаревич изъявил согласие на ходатайство Общество и обещал ему содействие в его замыслах. Аничков дворец был предоставлен РИО для ежегодных общих собраний, первое из которых состоялось 28 февраля 1867 г. В ответ на речь Председателя РИО 75-летнего князя П.А. Вяземского, посвященную объяснению посвящения старшим  другом Н.М. Карамзиным «Истории государства Российского» императору Александру I: «История народа принадлежит Царю» – 22-летний Почетный председатель РИО наследник цесаревич Александр Александрович ответил: «Благодарю вас за любезно возлагаемые на меня надежды. Сделаю, что могу».

14 декабря 1867 г. в Аничковом дворце состоялось второе общее собрание РИО, на котором его Почетному председателю был поднесен вышедший в свет в мае 1-й «Сборник РИО». В этом заседании был высказан замысел публикации в «Сборнике» материалов Комиссии по составлению проекта нового Уложения 1767 г., а также переписки барона Ф.-М. Гримма с Екатериной II. «Сборник» встретил самое благосклонное отношение со стороны Почетного председателя РИО, пожертвовавшего на продолжение издания 1500 руб; еще по 1000 руб дали императрица Мария Александровна и великий князь Владимир Александрович. До того времени весь капитал Общества состоял из ежегодных взносов (не менее 10 руб) членов-основателей, а издание 1-го «Сборника» было осуществлено на средства  А.А. Половцова.

Уставом РИО главной его целью было определено издание «Сборника», который определялся как «выходящий в свет без определенных сроков и заключающий материалы в том виде, в каком они находятся в архивах и у частных лиц, с объяснениями, примечаниями, комментариями, которые признаны будут Советом Общества необходимыми». Было уточнено, что «документы и акты, писанные на иностранных языках, печатаются в подлинном тексте с переводом на русский язык». Именно рассмотрение материалов для очередного и последующего томов «Сборника» являлось главной повесткой ежегодных общих собраний – они проходили в Аничковом дворце под председательством наследника цесаревича Александра Александровича. (В 1872 г. общего собрания не было). 

Общество не стремилось к увеличению количества членов. Согласно уставу, в него избирались лишь «лица, принимающие участие в успехах отечественной истории или могущие оказать ему полезное содействие». Прием новых членов проходил не в каждом общем собрании. Согласно уставу, для избрания требовалась рекомендация либо двух членов РИО, либо одного члена-основателя. Первым избранным в 1868 г. был А.Н. Попов, состоявший при IIОтделении Собственной Е.И.В. Канцелярии. В 1870 г. Общество заметно пополнило свои ряды: были избраны  министр иностранных дел князь А.Б. Лобанов-Ростовский, посол в Париже генерал-адъютант князь Н.А. Орлов, академик П.П. Пекарский, заведующий архивом IIОтделения Собственной Е.И.В. Канцелярии член-корреспондент ИАН Д.В. Поленов и выдающийся археолог граф А.С. Уваров. В 1871 г. в члены РИО были приняты член Государственного  совета и председатель Императорской Археографической комиссии  П.А. Муханов, граф В.Н. Панин, князь М.А. Оболенский, С.М. Соловьев, К.П. Победоносцев, издатель журнала «Русский архив» П.И. Бартенев и А.Н. Куломзин. С 1873 г. членами Общества стали Я.К. Грот, барон А.Ф. Будберг, Н.В. Калачов, князь С.Н. Урусов, М.Ф. Бартоломей и граф С.Д. Шереметев. В 1874 г. были приняты Ф.Ф. Веселаго и барон Ф.А. Бюлер, а в 1875 г. – В.П. Титов и Г.Ф. Штендман. В 1876 г. ряды Общества пополнили Н.И. Костомаров, князь П.П. Вяземский и Ю.В. Толстой. В 1878 г. членом РИО стал А.Х. Бек. 

Раз в три года на общих собраниях  проходили выборы Совета. При председателе князе П.А. Вяземском помощниками председателя были М.И. Богданович (с 1866) и А.Ф. Гамбургер (с 1871). Членами Совета являлись А.Ф. Бычков (с 1866), А.Ф. Гамбургер (с 1866), К.К. Злобин (с 1866), А.Н. Попов (с 1871), Я.К. Грот (с 1873) и К.П. Победоносцев (с 1878).   

Наиболее значимым событием в жизни Общества первого периода существования явилось чрезвычайное торжественное заседание 25 ноября 1873 г., посвященное памяти Екатерины II. Накануне в Санкт-Петербурге состоялось открытие памятника ей работы М.О. Микешина и в этот день император Александр IIВысочайшим рескриптом на имя Почетного председателя РИО наследника цесаревича Александра Александровича пожаловал Обществу наиименование «Императорского». В рескрипте подчеркивались те   труды, которые РИО предприняло для «сохранения и обнародования актов достохвальных ее деяний, клонившихся к благосостоянию и славе России». В отличие от общих собраний РИО, данное чрезвычайное торжественное заседание было открыто для публики – ввиду значительного количества приглашенных оно состоялось в зале Императорского Русского географического общества.

Наименование РИО «Императорским» создавало значительное преимущество: это указание подчеркивало, что глава Российской империи взял Общество под личное свое покровительство, а председатель РИО по всем связанным с его деятельностью вопросам может самостоятельно в установленном порядке обращаться к самому императору, минуя министра народного просвещения, которому был формально подчинен.

С 1876 г. РИО получало из Государственного казначейства ежегодное пособие в 6000 рублей на издательскую деятельность. С 1878 г. из Министерства иностранных дел РИО стало получать 2000 рублей на публикацию документов, относящихся к истории дипломатических отношений России с иностранными державами. В 1910 г. оба пособия были объединены и сумму 8000 рублей на издание «Сборников» РИО получало до 1917 г. включительно. Следует при этом учесть, что с 1885 г. значительную часть раскодов как на подготовку, так и на издание «Сборников» взял на себя А.А. Половцов.    

Исключительно важным было общее собрание РИО 5 марта 1876 г., где впервые обсуждалась идея создания «Русского биографического словаря». Замысел этот относился еще к моменту создания Общества, идея его витала в воздухе, однако впервые озвучена она была лишь десять лет спустя после создания РИО. Первые «Сборники РИО» (бывшие сборными в буквальном смысле слова – их не отличало тематическое единство) отмечены были и другой общей чертой – неровностью комментария. Пространный в одних случаях и почти отсутствующий в других, причем зачастую именно там, где он был совершенно необходим, нередко дававший разночтения в написании имен, отчеств и фамилий, не говоря уже о несовпадающих датах – комментарий этот отнюдь не был чем-то из ряда вон выходящим среди современных «Сборнику» продолжавшихся исторических изданий. Тем не менее, Почетный председатель РИО обратил на то несовершенство внимание сочленов.

Высказанное августейшим создателем Общества замечание и ранее разделялось другим его создателем – А.А. Половцовым. По общему мнению, неровность комментария «Сборника» являлась следствием отсутствия биобиблиографического справочника по русской истории, причем справочника достаточно совершенного в смысле полноты как словника персоналий, так и точности сведений о них. Предложенная идея создания такого словаря кулуарно обсуждалась, и в заседании Совета РИО 25 ноября 1875 г. выдающийся генеалог князь А.Б. Лобанов-Ростовский впервые выступил с развернутым изложением его программы. Предложенный им план действий ни у кого не вызвал возражений, однако Я.К. Грот высказал пожелание, чтобы во главе издания стоял только один человек, лично ответственный за судьбу столь ответственного труда, ибо коллективное руководство, пагубное уже само по себе, особый вред причиняет в деле составления словарей и энциклопедий, чему привел примеры из отечественной и всемирной истории.

Сам князь А.Б. Лобанов-Ростовский, доложив членам Совета программу словаря, сообщил, что по многообразию служебных занятий (статс-секретарь, товарищ министра внутренних дел, сенатор) не может возложить на себя руководство его составлением, но готов всячески содействовать утвержденному Обществом для этой цели лицу сообщением имеющихся у него рукописных и печатных материалов. Также, ввиду служебных  занятий (многочисленные обязанности по Сенату) и секретарства в РИО, отказался возложить на себя бремя подготовки словаря и А.А. Половцов.   

Совет РИО, по рассмотрении не менее пяти гипотетических кандидатур редакторов словаря, не смог остановить выбор ни на ком из них. В итоге Совет РИО признал самым разумным обратиться ко всем русских ученым с запросом, не найдет ли кто из них время и силы (при достаточной к тому подготовке) для того, чтобы всецело посвятить себя делу составления словаря? К сожалению, не выявлены материалы, позволяющие определенно ответить на вопрос, состоялось ли вообще данное обращение и в какой форме оно было осуществлено? Как бы то ни было, но в течение пяти лет Совет РИО так и не смог найти человека, который согласился бы взвалить на себя столь неудобносимую ношу.

Тем не менее, Совет РИО сразу согласился с предложением князя А.Б. Лобанова-Ростовского и обратился к нему с просьбой представить к общему собранию письменную программу словаря, где ответить на главный вопрос о критерии отбора имен для него (в первую очередь – определить хронологические границы словника). Также члены Совета желали узнать сроки подготовки, общий объем издания, размер издержек и возможные способы их покрытия. Все это было своевременно князем А.Б. Лобановым-Ростовским  исполнено. Как было сказано выше, общее собрание РИО 5 марта 1876 г. было посвящено обсуждению «Русского биографического словаря», в котором живейшее участие принял Почетный председатель РИО наследник цесаревич Александр Александрович. Именно по его предложению была образована комиссия из пяти членов РИО (князя А.Б. Лобанова-Ростовского, А.Ф. Бычкова, Н.В. Калачова, К.К. Злобина и Ф.Ф. Веселаго), которая год спустя доложила Обществу свои выводы о задуманном им предприятии.

Если ранее, в заседании Совета РИО, словарь задумывался как издание предельно краткое и сугубо справочного характера, общим объемом в 6 томов с дополнительным томом указателя, на его подготовку и издание отводилось пять лет – то в общем собрании   РИО 17 марта 1877 г. комиссия доложила о выводах совершенно противоположных тем, которые были высказаны за год с небольшим до того. «Русский биографический словарь» признавался делом исключительной важности, в котором не должно было быть места ни  поспешности, ни пропуску имен в словнике, ни неточностей – одним словом, ничего того, что могло бы пойти во вред изданию. Словарь должен был включать сведения о всех тех лицах, которые с начала русской истории оставили по себе след как в хорошем, так и в худом отношении, не исключая и связанных с Россией иностранцев. Словарь должен был давать точные сведения и указания на их источники. Авторы статей должны отказаться от вынесения каких-либо оценочных суждений или оценок личного характера. Определять объем словаря и срок окончания работы над ним было сочтено преждевременным, однако уже сейчас следовало организовать редакционный комитет из ответственного редактора и главных сотрудников.

Предложение это было встречено сочувственно, однако до конкретных действий по работе над словарем дело всё же не дошло. Общее собрание передало рассмотрение этого вопроса на рассмотрение Совета совместно с комиссией по составлению словаря – на том дело и замерло на два года. 

Главным же трудом Общества продолжало оставаться составление «Сборника». За первые 13 лет свет увидели 26 томов. Издание 20-ти было осуществлено под наблюдением А.А. Половцова (два с соучастием А.Ф. Бычкова, по одному – А.Н. Попова и Н.И. Костомарова), два тома вышли под наблюдением Г.Ф. Штендмана, по одному – Я.К. Грота, А.Н. Попова, графа С.Д. Шереметева и А.Х. Бека. Десять «Сборников» являлись сборными в буквальном смысле слова (тома 1, 2, 3, 5, 6, 9, 11, 15, 20, 21) – после 1877 г. от этой практики было решено отказаться и сборники стали исключительно тематическими. Начало их было положено двумя подборками материалов, которые публиковались на протяжении многих лет – в первом случае даже едва ли не до конца существования РИО.

Д.В. Поленов начал публикацию «Материалов Екатерининской законодательной комиссии» (им подготовлены части I–III– соответственно тома 4, 8 и 14 «Сборника»). Кончина Д.В. Поленова в 1878 г. на время приостоновила издание. Почти одновременно П.П. Пекарский приступил к публикации «Бумаг императрицы Екатерины II, хранящихся в Государственном Архиве Министерства иностранных дел» (подготовив части I и II–тома 7 и 10 «Сборника»). Кончина П.П. Пекарского в 1872 г. не смогла  приостановить проект – издание было продолжено и в 1885 г. завершено Я.К. Гротом (части III–V – тома 13, 27 и 42 «Сборника»). В дальнейшем был полностью осуществлен замысел Я.К. Грота, изложенный в речи 1873 г. «Екатерина II в своей литературной переписке» – свет увидели подготовленные им «Переписка императрицы Екатерины II с Фальконетом (1767-1778 гг.)»  и «Письма императрицы Екатерины IIбарону Мельхиору Гримму (1773-1796 гг.)» (соответственно тома 17 и 23 «Сборника»).

Были начата привлекшая внимание европейских историков публикация служебной переписки аккредитованных при российском дворе послов Англии, Пруссии и Австрии, относящиеся к ХVIIIвеку, а также донесения посла Нидерландов более раннего периода. Издание это растянулось более чем на на сорок лет. Под наблюдением А.А. Половцова была опубликована «Дипломатическая переписка английских послов и посланников при русском дворе» за 1762-1776 гг. (ч. I,II), составившая 12 и 19 тома «Сборника». Под  наблюдением Г.Ф. Штендмана свет увидели «Дипломатическая переписка австрийских послов и посланников при русском дворе» за 1762 г. (ч. I) и «Дипломатическая переписка прусских посланников при русском дворе» за 1763-1766 гг. (ч. I), составившие 18 и 22 тома «Сборника». А.Х. Бек подготовил «Отчет нидерландских посланников Рейноута фан Бредороде, Дидериха Басса и Альберта Иоахима об их посольстве в Швецию и Россию в 1615 и 1616 гг.» (том 24 «Сборника»).

В 1878 г. граф С.Д. Шереметев приступил к изданию материалов родового архива – начало которому положила подготовленная Н.И. Григоровичем публикация наиболее важных в историческом отношении материалов Петровской эпохи («Документы, относящиеся к деятельности фельдмаршала графа Бориса Петровича Шереметева за 1704-1722 гг.» (том 25 «Сборника»). В дальнейшем материалы родового архива граф С.Д. Шереметев публиковал самостоятельно, помимо Общества с помощью А.П. Барсукова. Что касается Н.И. Григоровича, то он подготовил исследование о князе А.А. Безбородко, предваряющее публикацию документов семейного и государственных архивов «Канцлер князь Александр Андреевич Безбородко в связи с событиями его времени». Ч. I-II (тома  26 и 29 «Сборника»). Н.И. Костомаров осуществил издание: «Бумаги князя Н.В. Репнина за время управления его Литвою (1794-1796 гг.) (том 16 «Сборника).

Cледует подчеркнуть, что издание «Сборника РИО» осуществлялось не только на Высочайше утвержденное в 1876 г. пособие, но прежде всего на собственные средства А.А. Половцова. Первоначально тираж составлял 2400 экземпляров (т.е. два завода в традиционном русском типографском исчислении), из которых примерно 300 бесплатно рассылались в библиотеки высших и средних учебных заведений Российской империи. (Рассылка осуществлялась через канцелярии попечителей учебных округов). Комплекты «Сборника» в конце ХIХ века составляли принадлежность почти каждой гимназической и университетской библиотеки и все поколение русских историков начала ХХ века выросло на них. В дальнейшем тираж «Сборника» сокращался, но все равно превышал реальный спрос. Распространять «Сборник» книгопродавческимии структурами РИО не стремилось: издание не преследовало коммерческих целей. Об уровне русской исторической науки за пределами Российской империи выносили суждение прежде всего по «Сборнику».

В заключение следует добавить об упрочении международных связей РИО уже в начальный период существования. Членами-корреспондентами его были избраны: в 1871 г. профессор Марбургского университета Э.-А. Герман, а в 1875 г. член Французской академии историк А. Рамбо и хранитель Британского музея известный пропагандист русской культуры У. Рольстон.

Второй этап в деятельности Императорского Русского исторического общества (1880 – 1909) связан прежде всего с именами императора Александра III, Александра Александровича Половцова и Георгия Федоровича Штендмана.

После кончины князя П.А. Вяземского, в последние годы жизни по болезни весьма немного внимания уделявшего РИО, в общем собрании Общества 26 марта 1879 г. его председателем был избран А.А. Половцов. В этом звании он находился до своей кончины в 1909 г. Секретарем Общества был избран Г.Ф. Штендман, бывший подчиненный А.А. Половцова по службе в Сенате, ставший его личным секретарем и избранный членом РИО в 1875 г. Отказавшись от научной карьеры (специализацией Г.Ф. Штендмана являлась  деятельность патриарха Никона), он стал ближайшим сотрудником А.А. Половцова в его служебной и научной деятельности; проживая в его особняке на Большой Морской ул., А.А. Штендман на протяжении четверти века был близок семье начальника, в частности, преподавал русскую историю его детям, а также осуществлял надзор за комплектованием библиотеки. В должности секретаря РИО Г.Ф. Штендман пребывал до кончины в 1903 г., сделав исключительно много для устройства Общества в административном, научном,  финансовом, издательском и хозяйственном отношениях. Под его непосредственным наблюдением велись работы по подготовке «Русского биографического словаря» и было осуществлено издание 33-х томов «Сборника». Помимо Общества, Г.Ф. Штендман также  активно участвовал в деятельности Императорской Археографической комиссии, членом которой состоял с 1875 г.    

Избранный в 1867 г. Почетным председателем РИО наследник цесаревич великий князь Александр Александрович в 1881 г. взошел на Всероссийский престол под именем императора Александра III. На протяжении четверти века деятельность РИО входила в сферу его важнейших интересов и последнюю треть ХIХ века следует считать эпохой высшего расцвета Общества.  

Действительнми членами Общества были избраны: в 1879 В.И. Сергеевич, в 1880 г. Г.Ф. Карпов и Д.Ф. Кобеко, в 1883 г. А.Г. Влангали, Н.К. Гирс, А.П. Давыдов и Ф.Ф. Мартенс, в 1884 г. Н.Ф. Дубровин, в 1896 г. А.П. Извольский, Л.Н. Майков и Н.К. Шильдер, в 1899 г. И.Е. Забелин, граф М.Н. Муравьев, Н.Н. Селифонтов и А.Н. Филиппов, в 1900 г. П.Я. Дашков, барон Ф.Р. Остен-Сакен и А.Н. Пыпин, в 1900 г. граф В.Н. Ламздорф и Е.С. Шумигорский, в 1902 г. Н.М. Павлов, С.Ф. Платонов, Н.Д. Чечулин, В.О. Ключевский и А.З. Мышлаевский, в 1904 г. С.А. Панчулидзев, в 1906 г. В.С.Иконников и Г.В. Форстен, в 1908 г. А.А. Гоздаво-Голомбиевский, К.А. Губастов, С.В. Рождественский и В.В. Щеглов.

Совет РИО, избираемый раз в три года, не претерпел значительных изменений. При председателе А.А. Половцове помощниками председателя были А.Ф. Бычков (с 1882) и  А.Н. Куломзин (с 1906). Членами Совета РИО избирались В.И. Сергеевич (с 1882), К.П. Победоносцев (с 1887), Н.Ф. Дубровин (с 1895), Ф.Ф. Мартенс (с 1899), Н.К. Шильдер (с 1900), Д.Ф. Кобеко (с 1903), А.З. Мышлаевский (с 1903) и С.Ф. Платонов (с 1905). Секретарем РИО был Г.Ф. Штендман (с 1879), а после его кончины - Н.Д. Чечулин (с 1904 по 1910).

Звания Почетных членов Общества за этот период были удостоены лишь лица императорской фамилии – великие князья Константин Николаевич (в 1880), Николай Александрович (в 1884), Константин Константинович (в 1892), Николай Михаилович (в 1899) и Сергей Александрович (в 1904). Позднее император Николай IIбудет избран Почетным председателем РИО (с 1895) и назначит великого князя Николая Михаиловича на пост его Председателя (в 1910).

Членами-корреспондентами РИО были избраны: Ю.Ф. Говин де Траншер (в 1880), К. Шауф (в 1887), Н.С. Ермолов (в 1903) и А. Сорель (в 1906). 

Главным направлением деятельности Императорского Русского исторического общества под председательством А.А. Половцова являлось издания «Сборника». За 30 лет в свет вышли 102 тома (27-127,130): таким образом, интенсивность издания в сравнении с предшествующим периодом  возросла в 3,5 раза! Сборных томов не стало – продолжен был выпуск только томов тематических, не только ранее выходивших, но и новых, причем тематика исследований была значительно расширена. Из 102 томов 23 были подготовлены под наблюдением А.А. Половцова, 31– Г.Ф. Штендмана, 13 – Н.Ф. Дубровина, 10 – А.Н. Филиппова, 8 – В.И. Сергеевича, 6 – Г.Ф. Карпова, 6 – барона Ф.А. Бюлера при содействии В.А. Уляницкого, 4 – Я.К. Грота, 4 – А.С. Трачевского, 3 – князя Н.В. Голицына. По одному тому были изданы под наблюдением К.Н. Бестужева-Рюмина, А.Ф. Бычкова, Ф.Ф. Мартенса, Н.К. Шильдера, В.А. Кордта и барона Ф.Р. Остен-Сакена. 

Событием в русской исторической науке стал выход в свет двух томов материалов по экономической истории России за две трети века – с 1760-х по середину 1820-х годов. Подготовленные под наблюдением А.А. Половцова и Г.Ф. Штендмана «Финансовые документы царствования императрицы Екатерины II» и «Финансовые документы царствования императоров Павла I и Александра I» (тома 28 и 45 «Сборника») обратили на составителя А.Н. Куломзина  благосклонное внимание Почетного председателя РИО, что определило успех службной карьеры молодого исследователя – завершилась она 1 января 1917 г. в должности Председателя Государственного совета. Как уже отмечалось, А.Н. Куломзин был старейшим по времени пребывания членом РИО (49 лет) – будучи избран в 1871 г., он на 4 года пережил само Общество и скончался близ Марселя в 1924 г. в возрасте 85-ти лет. 

Продолжалось издание «Материалов Екатерининской законодательной комиссии» – под наблюдением В.И. Сергеевича свет увидели IV-XIчасти (тома 32, 36, 43, 68, 93, 107, 115 и 123 «Сборника»), Была завершена публикация «Бумаг императрицы Екатерины II, хранящиеся в Государственном Архиве Министерства иностранных дел» – под наблюдением Я.К. Грота и Г.Ф. Штендмана были изданы IV и V части, дополнением к которым послужили «Письма и записки императрицы Екатерины II к разным лицам», а также наиболее интересные ее материалы, хранившиеся в Сенатском архиве (тома 27 и 42 «Сборника»). Также под наблюдением Я.К. Грота и Г.Ф. Штендмана были опубликованы «Письма барона Мельхиора Гримма к императрице Екатерине II (1764-1796 гг.) и к вице-канцлеру князю А.Н. Голицыну (1764-1765 гг.); Письма Эрнеста-Иоганна Бирона посланнику графу Герману Кейзерлингу (1734-1737 гг.); Письма Дидро к императрице Екатерины II (1774-1781 гг.)», причем «Письма Гримма к императрице Екатерине II (1764-1796 гг.)» через пять лет были переизданы Я.К. Гротом вторым значительно дополненным  изданием (тома 33 и 44 «Сборника»).  

Деятельность императрицы Екатерины II с момента основания РИО находилась в центре исследовательских интересов. В 1885 г. была начата публикация «Политической   переписки императрицы Екатерины II (1764-1796 гг.)» – под наблюдением барона Ф.А. Бюлера и при содействии В.А. Уляницкого свет увидели части I-VI. После кончины барона Ф.А. Бюлера в 1896 г. публикация была продолжена под наблюдением барона Ф.Р. Остен-Сакена при содействии князя Н.В. Голицына – часть VII(тома 48, 51, 57, 67, 87, 97 и 118 «Сборника»).

Была продолжена публикация документов о внешней политике России. Под наблюдением сперва А.А. Половцова, а после 1897 г. – Г.Ф. Штендмана увидели свет 12 очередных томов «Дипломатической переписки английских послов и посланников при русском дворе» (части III–XIV), охвативших период 1704-1719 и 1728-1750 гг. (тома 39, 50, 61, 66, 76, 80, 85, 91, 99, 102, 103 и 110 «Сборника»). В связи с кончиной Г.Ф. Штендмана издание было прекращено. Невосполнимая утрата главного сподвижника А.А. Половцова имела следствием преждевременное окончание еще трех серий документов. «Дипломатическая переписка австрийских послов и посланников при русском дворе» (части II–IV) была продолжена А.А. Половцовым, но вскоре скончался и он, поэтому публикация оборвалась 1776 годом (тома 46, 109 и 125 «Сборника»). «Дипломатическую переписку прусских послов и посланников при русском дворе» (части II и III) Г.Ф. Штендман довел до 1774 г. (тома 37 и 72 «Сборника»), но после 1891 г. не возвращался к ее изданию. В 1881 г. Г.Ф. Штендман приступил к публикации наиболее объемного корпуса документов, изданных РИО: «Дипломатическая переписка французских послов и посланников при русском дворе» (части I–XIV), охватившего период 1681-1733 и 1738-1745 гг. (тома 34, 40, 49, 52, 58, 64, 75, 81, 86, 92, 96, 100 и 105  «Сборника»). В 1899 г. издание было прекращено.

Как уже отмечалось, первоначально в центре исследовательских интересов РИО находилась Екатерининская эпоха, а затем и ХVIIIвек в целом. Публикация документов о международных отношениях России более раннего периода, начатая К.Н. Бестужевым-Рюминым, была успешно продолжена Г.Ф. Карповым. Сам К.Н. Бестужев-Рюмин успел опубликовать I-й том «Памятников дипломатических сношений Московского государства с Англиею», охвативший период 1581-1604 гг. (38-й том «Сборника»), а затем скончался. Серия документов о русско-английских отношениях ХVIIвека продолжения не имела. 

Международные связи России ХV-ХVIвв. были достаточно обстоятельно изучены Г.Ф. Карповым, всего за 8 лет опубликовавшим свод документов о взаимоотношениях Московского государства с Западом и Востоком. Под его наблюдением свет увидели два  тома «Памятников дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турциею», охвативших период 1474-1505 и 1508-1521 гг. (тома 41 и 95 «Сборника». [NB! Точное название тома II: «Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымом,  Ногаями и Турциею»; после кончины Г.Ф. Карпова в 1890 г. издание завершил Г.Ф. Штендман]. Г.Ф. Карпов подготовил также «Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством», части I–III, охватившие период с 1487 по 1571 гг. (тома 35, 59 и 71 «Сборника»). [NB! После кончины Г.Ф. Карпова издание завершил Г.Ф. Штендман. Часть Iимела большой читательский успех – прежде всего у историков Царства Польского, его  тираж оказался раскупленным и в 1892 году свет увидело 2-е издание – случай в анналах РИО единственный.] Г.Ф. Карпов подготовил и «Памятники дипломатических сношений Московского государства с Немецким Орденом в Пруссии 1516-1520 гг.» (том 53 «Сборника»). 

Дипломатическая история конца ХVIII– начала ХIХ вв. традиционно пользовалась повышенным вниманием членов РИО. К сожалению, опыт сотрудничества в изданиях Общества выдающегося знатока международного права Ф.Ф. Мартенса был единичен – он опубликовал «Дипломатические акты из архива князя Н.В. Репнина, относящиеся до Тешенского конгресса 1779 г.» (том 65 «Сборника»). О постоянной сложности взаимных отношений России, Польши и Турции свидетельствует подготовленный Н.Ф. Дубровиным том «Бумаги русского посланника в Константинополе Я.И. Булгакова с 1779 по 1798 г.; Дела Польши: Рескрипты и указы императрицы Екатерины II генералам М.В. Каховскому и М.Н. Кречетникову и донесения их императрице за 1792 г.» (том 47 «Сборника»).

Российско-французские отношения до и после Отечественной войны 1812 года нe могли не привлечь внимания исследователей, особенно после того, как благодаря члену РИО российскому послу в Париже князю Н.А. Орлову Общество получило доступ в архив Министерства иностранных дел Франции. Беспрепятственный допуск к дипломатической переписке страны, бывшей в начале ХIХ века в весьма непростых отношениях с Россией, прецедента не создал, однако с 1870-х гг. образовались устойчивые связи на личном и профессиональном уровне ведущих российских и французских историков. В значительной степени в создании и упрочении их исключительную роль сыграло именно РИО, в изданиях которого международные отношения России были представлены с конца ХVIIпо середину ХVIIIвека, о чем говорилось выше. Своеобразным продолжением этого свода стали подготовленные А.С. Трачевского тома I–IV«Дипломатических сношений России с Францией в эпоху Наполеона I», посвященных периоду 1800–1808 гг. (тома 70, 77, 82 и 88 «Сборника»). В свою очередь они были продолжены подготовленным А.А. Половцовым тематическим томом: «Политическая переписка генерала Савари во время пребывания его в Санкт-Петербурге в 1807 г.; Акты Тильзитского мира; Переписка императора Александра Iс Наполеоном с июля 1807 г. по январь 1808 г.» (том 83 «Сборника»), а также опубликованной Н.К. Шильдером подборкой документов «Посольство графа П.А. Толстого в Париже в 1807 и 1808 гг. – От Тильзита до Эрфурта» (том 89 «Сборника»).

Последним крупным публикаторским проектом А.А. Половцова явилось издание: «Донесения французских представителей при русском дворе и русских представителей при французском дворе», тома I–IIIохватили период 1814-1820 гг. (Тома 112, 119 и 127 «Сборника»). Издание «Донесений» было для того времени явлением исключительным в европейской эдиционной практике, где существовал негласный запрет на публикацию конфиденциальных дипломатических документов после Венского конгресса 1815 г. Ввиду кончины А.А. Половцова продолжения данное издание не имело. Тематически к нему примыкают подготовленные В.А. Кордтом «Донесения посланников Соединенных Нидерландов при русском дворе» (том 116 «Сборника»).

Внутренней политике Российской империи РИО уделяло не меньшее внимание, чем внешней.

Под редакцией Н.Ф. Дубровина в достаточно сжатые сроки были опубликованы «Протоколы, журналы и указы Верховного Тайного Совета 1726-1730 гг.», тома I-VIII(тома 55, 56, 63, 69, 79, 84, 94 и 101 «Сборника»). А.Н. Филиппов издал «Бумаги Кабинета министров императрицы Анны Иоанновны 1731-1740 гг.», тома I-Х (тома 104, 106, 108, 111, 114, 117, 120, 124, 126 и 130 «Сборника»). Под наблюдением А.А. Половцова был опубликован «Журнал Комитета, учрежденного Высочайшим рескриптом 6 декабря 1826 г.», части I и II (тома 74 и 90 «Сборника»).

Крупнейший знаток Николаевской эпохи Н.Ф. Дубровин подготовил два издания, посвященные почитаемому им самодержцу, а именно: «Материалы и черты к биографии Николая I и к истории его царствования» (том 98 «Сборника») и «Материалы для истории Православной Церкви в царствование императора Николая I» (том 113 «Сборника» в 2-х кн.). Благодаря присущей Н.Ф. Дубровости живости как в изложении, так и в подборе документов оба тома воспринимаются как увлекательное повествование.           

Несколько неожиданными для тематики исследовательских интересов Общества явились два тома «Годы учения Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича Александра Николаевича, ныне благополучно царствующего Государя Императора 1826-1838 гг.», изданные под наблюдением А.А. Половцова и Г.Ф. Штендмана в 1880 г. (тома 30 и 31 «Сборника»). Единственный раз в истории РИО было подготовлено издание о правящем самодержце – таким образом Общество пожелало выразить благодарность ему за Высочайшее покровительство. Предполагалось торжественно вручить тома императору Александру IIво время общего собрания, однако бомба И. Гриневицкого 1 марта 1881 г. сделала это намерение неосуществимым. В лице убитого народовольцами самодержца РИО потеряло неизменно откликавшегося на все его упования августейшего помощника, а Почетный председатель Общества – любимого отца. 

Была продолжена публикация материалов как частных, так и государственных архивов, посвященная видным историческим деятелям.

Под наблюдением А.А. Половцова было завершено издание подготовленного Н.И. Григоровичем исследования «Канцлер князь Александр Андреевич Безбородко в связи с событиями его времени», часть II (том 29 «Сборника») и осуществлена публикация «Герцог Арманд-Эммануил Ришельё: Документы и бумаги о его жизни и деятельности. 1766-1822 гг.» (том 54 «Сборника»). Под редакцией Н.Ф. Дубровина были опубликованы    «Бумаги графа Арсения Андреевича Закревского», тома I и II, подготовленные князем Д.В. Друцким-Соколинским (тома 73 и 78 «Сборника»). Под редакцией князя Н.В. Голицына был издан «Архив князя А.И. Чернышева», книги I и II (тома 121 и 122 «Сборника»).

Два самостоятельных тома «Сборника» занял «Азбучный указатель имен русских деятелей для Русского Биографического Словаря», подготовленный под наблюдением Г.Ф. Штендмана (тома 60 и 62 «Сборника»). Издание в 1887-1888 гг. этих двут томов позволило Совету РИО обсудить кандидатуры приглашенных редакторов (как правило, не являвшихся членами Общества) и распределить между ними общий объем РБС в пределах первоначально намеченных ономастических границ тома или группы томов. Десятилетние труды по предварительной работе над написанием корпуса биографий ознаменовались в 1896 г. выходом в свет первого тома РБС «Аарон – император Александр П», показавшим полное его отличие от существовавших к тому времени в России энциклопедических и биобиблиографических словарей. 

Третий этап в деятельности Императорского (до 1917) Русского исторического общества (1910 – 1920) связан прежде всего с именами императора Николая II, великого князя Николая Михаиловича, Бориса Львовича Модзалевского и Алексея Васильевича Шебалова.

После кончины А.А. Половцова 9 сентября 1909 г. Обществом руководил Совет. В  общем собрании членам РИО 2 апреля 1910 г. Почетным председателем императором Николаем IIбыл представлен Высочайше назначенный 1 января 1910 г. Председатель Общества великий князь Николай Михаилович, избранный его почетным членом в 1899 г. С этого времени он начал принимать участие в деятельности РИО, уже к тому времени будучи председателем Императорского Русского географического общества (с 1892). Будучи на 14 лет моложе своего двоюродного брата императора Александра III и на 10 лет старше своего племянника императора Николая II, он пользовался уважением их обоих. Великий князь Николай Михаилович уже в молодые годы стяжал известность как историк – во Франции и в России он пользовался репутацией лучшего знатока Александровской эпохи, а также русско-французских отношений первой четверти ХIХ века. Лично организовавший ряд географических экспедиций, великий князь Николай Михаилович до назначения Председателем РИО имел большой опыт организационной работы. Так, собрав и систематизировав крупнейшую в Европе коллекцию чешуекрылых, после ее описания в 9-ти монументальных томах «MemoiressurlesLepidopteres» (SPb., 1884-1897), он передал ее в дар Зоологичекому музею ИАН. Под покровительством великого князя Николая Михаиловича А.Н. Бенуа и С.П. Дягилев провели в Таврическом дворце в 1906-1907 гг. выставку «Русские портреты ХVIIIи ХIХ веков», опубликовав изображения с обстоятельными биографическими очерками. Великий князь Николай Михаилович был организатором работ по некрополистике в общероссийском масштабе – в свет вышли под его руководством составленные Б.Л. Модзалевским и В.И. Саитовым «Московский некрополь» и «Санкт-Петербургский некрополь»; была начата работа по составлению «Русского провинциалього некрополя» и «Русского некрополя в чужих краях». Великий князь Николай Михаилович был автором ряда монументальных трудов об императоре Александре Iи его эпохе. За свои труды по истории русско-французских отношений того времени он был избран членом Французского Института.

В действительные члены Общества были избраны: в 1910 г. барон Ю.А. Икскуль-фон-Гильденбрандт, Н.П. Лихачев, С.Д. Сазонов, С.М. Середонин, Д.А. Скалон, В.Н. Смольянинов и Н.В. Чарыков, в 1911г. В.И. Герье, в 1912 г. М.М. Богословский, Б.Л. Модзалевский, В.И. Саитов и барон М.А. Таубе, в 1913 г. М.М. Бородкин, М.К. Любавский, князь Н.В. Голицын, С.М. Горяинов, П.Н. Жукович, С.Н. Казнаков, Л.А. Кассо, А.С. Лаппо-Данилевский и В.В. Майков. В общих собраниях РИО 1914-1916 гг. выборы новых членов не производились. Членами Совета РИО избирались А.А. Гоздаво-Голомбиевский (с 1910), барон Ю.А. Икскуль-фон-Гильденбрандт (с 1911) и С.В. Рождественский (с 1911). Секретарем РИО был А.А. Гоздаво-Голомбиевский (с 1911), а после его кончины В.И. Саитов (с 1914).

Звания Почетных членов РИО в 1910 г. были удостоены три великих французских историка А. Вандаль, Г. Аното и Ф. Массон. Последний был связан с Председателем РИО многолетней дружбой, основанной на общности исследовательских интересов. Ф. Массон ввел своего младшего товарища в узкий дружеский кружок французских интеллектуалов «Bixio», который современным отечественным конспирологам представляется зловредной масонской ложей. (Именно поэтому великому князю Николаю Михаиловичу – едва ли наиболее благочестивому и здравомыслящему из современного ему Дома Романовых – Священный Синод РПЦ МП отказал в канонизации, несмотря на мученическую кончину). Звания члена-корреспондента в председательство великого князя Николая Михаиловича никто не был удостоен, так же, как никто из императорской фамилии не был удостоен звания Почетного члена РИО. (По сути дела, последний председатель РИО поднял звание члена-корреспондента применительно к величинам мирового уровня, до звания Почетного члена РИО).                                   

Одним из приоритетных направлений деятельности РИО по-прежнему оставалось издание «Сборников». А.Н. Филиппов завершил публикацию «Бумаг Кабинета министров императрицы Анны Иоанновны 1731-1740 гг.», тома XI–XII (тома 138 и 146 «Сборника»). Были возобновлены ранее приостановленные за смертью составителей прежние издания РИО, а именно «Материалы Екатерининской законодательной комиссии», части XII–XIV которые стали выходить в свет под наблюдением Н.Д. Чечулина (тома 134, 144 и 147 «Сборника») и «Политическая переписка императрицы Екатерины II (1764-1796 гг.)», части VIII и  IX – под наблюдением князя Н.В. Голицына (тома 135 и 145 «Сборника»); оба издания так и остались незавершенными. Была продолжена публикация «Памятников дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством» , части IV и V, посвященные периодам 1598-1615 гг., охватили всю Смуту; они были подготовлены С.А. Белокуровым и изданы под наблюдением С.Ф. Платонова (тома 137 и 142 «Сборника»). Одновременно В.В. Майков и Н.Д. Чечулин приступили к изданию «Памятников дипломатических сношений Московского государства с Шведским государством», однако в свет вышел лишь том I, охвативший период 1556-1586 гг. (том 129 «Сборника»).   

Продолжалась публикация материалов о международных связях России ХVIIIвека.

Издание «Дипломатической переписки английских послов и посланников при русском дворе» было возобновлено, но оборвалось томом XV, охватившем период 1750 – 1753 гг.,  изданным под наблюдением С.М. Горяинова (том 148 «Сборника»). Было приступлено к  публикации новой серии: «Дипломатическая переписка французских представителей при дворе императрицы Екатерины II» – свет увидели тома I–III, охватившие период 1762 – 1772 гг. и вышедшие в свет под наблюдением К.А. Губастова, В.Н. Смольянинова и С.М. Горяинова (тома 140, 141 и 143 «Сборника»). 

Было приступлено к публикации под наблюдением Н.Д. Чечулина «Протоколов Конференции при Высочайшем дворе»; издание прекратилось на томе I за 1756-1757 гг. (том 136 «Сборника»). Вышедшая в свет под наблюдением Д.Ф. Кобеко и К.А. Губастова  «Переписка императора Николая Павловича с великим князем цесаревичем Константином Павловичем»и, тома I и II – предоставила историкам драгоценный материал для истории Царства Польского 1825-1831 гг. (тома 131 и 132 «Сборника»).

Юбилей Отечественной войны 1812 года заблаговременно пробудил интерес РИО. По поручению великого князя Михаила Александровича Общество приступило к сбору и

публикации разнообразных письменных источников, расположенных по географическому принципу. «Акты, документы и материалы для политической и бытовой истории 1812 г.» были подготовлены К.А. Военским. Свет увидели только тома I-III, куда соответственно вошли материалы Литва и Западные губернии, Балтийская окраина и Белоруссия; издание осуществлялось (со II-го тома) под наблюдением великого князя Николая Михаиловича и при содействии С.Ф. Платонова. Завершена публикация не была в связи с тем, что К.А.  Военский посвятил себя издаваемому И.Д. Сытиным 7-томнику «Отечественная война и русское общество», почему издание «Актов» после первых трех томов прекратилось (тома 128, 133 и 139 «Сборника»). В свою очередь, кандидатура К.А. Военского, несмотря на  труды и положение в столичной бюрократии (директор архива Министерства народного  просвещения) не была предложена в члены Общества.                                         

За 7 лет, с 1910 по 1906 гг., РИО выпустило в свет 20 «Сборников» (128, 129, 131-148), изданных под наблюдением С.Ф. Платонова (5), Н.Д. Чечулина (5), С.А. Белокурова (3), К.А. Военского (3), князя Н.В. Голицына (3), К.А. Губастова (3), великого князя Николая Михаиловича (3), А.Н. Филиппова (3), С.М. Горяинова (2), Д.Ф. Кобеко (1), В.В. Майкова (1), В.Н. Смолянинова (1). Из перечня имен видно, насколько изменился состав исследователей к концу полувекового существования Общества.

Если к концу 1916 г. издательская деятельность РИО фактически прекратилась в связи с кризисом типографского дела в Петрограде, то за семь лет до того ничто не могло заставить предположить подобное развитие событий.                                                                

В 1910 г. первым шагом великого князя Николая Михаиловича в новой должности стало упорядочение финансового положения Общества. Были объединены оба пособия, получаемые РИО с 1876-1878 гг.  на  издание «Сборника» (8000 рублей). Кроме того, за счет средств императора на подготовку и издание РБС Общество стало получать по 15000 рублей. Сумма эта шла прежде всего на оплату как авторской (по первой корректуре, а с 1915 г. – по предоставлении статей), так и редакторской работы по РБС. Следует указать, что А.А. Половцов труд редакторов вообще не оплачивал, а оплата авторского труда затягивалась до выхода в свет тома. Если в председательство А.А. Половцова тома РБС продавались по цене от 5 до 10 рублей за том (что не покрывало издержек), то в председательство великого князя Николая Михаиловича цена тома была снижена до 3  - 5 рублей в соответствии с объемом. Тома РБС стали расходиться не только в виде беплатной рассылки, но и путем продажи. (Следует заметить, что в 1910-е годы наблюдалось резкое увеличение интереса к истории России). Резкое увеличение сбыта позволило пополнять бюджет РБС не только дотациями, но и продажей собственной продукции. (Производство которой, впрочем, все же заметно отличалось от традиционных экономических представлений о товаре, цене и прибавочной стоимости).   

Повседневная деятельность Общества регулировалась великим князем Николаем Михаиловичем через Совет РИО, Секретаря РИО (с 1911 А.А. Гоздаво-Голомбиевского; по его кончине с 1914 В.И. Саитова) и своего личного секретаря М.Н. Молодовского, в чьем ведении находилась контора великого князя, посредством которой осуществлялись срочные выплаты. В РБС был увеличен авторский гонорар и упорядочена его выплата вне зависимости от времени выхода в свет тома: статьи оплачивались по предоставлении. В отличие от А.А. Половцова великий князь Николай Михаилович не стремился вникать в содержание каждого тома: за подготовкой следили редакторы, чей труд впервые начал оплачиваться, причем достойно. Ключевой фигурой издания стал редактор тома, лично за него ответственный и выступавший связующим звеном между авторским коллективом и Советом РИО во главе с Председателем.

С конца 1890-х годов редактором ряда томов, а с середины 1900-х – и фактическим координатором всего проекта РБС стал выдающийся русский историк литературы Борис Львович Модзалевский, более памятный как создатель Пушкинского Дома, составитель знаменитой картотеки и великий пушкинист. К редакторству РБС Б.Л. Модзалевский был привлечен А.А. Половцовым, у которого с 1899 г. в молодые годы служил библиотекарем.  В качестве редакторов выступали люди, в достаточной мере уже зарекомендовавшие себя в научном мире. Все они к тому времени занимали относительно хорошо оплачиваемые должности в Императорской Академии наук или в Министерстве народного просвещения: С.А. Адрианов, В.Г. Дружинин, И.А. Кубасов, М.Г. Курдюмов, Б.Л. Модзалевский, С.Ф. Платонов, С.В. Рождественский, Н.Д. Чечулин, Е.С. Шумигорский и другие. (Далеко не все из них были членами РИО). Была создана московская редакция во главе с Н.П. Чулковым: она трудилась обособленно и два тома были изданы в Москве, а один остался в верстке. Подобной организацией труда редакторов достигалась максимальная экономия времени и сил.

Следует отметить и относительную стабильность авторского коллектива: если при А.А. Половцове в отдельных томах РБС можно было насчитать более сотни авторов, то в томах, опубликованных при великом князе Николае Михаиловиче, количество авторов сократилось почти наполовину. Ориентировка на то, что конкретную статью обязательно должен написать лучший специалист по данному персонажу, отошла в прошлое. Ею не пренебрегали, но во главу угла был поставлен принцип скорейшей подготовки очередного тома за счет наиболее разумной организации труда. Основную задачу по написанию всего кррпуса статей и справок выполняли всего два-три десятка авторов. Далеко не все из них были известны своими научными трудами, зато плеяда высоквалифицированных авторов-источниковедов была в состоянии в сжатые сроки подготовить статью о любом персонаже РБС с использованием не только опубликованного, но и архивного материала. В свою очередь работа в РБС гарантировала определенную материальную независимость: почти сразу по предоставлении статьи редактор ее оплачивал из подотчетных сумм из расчета 150 рублей за лист.

Подобная практика принесла плоды: за 7 лет были опубликованы 11 томов, 3 тома остались на стадии верстки, а 5 – в рукописи. Несмотря на то, что с осени 1914 г. великий князь Николай Михаилович находился в действующей армии и не мог постоянно следить за судьбой «важнейшего из своих трудов» (как он сам называл председательство в РИО) – усовершенствованный им механизм издания РБС продолжал активно работать и без его надзора. Практика вычитки Председателем РИО рукописи тома осталась в прошлом: всё было предоствлено благоусмотрению редакторов. Обстановка не способствовала труду: с 1915 г. оба руководителя петроградской и московской редакций РБС, Б.Л. Модзалевский и Н.П. Чулков, несмотря на возраст, ожидали призыва как ратники второго разряда.

Говоря об основных направлениях деятельности РИО, следует также упомянуть о Высочайше возложенном на Обществе поручении о реорганизации архивного дела в России. Предпринятые РИО шаги в этом направлении – сюжет отдельного рассказа. Во главе всех подготовительных работ стояли А.С. Лаппо-Данилевский и С.А. Панчулидзев; вся подгтовительная работа осуществлялась А.В. Шебаловым. В 1916-1917 гг. вышли в свет два тома подготовленного ими «Сборника материалов, относящихся до архивной части в России» (Пг., 1916-1917) – за вычиткой корректуры тома II скончался С.А. Панчулидзев.

Впервые в полной мере о деятельности РИО научная общественность узнала в 1916 г. из юбилейного издания «Императорское Русское историческое обществою 1866 – 1916», содержавшего обстоятельный исторический его очерк, а также список членов и роспись изданий Общества. Подготовка издания была начата в 1912 г. А.А. Гоздаво-Голомбиевским, а по его кончине завершена В.И. Саитовым. Первые две главы написал П.Н. Жукович, третью – А.С. Лаппо-Данилевским. Изданный с большим художественным вкусом труд был напечатан Экспедицией заготовления государственных бумаг, где ранее увидели свет большинство изданий великого князя Николая Михаиловича.         

Юбилей Общества имел следствием объявление Высочайшей благодарности Н.Д. Чесулину, В.В. Майкову, С.А. Панчулидзеву «за отменно ревностные труды по истории». Многие члены РИО были награждены орденами или досрочным чинопроизводством. В общем собрании 1916 г. произошла последняя встреча членов Общества с его Почетным председателем: следующее Общее собрание имело место чуть более года спустя в России, свергнувшей столь тяготившее ее иго самодержавия».              .

Товарный дефицит и рост цен в 1916 г. самым отрицательным образом сказались на издательской деятельности РИО: стоимость бумаги и работы возросли многократно, обезлюдевшие типографии (на их рабочих бронь не распространялась) были перегружены заказами и держать месяцами готовый набор в ожидании утверждения всех корректур было настолько невыгодно, что полиграфисты считали за лучшее отказаться от казенного заказа. (Два тома «Сборника РИО» пришлось печатать соответственно в Гельсингфорсе и  Юрьеве). Тем не менее, период 1910-1914 гг. по интенсивности производившихся РИО трудов следует считать эпохой высшего подъема деятельности Общества – к сожалению, весьма непродолжительного. 

«История есть политика прошлого, а политика – история настоящего» – именно так определил последовательность событий агличанин Э. Фриман в «Методах исторического исследования» (1886). В справедливости данного мнения члены РИО смогли убедиться в 1914 году. Демонстративное англофильство министра иностранных дел С.Д. Сазонова и его покровительство направленной против Австрии политике балканских стран вызывали серьезную обеспокоенность его подчиненных по МИД и сочленов по РИО К.А. Губастова и барона М.А. Таубе. Не имея возможности высказаться по столь деликатному вопросу публично, они приняли решение затронуть его на ежегодном общем собрании РИО. 13 марта 1914 г. во время проходившего в Александровском дворце Царского Села собрания в присутствии Почетного председателя РИО императора Николая IIбарон М.А. Таубе прочел доклад о публикуемых им донесениях австрийского посла в Санкт-Петербурге графа К.Л. Фикельмона в царствование императора Николая Iс приведением обширных цитат. По смыслу доклада и цитируемых депеш явствовало, что именно непонимание автрийской политики заставило министра иностранных дел графа К.В. Нессельроде оставить без внимания образование антирусской коалиции стран Запада, что привело к Крымской войне. Очевидное сходство событий 1850-х и 1910-х гг., вызванных прежде всего непоследовательностью внешней политики России, было настолько разительным, что не требовало пояснений. Сразу по завершении доклада император закрыл собрание, подчеркнуто поблагодарив барона М.А. Таубе за чрезвычайно интересный и серьезный доклад. Сам факт произнесения подобного доклада в Высочайшем присутствии, причем в отсутствие С.Д. Сазонова – придал происшедшему характер если не интриги, то скандала. (NB! Со времени создания РИО все министры иностранных дел становились его членами по должности). Тем не менее, несмотря на выраженную самодержцем на следующий день благодарность председателю РИО великому князю Николаю Михаиловичу, последствий это вмешательство младшего по сроку избрания члена РИО в высшую политику не имело. Подлинная же взаимосвязь трагических событий 1914 года проявилась шесть лет спустя, о чем будет сказано далее.      

Не прошло и полугода с момента доклада барона М.А. Таубе на общем собрании РИО, как началась Великая война 1914-1918 гг., последствия которой обернулись гибелью Российской империи. О неблагоприятном влиянии войны на деятельность РИО уже было сказано выше. Находившийся в действующей армии августейший Председатель РИО не имел взможности входить в подробности деятельности Общества со свойственной ему тщательностью. После убийства Г.Е. Распутина, в котором принимал участие великий князь Димитрий Павлович, и неудачной попытки великого князя Николая Михаиловича  объяснить императору Николаю IIпагубность проводимой им политики – самодержец отправил дядю в ссылку в его имение Грушевку в Новороссии. Именно там Председателя РИО застало известие о Февральской революции и об отречении государя.

Ввиду свержения монархии и упразднения самодержавных институтов власти будущность РИО представлялась проблематичной, т.к. деятельность его финансировалась из личных средств императора. На общем собрании 25 апреля 1917 г. председатель РИО был избран на новый срок – в истории Общества великий князь Николай Михаилович оказался не только третьим Высочайше назначенным председателем, но и первым избранным, причем единогласно. На этом собрании в РИО были приняты новые члены: Я.Л. Барсков, М.А. Дьяконов, А.А. Папков, М.А. Полиевктов, Н.П. Чулков и В.В.  Шереметевский. Все они ранее принимали активное участие в деятельности РИО. Исключение составил А.А. Папков: бывший правовед был доверенным лицом великого князя Николая Михаиловича, который намеревался в начале 1917 г. отправить его в Швецию под предлогом подготовки томов «Сборника РИО», посвященных донесениям шведских послов в Санкт-Петербурге, а в действительности для ведения предварительных переговоров о сепаратном мире. (Как здравомыслящий человек великий князь Николай Михаилович осознавал то, что продолжение войны погубит Россию). Звания Почетных членов РИО в данном собрании были удостоены А.Ф. Кони (ранее до того не бывший его членом) и старейший по сроку пребывания в Обществе (46 лет!) действительный член А.Н. Куломзин. Некогда изданные (1880 и 1885 гг.) образцово подготовленные им монументальные своды «Финансовые документы царствования императрицы Екатерины II» и «Финансовые документы царствования императоров Павла I и Александра I» (тома  28 и 45 тома «Сборника РИО») – обратили внимание императора Александра IIIи карьера А.Н. Куломзина завершилась в 1917 г. в должности председателя Государственного совета.

Последнее общее собрание Общества лишило его наименования «Императорское» и бывший Почетный председатель перестал упоминаться в его документах. В состав РИО по состоянию на май 1917 г. входило 40 человек, из которых в деятельности Общества принимало участие не более половины. По крайней мере, именно это засвидетельствовано в реестре уплаты членских взносов за тот год. Лишившись финансирования императором (за упразднением Министерства императорского двора) и не обретя помощи Временного правительства (Государственное казначейство не перечислило РИО ни рубля), Общество было вынуждено пересмотреть устав. В новой его редакции вернулись к формулировке полувековой давности, сохранив и установленный в 1866 г. размер годовых взносов в 10 руб. В значительной степени деятельность Общества в 1917 г. определялась секретарем В.И. Саитовым с помощниками – казначеем Б.Л. Модзалевским и делопроизводителем А.В. Шебаловым; спасением архива РИО обязано двум последним.

Обстановка в обеих столицах летом 1917 года не способствовала деятельности РИО. О степени взаимного ожесточения и подозрения свидетельствует обращенная к В.И. Саитову просьба московского редактора В.В. Шереметевского «выпустить не ранее конца года» подготовленный им том РБС на букву «В» - «когда, как можно надеяться, последует известное успокоение разыгравшихся страстей, или, во всяком случае, выяснится положение». Несколько странную просьбу Шереметевский пояснил: «В моем томе нет, конечно, ничего прямо неблагопристойного с современной точки зрения, и я даже несколько опасался, что при старом порядке кое-что могло показаться вольнодумным; но я имею в виду добровольцев рецензентов-цензоров, которые могут придраться к какому-нибудь случайному выражению или даже к какой-нибудь приведенной от имени автора цитате. Многие из них и ранее были склонны обливать помоями, а теперь могут усмотреть “потрясения и подкопы”».

Как известно, в конце 1917 г. «успокоения разыгравшихся страстей» не произошло, зато «положение выяснилось» совершенно определенно. «Русское историческое общество хотя и не погибло еще, но близко к погибели, как и наше несчастное Отечество. Неизвестно, когда восстановится порядок у нас, да и восстановится ли еще. Боюсь я, что Россию ждет судьба Польщи. И всё зло идет от разнузданного развращенного Петрограда, который является не окном в Европу, а помойной ямой с немецкими и русскими отбросами. Да будет он проклят вместе с его основателем, которого наши историки уже слищком возвеличили», – так оценивал положение дел в сентябре 1917 г. петербуржец В.И. Саитов в письме к москвичу Н.П. Чулкову.

Если подготовка «Сборников РИО» в 1917 г. почти прекратилась, то труды по РБС продолжались, хотя обстановка в столицах не способствовала успешной работе. С начала 1918 г. связь между Москвой и Петроградом стала преимущественно эпистолярной, причем вместо положенных двух дней письма шли от недели до трех – если доходили вообще. Привычка редакторов РБС обмениваться визитами для работы в архивах древней и новой столицы ушла в прошлое, как и междугороднее передвижение без пропусков. 26 января Н.П. Чулков написал Б.Л. Модзалевскому: «А что слышно о Русском историческом обществе и его Председателе? <...> Я совсем потерял надежду, что удастся когда-либо зажить нормальной жизнью. Что будет еще хуже, в этом я нисколько не сомневаюсь, улучшения же не жду».

Улучшения произойти не могло. Председатель РИО к этому времени был выслан в Вологду, само РИО как научное общество с октября 1917 г. перешло в подчинение сперва Министерства народного просвещения, а затем и Наркомпроса РСФСР – как за полвека до того было отнесено к ведению Министерства народного просвещения. Всё вернулось на круги своя: и десятирублевый взнос, и ведомственная подчиненность, лишь количество стремительно вымиравших в былой столице Российской империи членов РИО привело к тому, что к середине 1920 г. их осталось восемь.

Тем не менее, осенью 1918 г. в научной жизни был совершен незаметный подвиг: несмотря на ухудшавшиеся условия жизни в Петрограде, был напечатан очередной том «Русского биографического словаря». Подготовленный под редакций Б.Л. Модзалевского том «Романова – Рясовский» объемом 51 печ. л. (821 стр) стал последним увидевшим свет при жизни авторов томом выдающегося издания. Средства на поддержание деятельности РИО выделил еще товарищ министра народного просвещения Временного правительства академик В.И. Вернадский – по его распоряжению в бюджет 1918 г. были заложены 15000 руб. на издательскую деятельность РИО, которые и были своевременно переведены. В то же время на счету РИО еще оставались суммы, недоизрасходованные в 1917 г., а также им вырученные от продажи изданий. (В условиях прогрессирующего обесценения рубля в 1917 г. даже книги начали пользоваться усиленным спросом). Как уже говорилось выше, петроградские типографии в условиях начавшегося с 1916 г.кризиса старались не брать от РИО заказы ввиду явной их невыгодности. Единственной типографией, согласившейся на столь трудоемкое предприятие, стала еврейская типография «Кадима», располагавшаяся на 5-й линии Васильевского острова – в пяти минутах неспешной ходьбы от квартиры Б.Л. Модзалевского в «доме академиков» на углу 7-й линии и Николаевской набережной. Ввиду того, что склады Корзухинской артели в Новом гостином дворе советской властью уже были опечатаны, так же, как была заперта и служебная квартира секретаря РИО в Ново-Михайловском дворце – вывозить тираж свежеотпечатанного тома было некуда. (На складах с 1901 г. хранились перевезенные из особняка А.А. Половцова тиражи изданий РИО и туда же поступали новые; с начала 1910-х гг. необходимое количество изданий раз в месяц отвозилось в Ново-Михайловский дворец, откуда секретарь РИО осуществлял их распределение по библиотекам и книжным магазинам). Услуги ломовых извозчиков стали к этому времени баснословно дороги, отчего последний том РБС Васильевский остров не покинул. Тираж перевезли на Стрелку – в книжный склад изданий Российской академии наук, которым заведовал И.А. Кубасов, бывший одним из редакторов РБС. На складе том «Романова – Рясовский» пролежал до середины 1940-х гг., затем через «Академкнигу» продавался по идиллической даже для того времени цене. (Обычно комплекты «Русского биографического словаря» встречаются без первого, почти полностью распроданного к 1912 году, и последнего томов). 

В связи с арестом великого князя Николая Михаиловича, перевезенного в июле 1918 г. из Вологды в Петроград и содержащегося в доме предварительного заключения, Ново-Михайловский дворец лишился хозяина. Казнь председателя РИО 29 января 1919 г.  сделала проблематичной дальнейшее существование Общества. В отсутствие секретаря РИО В.И. Саитова в его служебной квартире, служившей также приемной Общества, был проведен обыск. Пропал ряд материалов РИО, в частности ряд рукописей и корректур, а также пополнявшаяся десятилетиями рабочая картотека РБС. Судьба изъятого неизвестна – скорее всего всё было уничтожены ввиду ненужности для следственных действий (если таковые вообще были).

К середине 1920 г. в обезлюдевшем Петрограде оставалось не более 15% населения в сравнении с началом 1917 г. К июлю 1920 г. в городе оставалось лишь 8 действительных членов РИО разной степени дееспособности – т.е. в полтора раза меньше, чем за 55 лет до того было членов-учредителей Общества. Полученные в 1918 г. те 15000 руб., о которых ранее упоминалось – были последним внешним поступлением на счет РИО. К моменту самороспуска на счету Общества оставалось 8002 руб. 48 коп., однако Общество не имело возможности их самостоятельно тратить без согласования с Наркомпросом. Продолжение  издательской деятельности затруднялось как отсутствием бумаги, так и необходимостью получения цензурного разрешения. Решение о самороспуске было обусловлено прежде всего желанием сохранить собранные Обществом материалы ввиду сложности хранения их в служебной квартире секретаря РИО в Ново-Михайловском дворце. В 1919-1920 гг. комплекты и отдельные тома «Сборника Русского исторического общества» и «Русского биографического словаря» безвозмездно раздавались заинтересованным учреждениям и отдельным лицам.

4 сентябре 1920 г. на общем собрании Российской академии наук новоизбранный по отделению историко-филологических наук ее действительный член С.Ф. Платонов доложил о желании бывшего РИО передать все сохранившее его имущество (в том числе архив, собранные материалы для будущих изданий, остатки тиражей) Российской академии наук с тем, чтобы она взяла на себя продолжение «Русского биографического словаря», а по возможности и «Сборника Русского исторического общества». Общее собрание приняло положительное решение, однако академические структуры не проявили к тому должной заинтересованности и оперативности, ввиду чего остатки тиражей были переданы в Единый государственный книжный фонд. (Новое здание Библиотеки на углу Биржевой линии и Тифлисского переулка еще было занято госпиталем, а в старом, что в Кунсткамере, они не могли найти себе места). Что же касается рукописных материалов, то через Археографическую комиссию они поступили в распоряжение Российской академии наук.

Значимость завершения «Русского биографического словаря» С.Ф. Платонову не  пришлось доказывать сочленам. Свод из 25-ти томов, вобравший свыше 20000 биографий, некоторые из которых представляли собой небольшие монографические исследования, – говорил сам за себя. На общем собрании Российской академии наук 9 ноября 1921 г. ее непременный секретарь С.Ф. Ольденбург доложил, что избрана Комиссия по вопросу об окончании издания «Русского биографического словаря» в составе С.Ф. Платонова, И.П. Бородина, Н.К. Никольского и С.Ф. Ольденбурга, которая собиралась дважды. Принято было решение о завершении издания РБС печатанием 10-ти новых томов, как оставшихся в рукописи, так и тех, которые предстояло написать, для чего: 1) составить смету на всё издание; 2) подготовить список лиц, умерших в 1890-1900 гг., а также пропущенных в уже вышедших томах, и издать его отдельным томом.

Попытка возобновления деятельности РИО хотя бы в части издания РБС успеха не имела. С самого начала мертворожденность задуманного едва ли не ради удовлетворения административных амбиций С.Ф. Платонова проекта была очевидной главному участнику данного предприятия последних полутора десятилетий – Б.Л. Модзалевскому. После того, как РИО прекратило существование и материалы Общества были сохранены, он всецело посвятил себя Пушкинскому Дому. Проявленный им здравый скептицизм передался С.Ф. Платонову, который счел за лучшее перепоручить исполнение данного замысла своему ближайшему многолетнему помощнику С.В. Рождественскому (оба они сами являлись  редакторами ряда томов) и историческим структурам Петроградского университета. Когда Б.Л. Модзалевский получил от них предложение о сотрудничестве, то благое пожелание это оставило его равнодушным. Обрисовав положение дел с изданием РБС по состоянию на 1922 год, он ответил отказом.

На протяжении почти семи десятилетий более к этому замыслу не возвращались. 

Иногда направление исторического процесса приходится определять историкам, –   далеко не всегда деятельность их бывает успешной. Иллюстрацией данного тезиса служит  роль двух членов РИО в той цепочке причинно-следственных отношений 1910-х годов,  которая даже сама по себе уже весьма показательна для постижения непредрешенности исторического процесса, особенно в столь непредсказуемой стране как Россия.

  Ранее было упомянуто об августейшем Председателе РИО, возглавлявшем в 1916-1917 гг. т.н. «великокняжескую оппозицию» – последняя сыграла исключительно важную роль сперва в дискредитации, а затем в свержении последнего самодержца. Следствием вынужденного отречения Почетного председателя РИО от престола явилось крушение как  Российской империи в целом, так и крах самодержавных институтов. В числе последних оказалось РИО. Деятельности Общество подобное развитие событий не способствовало, однако предугадать это великий князь Николай Михаилович не мог. Переход всей власти к Временному правительству сразу отрезал РИО от устойчивого финансировния, а захват власти большевиками в недалеком будущем положил конец самому существованию явно чуждого им Общества.

Осенью 1920 г., примерно в то же время, когда в вымирающем Петрограде А.В. Шебалов вывозил из Ново-Михайловского дворца чудом сохранившиеся после обысков бумаги Общества в расположенное вблизи помещение бывшего архива Государственного совета, а новоизбранный академик С.Ф. Платонов доказывал членам Российской академии наук значимость трудов РИО – в Париже состоялся примечательный разговор.  В ходе его был завершено обсуждение начатой еще на общем собрании 1914 г. темы злободневности архивных документов. Беседовали два члена РИО – бывший министр иностранных дел Российской империи С.Д. Сазонов и состоявший юрисконсультом этого Министерства профессор международного права барон М.А. Таубе. В ходе разговора последний узнал, что министр не подозревал о заключенном в 1881 г. по инициативе императора Александра IIIсекретном российско-германско-австрийском договоре о нейтралитете и об его продлении в 1884 г. Не знал С.Д. Сазонов также про т.н. «перестраховочный» российско-германский договор 1887 г. и про отказ императора Вильгельма IIв 1890 г. в его продлении, что стало одной из причин отставки О. фон Бисмарка. [Германские историки узнали об основополагающих для международных отношений рубежа ХIХ-ХХ веков документах из опубликованного в 1918 г. 3-го тома «Воспоминаний» О. фон Бисмарка (автор запретил публиковать том до кончины Вильгельма II), но германские дипломаты в своих действиях первой половины 1910-х гг. руководствовались ими. В России сведения об этих остававшихся секретными договорах входили в программу курса международного права Училища правоведения уже в 1912 г.] Определявший же в то время всю внешнюю политику Российской империи С.Д. Сазонов узнал о них лишь в частной беседе, имевшей место шесть лет спустя после начала Великой войны. Поводом к беседе явилось объективное выяснение причин возникновения мирового кризиса 1914 года – и именно в ходе беседы и выяснился факт неизвестности министру иностранных дел самых важных договоров. С содержимым сейфа в служебном кабинета не был знаком и его предшественник на посту министра иностранных дел А.П. Извольский, также член РИО. Об этом прискорбном эпизоде, имевшим следствием распад четырех империй и изменение политической системы мира, стало известно лишь в 2007 г. при публикации воспоминаний барона М.А. Таубе.

Последний по времени ухода из жизни член РИО благостно скончался на 93-м году жизни в Париже, успев застать полет Ю.А. Гагарина и запечатлев свое имя в современном международном праве. (Проект барона М.А. Таубе положен в основу подписанной в 1954 г. Гаагской конвенции о защите культурных ценностей во время культурных конфликтов).

Судьба остальных 39-ти членов РИО после 25 октября 1917 г. сложилась менее благополучно.

Почетный председатель Русского исторического общества отрекшийся от престола император Николай IIбыл расстрелян в ночь на 17 июля 1918 г. в Екатеринбурге вместе с супругой, пятью детьми и приближенными (всего 11 человек). Ныне канонизированы Святейшим Синодом РПЦ МП как страстотерпцы.

Последний председатель Русского исторического общества великий князь Николай Михаилович был расстрелян ночью 29 января 1919 г. во дворе Петропавловской крепости вместе с великими князьями Георгием Михаиловичем, Димитрием Константиновичем и Павлом Александровичем «в порядке красного террора» – «в ответ на злодейское убийство в Германии товарищей Розы Люксембург и Карла Либкнехта». Несмотря на его мученическую кончину, причисления к лику святых председатель РИО не был удостоен в силу подозрения его Святейшим Синодом РПЦ МП в принадлежности к масонству – чему  подтверждения, несмотря на рвение масонофобов, не обнаружено.      

Лихолетье 1918-1920 гг. не способствовало продолжению жизни многих членов РИО – как правило, людей пожилых и не приспособленных к существованию в условиях голода, холода и «красного террора» обезлюдевшего Петрограда. В 1918 г. скончались граф С.Д. Шереметев, Д.Ф. Кобеко, барон Ю.А. Икскуль-фон-Гильденбрандт, С.М. Горяинов; в 1919 г. – Д.А. Скалон, К.А. Губастов, В.В. Щеглов, М.М. Бородкин, П.Н. Жукович, М.А. Дьяконов, А.С. Лаппо-Данилевский; в 1920 г. – А.А. Папков. Тихо угас в 1920 г. у себя в Парголове всеми забытый Е.С. Шумигорский. В 1919 г. в Москве отошел в вечность почитаемый всеми В.И. Герье. В 1920 г. на Кавказе расстрелян красноармейцами А.З. Мышлаевский (точные обстоятельства гибели неизвестны). В Киеве в 1923 г. умер 83-летний В.С. Иконников, до последнего сохранивший ясность ума и трудоспособность, но все помыслы его были обращены на спасение уникальной библиотеки и неизданных трудов. В деревенском уединении прошли последние годы Н.Д. Чечулина, сознательно исключившего себя из активной научной жизни и завершавшего свои труды.    

За пределами РСФСР скончались А.П. Извольский (1920), А.Н. Куломзин (1923),  С.Д. Сазонов (1927), Н.В. Чарыков (1930) и С.Н. Казнаков (1930). В РСФСР на свободе своей смертью отошли в иной мир А.Н. Филиппов (1927), Н.Д. Чечулин (1927), Б.Л. Модзалевский (1928) и М.М. Богословский (1929).

Первой жертвой новой волны репрессий стал формально не являвшейся членом РИО А.В. Шебалов, арестованный в 1926 г. по т.н. делу о хищениях в Госархиве, которое было направлено против его друга А.А. Сиверса, удаленного от должности. А.В. Шебалов был заключен в Соловецкий лагерь особого назначения; по прошествии трех лет мелкое    «Дело Госархива» плавно эволюционировало в «Академическое дело», несравнимо более совершенное по уровню фабрикации и замысловатости сюжета.

Четыре члена РИО были арестованы по «Академическому делу». В ссылке умерли  С.Ф. Платонов (1933, Самара), С.В. Рождественский (1934, Томск) и М.К. Любавский (1936, Уфа). Сумел вернуться в Ленинград инвалидом, где и умер в нищете Н.П. Лихачев (1936), как милости просивший о разрешении ему безвозмездно работать в собранном им Музее палеографии, подаренном им Академии наук СССР, поскольку никто кроме него не мог завершить описание его коллекции византийской сфрагистики. Реабилитированы все они были лишь в 1967 г.

В современной историографии т.н. «Академическое дело 1929-1931 гг.» принято рассматривать в качестве «великого перелома» в судьбе русской исторической науки. Так ли это? нельзя ни отстаивать, ни оспаривать подобную точку зрения, но именно после 1930 года профессия историка стала внушать подозрение. Востребованными лица данной профессии оказались после того, как 15 мая 1934 г. ЦК ВКП(б) и СНК СССР совместно приняли постановление «О преподавании гражданской истории в школах СССР». При подготовке сводов документов по истории взаимоотношений отдельных народов СССР с российской государственной властью за образец были взяты «Сборники РИО». Ранее, до этого постановления, основные силы историков были направлены на изучение классовой борьбы и революционного движения. Новые поколения историков учились на трудах предшественников. Биобиблиографический словарь «Деятели революционного движения в России», выходивший в свет в 1927-1934 гг. и оставшийся незавершенным, ныне служит прекрасным дополнением к «Русскому биографическому словарю».   

Относительно благосклонной судьба оказалась к отдельным источниковедам и архивистам, знания которых оказались востребованными. Своею смертью скончались Я.Л. Барсков (1937), В.И. Саитов (1938), Н.П. Чулков (1940) и В.В. Шереметевский (1943).

Рубежным для членов РИО оказался 1942 год. В ленинградской блокаде угас В.В. Майков, в Москве умер князь Н.В. Голицын, титул которого не способствовал спокойной жизни в послереволюционное время. Напротив, в почете и уважении скончались в Нью-Йорке видный генеалог В.Н. Смольянинов и в Тбилиси М.А. Полиевктов – последний своевременно прервал многолетние изыскания об императоре Николае I и его эпохе, всецело посвятив себя  разысканиям о связях Грузии с Европой в ХV-ХIХ веках. 

Последний почетный член РИО великий французский историк и государственный деятель Г. Аното скончался в 1944 г. на 89-м году. Кончина энтузиаста франко-русского  сотрудничества, помнившего императора Александра III, в СССР прошла незамеченной, но спустя два месяца по инициативе ЦК ВКП(б) в Москве было проведено Совещание по вопросам истории СССР. В присутствии высшего идеологического руководства страны многие ведущие историки (почти 50) впервые за много лет имели возможность довольно свободно высказаться по поводу неблагополучия в исторической науке. Для власти то был смотр наличных научных сил. В определенной степени данная ситуация была вторична по отношению к союзу неравнодушных к истории лиц и верховной власти, который в 1866 г. привел к созданию Русского исторического общества. Спустя три четверти века власть уже сама выбирала, какая из группировок историков ей более предпочтительна.     

После 1944 г. из всех действительных и почетных членов РИО остался барон М.А. Таубе, о благостном завершении жизненного пути которого было сказано выше.    

Судьбу многих членов РИО после 1917 г. едва ли можно считать благополучной – архиву РИО повезло больше. Следует пояснить, что речь идет не о том архиве, который в 1910-е гг. был приведен в идеальный порядок секретарями А.А. Гоздаво-Голомбиевским и В.И. Саитовым, а лишь о той его части, которая смогла уцелеть после разгромов-обысков 1919 г. служебной квартиры секретаря РИО в Ново-Михайловском дворце. В дальнейшем   архив Общества был условно разделен по тематическому признаку и перераспределен между тремя архивохранилищами. В настоящее время архив РИО находится в Российском государственном историческом архиве (ф. 746), Российском государственном архиве древних актов (ф. 1292) и архиве Санкт-Петербургского института истории (ф. 113); хранящиеся там документы доступны исследователям. 

Наиболее востребованным из многообразия опубликованных РИО изданий до настоящего времени был и остается «Русский биографический словарь». В годы мирового   славистического бума (1960-1980-е) он неоднократно репринтно воспроизводился в США, Великобритании, Нидерландах, ФРГ и Японии – как правило, небольшим тиражом под предварительные заказы западных университетов. Найти оригинальный полный комплект РБС даже в СССР было затруднительно. (Обычно комплекты встречались без первого и последнего по срокам выхода томов, о чем было сказано выше). С конца 1980-х началось активное вытеснение с рынка западной славистики печатных репринтов микрофишами – в программу IDCбыл включен и РБС, причем в двух сводных подборках: «Россия – СССР» и «Мировые биографические словари». В первую подборку также был включен комплект «Сборника Русского исторического общества».

Последним по времени опытом издания РБС вне СССР явилась публикация двух ранее неизданных томов на начала букв В и Т по сохранившейся в советских хранилищах верстке. Данное издание было осуществлено в 1991 г. фирмой NormanRoss (Нью-Йорк), специализацией которого тогда являлась и публикация не увидевших свет справочников. Цена 400= $ за репринтное воспроизведение верстки не встретила сочувствия российских  библиотекарей. 

В СССР о необходимости переиздания РБС одновременно с изданием всех ранее не опубликованных материалов впервые сказал старший научный сотрудник Библиотеки Академиии наук СССР М.П. Лепехин на 1-м съезде Всесоюзного культурного центра «Русская энциклопедия» (Сочи, май 1990 г.), с начала 1980-х гг. выявлявший места нахождения оставшихся в рукописи томов. Предложение было воспринят положительно и переиздание РБС с его завершением было поставлено в число приоритетных задач «Русской энциклопедии», однако ввиду отсутствия у нее собственного издательства инициатива с ее непосредственным участием продолжения не имела. Тем не менее, идея переиздания РБС увлекла присутствовавшего на съезде В.И. Синюкова, в то время заведующего редакцией факсимильных изданий издательства «Книга». Поскольку государственное издательство полностью координировало политику с Госкомиздатом, которому было подчинено, – от участия в этом проекте оно отказалось, после чего В.И. Синюков обратился в издательство «Аспект Пресс».  

С 1990 г. созданное им одно  из первых советских негосударственных издательств до настоящего времени возглавляет Л.В. Шипов. Опытный издатель-просветитель осознал все достоинства и выгоды данного проекта. К 1991 г. «Аспект Пресс» был предприятием высокорентабельным и имевшим значительные перспективы роста без дополнительных вливаний. Значительная прибыль от печатания заказных изданий была вложена в издание романов Яна Флеминга об агенте 007, которые было предписано переводить сотрудникам, чтобы последние не отсиживали без дела присутственные часы. В полном соответствии с марксистскими догмами Джеймс Бонд произвел еще большее количество прибавочной стоимости, которая тоже потребовала рационального вложения. «Русский биографический словарь» подвернулся удивительно вовремя и в декабре 1991 г. свет увидел первый по времени переиздания том «Гаак – Гербель», избранный в качестве первенца ввиду того, что из начальных томов он был самым тонким. Приоритет худобы был вызван тотальным товарным голодом того времени – найти потребное количество бумвинила одного цвета для первых трех томов оказалось затруднительным.

Издание, распространявшееся через магазины подписных изданий, сразу получило читательский и покупательский успех, что позволило приступить к последовательному изданию очередных томов 5000-м тиражом. С 1992 г. к данному проекту присоединился М.П. Лепехин и издательство начало анонсировать публикацию ранее неизданных томов. Как то традиционно бывает в России с изданиями подобного рода, непродолжительное время спустя покупательский энтузиазм начал ослабевать, и к 1995 г. обычный тираж был 3300 экз. Дефолт августа 1998 г. оживлению спроса не способствовал, и тиражи упали до 1200 экз (отдельные тома впоследствие допечатывались). С 1997 по 2000 год увидели свет и пять ранее неизданных томов с обстоятельными предисловии об истории создания каждого. В отличие от изданий Н. Росса новые тома были осуществлены не репринтно, а набраны заново в полном соответствии с существующими правилами публикации. В 2003 г. «Аспект Пресс» репринтно переиздал «Азбучный указатель», почти не имевший спроса. Если в 1990-е гг. издательству удавалось публиковать «Русский биографический словарь» безубыточно и даже поначалу получать прибыль, то в новом тысячелетии переиздание «Азбучного указателя» показало смену приоритетов эпохи. В 2008 г. Л.В. Шипов и М.П. Лепехин подписали соглашение о завершении проекта.

Обстоятельность рассказа вызвана распространением слухов о том, что это издание РБС осуществлено на российские государственные или на американские частные деньги. Единственным лицом, частично финансировавшим издание – причем без своего ведома, был скончавшийся в 1964 г. Ян Флеминг. Один из пяти неизданных томов вышел в свет с помощью Российского гуманитарный научного фонда – за неизменное доброжелательное внимание вновь выражаю ему благодарность. Никаких иных источников финансирования переиздания «Русского биографического словаря» в «боевые, шальные ельцинские дни» (А.В. Добрынин) не было, да и не могло быть. То, что в настоящее время подготовленные автором данных строк три неопубликованных тома и составленный справочный том ко всему изданию с обстоятельным историческим очерком о создании  РБС не увидели света – вина его самого (недостаток времени). Предполагавшийся в 1922 гг. С.Ф. Платоновым замысел продолжения «Русского биографического словаря» путем включения в него: а) лиц, скончавшихся после 1892 г. и ранее пропущенных в основном корпусе РБС; б) лиц, скончавшихся в ХХ веке – предстоит осуществлять следуюшим поколениям историков. Вероятно, выполнение этой задачи может явиться одним из приоритетных направлений деятельности Российского исторического общества.

М. П. Лепехин