28 июня (9 июля) 1762 года произошёл дворцовый переворот, вследствие которого был свергнут Петр III и на российский престол взошла Екатерина II. Как говорится в лекции Василия Осиповича Ключевского, посвящённой этому событию, к лету 1762 года императрица успела приобрести широкую популярность, особенно в гвардейских полках.

«Император дурно жил с женой, грозил развестись с ней и даже заточить в монастырь, а на ее место поставить близкую ему особу, племянницу канцлера графа Воронцова. Екатерина долго держалась в стороне, терпеливо перенося свое положение и не входя в прямые сношения с недовольными. Но сам Петр вызвал ее к действию», – отмечал историк. За парадным обедом 9 июня по случаю подтверждения Петербургского мира (24 апреля 1762 г.) император провозгласил тост за императорскую фамилию. Екатерина выпила свой бокал сидя. На вопрос Петра, почему она не встала, она отвечала, что не считала этого нужным, так как императорская фамилия вся состоит из императора, из нее самой и их сына, наследника престола. «А мои дяди, принцы голштинские?» – возразил Петр и приказал стоявшему у него за креслом генерал-адъютанту Гудовичу подойти к Екатерине и сказать ей бранное слово. Но, опасаясь, как бы Гудович при передаче не смягчил этого неучтивого слова, Петр сам выкрикнул его через стол во всеуслышание. Императрица расплакалась. В тот же вечер приказано было арестовать ее, что, впрочем, не было исполнено по ходатайству одного из дядей Петра, невольных виновников этой сцены.

С этого времени Екатерина стала внимательнее прислушиваться к предложениям своих друзей, какие делались ей, начиная с самой смерти Елизаветы, о совершении переворота. «Предприятию сочувствовало множество лиц высшего петербургского общества, большею частью лично обиженных Петром»: граф Никита Панин, княгиня Дашкова, архиепископ новгородский Димитрий Сеченов, президент Академии наук граф Кирилл Разумовский. Активно в подготовке участвовала гвардейская офицерская молодёжь, преображенцы Пассек и Бредихин, измайловцы Ласунский и братья Рославлевы, конногвардейцы Хитрово и унтер-офицер Потёмкин. Накануне переворота Екатерина считала на своей стороне до 40 офицеров и до 10 тысяч солдат гвардии. Переворот не был нечаянным: его все ждали. «Всего за неделю до него среди все усиливавшегося волнения по улицам столицы ходили толпы народа, особенно гвардейцев, и почти въявь "ругали" государя», – говорится в лекции. Разумеется, к Петру шли доносы, а тот, веселый и беззаботный, не понимая серьёзности положения, ни на что не обращал внимания и продолжал ветреничать в Ораниенбауме, не принимая никаких мер предосторожности. Но взрыв был ускорен случайным обстоятельством. К Пассеку вбежал встревоженный преображенский капрал с вопросом, скоро ли свергнут императора, и с известием, что императрица погибла; тревога солдат вызвана была слухами, какие распускали про Екатерину сами заговорщики. Пассек выпроводил солдата, уверив его, что ничего подобного не случилось, а тот бросился к другому офицеру, не принадлежавшему к заговору, и сказал ему то же самое, прибавив, что был уже у Пассека. Этот офицер донес об услышанном начальству, и 27 июня Пассек был арестован. «Арест его поднял на ноги всех заговорщиков, испугавшихся, что арестованный может выдать их под пыткой», – отмечается в лекции. Ночью было принято решение послать Алексея Орлова за Екатериной, которая жила в Петергофе в ожидании дня именин императора (29 июня). Рано утром 28 июня Алексей Орлов вбежал в спальню к Екатерине и сказал, что Пассек арестован. Императрица тут же выехала прямо в Измайловский полк. По её приезду, давно подготовленные солдаты по барабанному бою выбежали на площадь и тотчас присягнули императрице. Затем в присутствии священника, державшего в руке крест, двинулись в Семеновский полк, где повторилось все то же самое. Во главе обоих полков, сопровождаемая толпой народа, Екатерина поехала в Казанский собор, где на молебне её возгласили самодержавной императрицей. Отсюда она отправилась в Зимний дворец, где уже были члены Сената и Синода, которые также ей присягнули. К движению примкнули конногвардейцы и преображенцы с некоторыми армейскими частями и в числе свыше 14 тысяч окружили дворец, приветствуя обходившую полки Екатерину. «Без возражений и колебаний присягали и должностные лица, и простые люди, все, кто ни попадал во дворец, всем тогда открытый, – отмечал Ключевский. – Сама Екатерина, видя, как радушно все ее приветствовали, ловили ее руку, объясняла это единодушие народным характером движения: все приняли в нем добровольное участие, чувствовали себя в нем самостоятельными деятелями, а не полицейскими куклами или любопытными зрителями». В это время был составлен краткий манифест, раздававшийся народу, в котором возвещалось, что императрица по явному желанию всех верных подданных вступила на престол, став «на защиту православной русской церкви, русской победной славы и внутренних порядков, совсем ниспроверженных». Вечером 28 июня Екатерина во главе нескольких полков, верхом, в гвардейском мундире старого петровского покроя и в шляпе, украшенной зеленой дубовой веткой, с распущенными длинными волосами выехала в Петергоф, куда в тот день должен был приехать из Ораниенбаума император со свитой, чтобы обедать в Монплезире, где должна была находиться Екатерина. С большим количеством придворных Петр подъехал к Монплезиру, который оказался пустым. Им сообщили, что императрица рано утром тайком уехала в Петербург. Все были в недоумении. Три сановника, в том числе канцлер Воронцов, догадываясь, в чем дело, вызвались ехать в Петербург разузнать, что там происходит, и «вразумить» императрицу. «Екатерина всенародно уверяла после, что им велено было даже убить ее в случае надобности», – говорится в лекции. Но приехав в Петербург, они присягнули императрице. Получив известия из Петербурга, в Петергофе было принято решение захватить Кронштадт, чтобы оттуда, пользуясь морскими силами, «действовать на столицу». Но когда император приблизился к крепости, оттуда было объявлено, что по нему будут стрелять, если он не удалится. «У Петра не хватало духа, чтобы по совету Миниха спрыгнуть на берег или плыть к Ревелю, а оттуда в Померанию и стать во главе русской армии, находившейся за границей», – отмечал Ключевский. Петр отплыл назад в Ораниенбаум. Попытка вступить в переговоры с императрицей не удалась; предложение помириться и разделить власть осталось без ответа. Тогда Петр был вынужден собственноручно переписать и подписать присланный ему Екатериной акт якобы «самопроизвольного» клятвенного отречения от престола.

Утром 29 июня Екатерина со своими полками заняла Петергоф, туда же был перевезен Петр. Бывшего императора увезли в Ропшу, а Екатерина на другой день торжественно вступила в Петербург. «Так кончилась эта революция, самая веселая и деликатная из всех нам известных, не стоившая ни одной капли крови, настоящая дамская революция», – отметил историк.

Ниже вы можете ознакомиться с манифестом «О вступлении на Престол Императрицы Екатерины II»

Манифест «О вступлении на Престол Императрицы Екатерины II»

Манифест «О вступлении на Престол Императрицы Екатерины II»

• 1.png

  https://historyrussia.org/images/Novosti-img/1.png

• 2.png

  https://historyrussia.org/images/Novosti-img/2.png

• 3.png

  https://historyrussia.org/images/Novosti-img/3.png

«Божиею милостию Мы, Екатерина вторая, Императрица и Самодержица всероссийская и прочее и прочее и прочее.

Всем прямым сынам Отечества Российского явно оказалось, какая опасность всему Российскому Государству начиналась самым делом, а именно: закон Наш Православный Греческий перво всего восчувствовал свое потрясение и истребление своих преданий церковных, так, что Церковь Наша Греческая крайне уже подвержена оставалась последней своей опасности переменой древнего в России Православия и принятием иноверного закона. Второе, слава Российская, возведенная на высокую степень своим победоносным орудием, через многое свое кровопролитие, заключением нового мира самим ее злодеям отдана уже действительно в совершенное порабощение; а между тем внутренние порядки, составляющие целость всего Нашего Отечества, со всем испровержены.

Того ради, убеждены будучи всех Наших верноподданных таковой опасностью, принуждены были, приняв Бога и Его правосудие Себе в помощь, а особливо видев к тому желание всех Наших верноподданных явное и нелицемерное, вступили на Престол Наш Всероссийский Самодержавно, в чем и все Наши верноподданные присягу Нам торжественную учинили.

Екатерина»

ВОЗМОЖНО ВАМ БУДЕТ ИНТЕРЕСНО:

290 лет со дня рождения императрицы Екатерины II

Возрождение памятника Екатерине II в Симферополе