8 февраля Российская академия наук отметит свой 300-летний юбилей. О стратегии развития отечественной науки, использовании архивных документов для сохранения истории РАН и функции интеллектуального центра Академии рассказал вице-президент РАН, директор Института археологии РАН, член Президиума РИО Николай Макаров.

Николай Андреевич, выступая недавно на заседании Президиума РАН, Вы заявили, что задачи «умножения знания», сформулированные в петровском проекте 1724 года, всегда оставались актуальными для российского общества и для самой Академии на каждом новом историческом этапе. Сегодня с развитием технологий, с оглядкой на уже накопленные знания можно сказать, что задачи остались те же? Или они трансформировались и уточнились?

Генеральная, стратегическая задача «умножения знаний» остаётся, ведь знания никогда не бывает в избытке. Но это не значит, что академическая наука всегда занималась и занимается только фундаментальными проблемами и не интересуется прикладными разработками — то и другое совместимо.

Как раз история петровского времени ясно показывает, что это тесно увязанные задачи, потому что Академия, учреждённая в 1724 году, изначально была ориентирована не только на фундаментальные исследования, но и на решение практических задач, жизненно важных для той эпохи. Например, астрономия изучалась и применительно для нужд морской навигации, инженерные науки — для развития военного дела. А одной из главных областей академических занятий была медицина. То есть прикладные исследования изначально были заложены в функционал Академии.

Но в основе академической стратегии всегда была уверенность, что профессиональная, фундаментальная наука, казалось бы, далёкая от насущных нужд, так или иначе будет востребована практически. Может быть, не сегодня, не сразу, но её результаты найдут применение в практической сфере, если это действительно выверенные глубокие новые знания о мире, природе и человеке.

В ходе заседания Президиума Вы также упомянули, что сейчас готовится новое обзорное исследование истории Академии, основанное на документальном материале архивов. По-вашему, какие ещё есть способы сохранения истории этого учреждения, сохранения вклада РАН в отечественную науку?

Прежде всего это сохранение самих архивных документов, связанных с Академией и огромной сетью учреждений науки, которые входили в состав РАН в разные времена, в том числе в советский период. И введение наиболее важных, информативных документов в научный оборот. Большая часть этих документов хранится в Архиве РАН и его Санкт-Петербургском филиале. Многое уже издано и использовано в качестве источников в обобщающих исследованиях по истории науки. Но значительная часть этих материалов ещё не освоена историками.

Материалы XVIII–XIX веков собраны в архивах с большой полнотой, они всегда были объектами первостепенного внимания. Этого нельзя сказать о документах Новейшего времени, второй половины XX века и последних десятилетий. В истории науки советского времени немало белых пятен. Сегодня очень основательно, с полным охватом архивных документов, изучен советский атомный проект и начало освоения космоса. Но если мы говорим об инфраструктуре науки советского времени, об истории создания сети академических институтов в 1930–1960-х годах, то эта тема мало исследована. А она ключевая для изучения истории нашей науки в XX веке.

Николай Андреевич, на Ваш взгляд, изменялась роль Российской академии наук в организации научной деятельности в России за последние 30 лет?

Конечно, конкретные функции менялись. До 2013 года в управлении РАН находилась основная часть научных учреждений нашей страны. И Академия несла ответственность за организацию их работы, за финансирование исследований. После 2013 года за РАН осталось научно-методическое управление учреждениями науки, экспертиза научных проектов и отчётов.

Однако есть и неформальная роль, которая не прописана в уставах — это роль интеллектуального центра, в котором происходит генерация идей, где создаются новые научные направления. Могу уверенно сказать, что все крупнейшие достижения российской гуманитарной науки последнего десятилетия так или иначе связаны с РАН: они выполнялись членами Академии или под их руководством, в академических институтах или в научных учреждениях, находящихся под научно-методическим кураторством Академии. И это самые разнообразные направления — от открытия «денисовского человека» и раскопок в Новгороде, которыми многие десятилетия руководил академик В.Л. Янин, до публикации архивных документов советского времени и издания серии фундаментальных монографий о народах Евразии, подготовленных Институтом этнологии и антропологии РАН. Эти достижения основаны на огромном интеллектуальном потенциале Академии.

У меня нет сомнений, что Академия продолжит «умножение знаний», в том числе и в гуманитарных науках.

Беседовал Евгений Еремкин

• Интервью
• 300-летие основания Российской академии наук