Командующий Кавказской армией генерал-лейтенант П.Н. Врангель у штабного поезда под Царицыным. Май-июнь 1919 года. ГА РФ

«Если бы мне надлежало избрать жилище вне своей отчизны, я предпочел бы Брюкселль», – писал в своих путевых заметках в 1820 году историк и писатель Павел Иванович Сумароков. Тогда он впервые познакомился с Бельгией, красотой и культурой которой восторгался до конца своих дней. Эта тихая, уютная страна с устойчивыми патриархальными традициями давно привлекала русских эмигрантов.

Русская диаспора в Бельгии появилась задолго до революционных событий 1917 года и, надо полагать, чувствовала себя там вполне комфортно. Как свидетельствуют источники, в первое десятилетие XX века число выходцев из России в Бельгии активно росло и к 1910 году составило 7491 человек¹См.: Намазова А.С. Бельгия: эволюция государственности в XVIII–XX вв. М., 2008. С. 215..

До революции русские приезжали в Бельгию по торгово-финансовым делам, поскольку страна была крупным импортёром русских зерновых культур и сырья, а также в качестве туристов. Однако самая многочисленная категория эмигрантов была связана с получением образования. В бельгийских университетах, коммерческих и технических учебных заведениях обучались сотни русских студентов. Бельгийцы гостеприимно относились к студентам-иностранцам, к тому же уровень образования в Бельгии не уступал университетам крупных европейских стран, при этом обучение стоило намного дешевле.

К тому же Бельгия традиционно была центром притяжения русского политического оппозиционизма: до революции 1917 года в стране находили пристанище противники самодержавия. После революции из России хлынул поток антибольшевистских сил, а русская диаспора в Бельгии приобрела ярко выраженный антикоммунистический, антисоветский характер. Среди исследователей нет единого мнения о количестве пополнивших бельгийскую диаспору эмигрантов. Большинство полагает, что их число в стране в послереволюционный период выросло до 10 тысяч человек. В основном это были представители известных аристократических фамилий (Апраксины, Бенкендорфы, Гагарины, Голицыны, Оболенские, Черкасские, Щербатовы и т. д.), офицеры и высокопоставленные чиновники. Благоустроенная, спокойная Бельгия своим стабильным и размеренным ритмом жизни напоминала атмосферу дореволюционной России, по которой ностальгировала русская эмиграция. Эмигранты воспринимали Бельгию как страну с устойчивой монархической традицией и были уверены, что её правительство никогда не признает советскую власть. Привлекательна для русских была и личность бельгийского монарха Альберта I, который возглавил героическое сопротивление немцам в Бельгии в годы Первой мировой. В поддержку бельгийского народа тогда выступили многие русские деятели культуры. Бельгийской темы в стихах коснулись практически все поэты «Серебряного века». Сологуб, Северянин, Гиппиус и многие другие прославляли сопротивление бельгийцев германскому вторжению:

Боже, Великий и Правый, К Бельгии будь милосерд, И увенчай вечной славой Новое имя «Альберт»!

Со своей стороны королевская чета, Альберт I и королева Елизавета, с большой симпатией и уважением относились к русским как к верным союзникам, к русской монархической традиции и русской культуре, проявляя расположение и оказывая поддержку русским эмигрантам.

В 1920-х Бельгия стала одним из центров русской военной и политической эмиграции. В 1920–1922 годах в Брюсселе обосновался бывший главнокомандующий Добровольческой армией, а затем вооруженными силами Юга России А. И. Деникин. Поначалу семья Деникиных снимала «меблированный дом» в Укле, сельском предместье Брюсселя, у некоего Франка Шаппеля, а позже переехала в предместье Род-Сен-Женез, где арендовала «небольшую дачу с садом». В это время Деникины переживали нелегкие времена: материальные трудности вынуждали изменить привычный жизненный уклад и адаптироваться к сельскому образу жизни. Часть хозяйственных забот была переложена на генеральские плечи.

Небольшая зарисовка из жизни семьи Деникиных (по воспоминаниям дочери Антона Ивановича М. А. Деникиной-Грей, от лица его супруги Ксении Васильевны):

«Антон Иванович встает теперь в 7 часов утра, открывает ставни, двери курятника, идет за углем, топит кухню и нижнюю печь… Мы завтракаем, затем Антон вооружается метлой… Я иду кормить кур и нашу собаку Барбоса, чищу обувь, чищу картошку и готовлю обед… Антон, перед тем как топить печи в наших комнатах, возится в саду»²См.: Грей М.А. Мой отец генерал Деникин. М., 2006.

Несмотря на груз материальных и бытовых проблем, бельгийский период эмиграции Деникина был отмечен плодотворной литературной работой. Именно здесь он завершает и публикует первый том своего фундаментального мемуарного труда «Очерки русской смуты» и заканчивает работу над рукописью второго тома.

В июне 1922 года семья Деникиных переезжает из Бельгии в Венгрию, где продолжается работа над последними томами пятитомника. Это был вынужденный переезд, связанный с дороговизной жизни в Бельгии. Поскольку за публикацию первого тома «Очерков» издатель расплатился французскими франками, было принято решение о переезде в Венгрию в расчете поменять их по более выгодному курсу и тем самым получить возможность завершить и опубликовать мемуары.

«Очерки русской смуты», масштабный проект по истории Гражданской войны в России, вызвали колоссальный интерес не только в эмигрантских кругах, но и в СССР. Сразу же после выпуска первый том «Очерков» был доставлен в Москву главе Советского государства В. И. Ленину. Он не только внимательно изучил книгу, но и оставил на ее страницах свои отметки³См.: Деникин А.И. Очерки Русской Смуты. Т.1. Крушение власти и армии (февраль-сентябрь 1917). М., 2017. С. 51. «Очерки» были опубликованы в Париже и Берлине, а также с сокращениями переведены и изданы на английском, французском и немецком языках.

История русской эмиграции в Бельгии тесно связана с жизнью и деятельностью одного из лидеров Белого движения, барона П. Н. Врангеля. По воле обстоятельств именно в Бельгии ему суждено было найти свой последний приют. Генерал Врангель скончался в Брюсселе 25 апреля 1928 года. Семья Врангеля, жена, четверо детей и тёща, переехали в Брюссель в 1925 году. Сам же Петр Николаевич вместе с матерью Марией Дмитриевной остался в Сремских Карловцах, где среди прочих дел редактировал свои мемуары. Работа над ними была начата весной 1921 года в Константинополе, а завершилась в декабре 1923-го в Сербии. Будучи в конфликте с Деникиным со времён Гражданской войны, Врангель хотел изложить свою версию произошедших событий до выхода полного издания «Очерков русской смуты». В начале 1926 года он объяснил матери свою позицию:

«… Я хочу, чтобы знали, что они [«Записки»] написаны до деникинских записок, а не то, чтобы я оправдался как бы на его обвинения»⁴См.: П.Н. Врангель: pro et contra, антология. СПб., 2018. С. 754..

Для констатации времени написания в конце каждой главы автор ставил дату её завершения.

Для себя и своих соратников Врангель считал «белую борьбу» не оконченной. Чтобы сохранить боеспособность и организационное единство оказавшихся за рубежом «остатков» Белой армии, он 1 сентября 1924 года создаёт Русский Общевоинский Союз. Первоначально РОВС объединял около 30 тысяч человек, в его структуре были образованы четыре отдела: первый действовал во Франции и Бельгии; второй – в Германии, Австрии, Венгрии, Латвии, Эстонии, Литве; третий – в Болгарии и Турции; четвертый – в Королевстве сербов, хорватов и словенцев (с 1929 года – Югославия), Греции, Румынии. Позже, по мере роста состава «Союза», произошла его реструктуризация: Бельгия, а также Люксембург вошли в состав пятого отдела.

РОВС создавался исключительно как военная организация, стоящая вне политики и деятельности политических партий.

«Армия – последнее ядро национальной России,

– заявлял Врангель.

– Вокруг него собираются все честные русские люди, которые ставят Россию выше партий и лиц. Со дня, когда армия станет орудием одной определенной партии, она перестанет быть национальным ядром … То знамя, которое из рук генералов М. В. Алексеева, Л. Г. Корнилова и А. И. Деникина перешло ко мне, я сохраню на чужбине. Я скорее сожгу это знамя, чем сотру начертанное на нем священное слово «Отечество»».

Кроме отделения РОВС на территории Бельгии действовали и другие военные организации: Союз русских офицеров в Бельгии, Объединение офицеров Генерального штаба, Объединение офицеров гвардейской пехоты и лейб-гвардии Волынского полка, объединение бывших воспитанников Пажеского корпуса, Группа Корниловского артдивизиона, Союз офицеров в городе Льеже, Союз участников Великой войны, Объединение бывших воспитанников Русского кадетского корпуса. В Бельгии и Люксембурге имелись отделения Общества галлиполийцев и группы 1-го армейского корпуса.

Создание РОВС стало главной зарубежной акцией генерала Врангеля. В 1926 году барон передал пост главнокомандующего армией великому князю Николаю Николаевичу, сохранив за собой только должность председателя РОВС. Осенью 1926 года он принял решение о переезде в Брюссель, где нашел работу в одной из бельгийских фирм. 11 октября 1926 года в своей прощальной речи в зале Русского офицерского собрания в Белграде Врангель торжественно произнес слова поддержки, обращённые к русским эмигрантам:

«В Сербии, Болгарии, Франции, Бельгии, Германии, в Америке и на Дальнем Востоке – всюду, куда злая судьба забросила русских бездомников, они сумели заставить ценить русский труд, русские исключительные дарования. Во всех областях искусства, науки, прикладных знаний русский талант, русский гений, русская самобытность сумели завоевать себе и Старом, и в Новом Свете мировую известность… Куда бы не забросила судьба русского человека, он сумел создать уголок России»

В ноябре 1926 года генерал Врангель в сопровождении своего личного секретаря Н.М. Котляревского выехал в Брюссель. Он рассчитывал, что скромного жалования инженера будет достаточно для содержания семьи, а доходы от мемуаров (переведённых на иностранные языки) пойдут на нужды РОВС, который испытывал серьезные материальные трудности. Врангель не хотел быть обузой для соратников и отказался от предложенной ему пенсии из фонда организации. За его спиной был надежный, крепкий тыл – его семья. Жена барона Ольга Михайловна открыла «модный отдел» при шляпной мастерской своей сестры Треповой; теща Врангеля на деньги, вырученные от продажи виллы в Австрии, купила в Бельгии небольшой дом, куда в 1926 году перебрались супруги Врангель с двухлетним сыном, няней, поваром и ординарцем.

При этом генерал не оставлял заботы о РОВСе, бывших чинах своей армии, их материальном положении и моральном состоянии. В январе 1928 года он неожиданно тяжело заболел.

. «Это были тридцать восемь суток сплошного мученичества. Его силы пожирала 40-градусная температура… Он метался, отдавал приказания, порывался вставать. Призывал секретаря, делал распоряжения до мельчайших подробностей»

– вспоминала впоследствии мать Врангеля.

В феврале, казалось, дело пошло на поправку. Пётр Николаевич почувствовал себя лучше и, хотя был не вполне здоров, стремился как можно скорее вернуться к активному образу жизни. К сожалению, небрежное отношение к своему здоровью привело к роковому исходу. Утром 25 апреля 1928 года Врангеля не стало. Согласно завещанию, местом своего последнего приюта он выбрал Белград.

…6 октября 1929 года останки Врангеля были перенесены в столицу Королевства сербов, хорватов и словенцев и захоронены в русской церкви Святой Троицы на Ташмайдане. Там он покоится по сей день, рядом с тысячами бесконечно преданных ему воинов Белой армии.

Наталья Антоненко,
доктор исторических наук