Место преступления — Бабий Яр. ГАРФ опубликовал документы из фонда ЧГК

Кровавые массовые злодеяния, совершённые нацистами в годы Великой Отечественной на захваченных врагом территориях Советского Союза, в сознании нормальных людей не поддаются пониманию.

Однако и среди этих преступлений, заставляющих холодеть сердца, одними из самых жестоких остаются зверства в киевском Бабьем Яру.

Государственный архив Российской Федерации ( https://statearchive.ru/) опубликовал ряд документов из фонда ЧГК — Чрезвычайной государственной комиссии — по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причинённого ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР. Они касаются преступлений нацистов и украинских коллаборационистов в отношении гражданского населения в период оккупации Киева немецкими войсками (ГА РФ. Ф. Р-7021).

Тогда, в 1941–1943 годах, в урочище Бабий Яр, что на бывшей окраине украинской столицы, были казнены десятки тысяч мирных граждан и советских военнопленных. Точное их число по сей день остаётся проблемой для историков. По имеющимся документам ЧГК и оценкам специалистов, до осени 1943 года, когда Красная армия освободила Киев, в этом овраге было уничтожено до 150 тысяч человек: евреев, коммунистов, военнопленных разных национальностей, цыган, пациентов психиатрических больниц, инвалидов, детей, женщин, стариков, православных священников. Некоторые историки полагают, что число жертв достигает 200 тысяч. Трагической статистики никто не вёл…

Расстрелы в Бабьем Яре не были первыми массовыми казнями. После нападения Германии на СССР 22 июня 1941 года подразделения СС, полиции и айнзатцгруппы — т. н. «эскадроны смерти», осуществлявшие массовые убийства гражданских лиц, приступили к расстрелам евреев и коммунистов буквально в самом начале войны. Людоедские этнические чистки гитлеровцев в полной мере разделялись программами идеологов украинского национализма, и на начальном этапе во главу угла ими ставилось задачей в первую очередь истребление евреев, провозглашавшихся «социальной опорой коммунистов». Вслед за фронтом, за отступавшими под натиском врага советскими частями вместе с гитлеровцами продвигались сформированные националистами так называемые «походные группы», маршруты которых были согласованы с Абвером. Эти группы выполняли функции вспомогательного оккупационного аппарата, в захваченных районах выявляли коммунистов и членов семей командиров Красной армии, проводили карательные рейды против не успевших эвакуироваться советских граждан, участвовали в борьбе против партизан, формировали украинские органы местного самоуправления.

Уже в первых числах июля 1941 года, например, в ходе погромов в захваченном Львове члены ОУН — Организации украинских националистов (запрещена в РФ) — уничтожили несколько тысяч евреев, включая местную профессуру и другую интеллигенцию города.

Спустя несколько недель в захваченном Киеве события в Бабьем Яру по числу единовременных жертв стали самой масштабной на тот момент нацистской акцией.

Первый массовый расстрел — евреев — произошёл 29–30 сентября 1941 года. Детей расстреливали вместе с матерями. По словам свидетельствовавшего после войны на допросе одного из бывших участников нацистского преступления, «в яме я увидел трупы, лежавшие в ширину тремя рядами, каждый примерно по 60 метров. Сколько слоёв лежало один на другом, я разглядеть не мог. Вид дергающихся в конвульсиях, залитых кровью тел просто не укладывался в сознании»… (Цит. по: Ицхак Арад. Уничтожение правосудия СССР в годы немецкой оккупации (1941–1944). Сборник материалов. Иерусалим: Яд Вашем, 1991).

Только за первые два дня, как документально установлено по немецким трофейным источникам, в Бабьем Яру убили 33 771 человека. Эта цифра фигурирует в отчёте «об оперативной обстановке в СССР № 01» от 2 октября 1941 года, представленном оккупантами начальнику главного управления имперской безопасности гитлеровской Германии Рейнхарду Гейдриху. Причём названное число уничтоженных людей совершенно не учитывает малышей в возрасте до трёх лет — их расстреливали не считая.

«Я лично видела, — рассказывала жительница Киева Надежда Горбачёва, жившая неподалёку от Бабьего Яра, — как немцы бросали грудных детей в овраг. В овраге находились не только расстрелянные, но и раненые, а также живые дети. Всё же немцы производили закапывание оврага, причём было заметно, как небольшой слой земли шевелится от движения живых людей»

(ГА РФ. Ф. Р7021. Оп. 65. Д. 6. Л. 11).

Расстрелы евреев последовали также 1, 2, 8, 11 октября 1941 года… Но и на этом массовые убийства не закончились. Там же, в Бабьем Яру, был создан Сырецкий концентрационный лагерь, в котором содержались коммунисты, комсомольцы, советский актив, военнопленные, партизаны и подпольщики. Лишь в этом лагере за полтора года погибло по меньшей мере 25 тысяч человек.

Активное участие в казнях принимали украинские коллаборационисты. Примечательно, что из полутора тысяч карателей, усердствовавших в расстрелах, 1200 были бандеровцами, членами пресловутой ОУН. Немецким батальонам Бабьего Яра были переданы подразделения, сформированные из украинской вспомогательной полиции из западных областей республики: Буковины, Волыни, Галиции, Закарпатья. Они встречали прибывавших и направляли к месту, где те должны были складывать свои вещи, снимать одежду, обувь и даже нижнее бельё. Собранные и не присвоенные карателями личные вещи жертв десятками грузовиков отправлялись на специальный склад.

Не делалось никакого различия между мужчинами, женщинами и детьми… Полицаи с помощью палок загоняли голых людей в проходы в насыпи на краю оврага. Когда жертвы подходили к краю оврага, их хватали и укладывали на трупы уже находившихся там расстрелянных людей. На противоположном краю находился пулемётчик… После того как ров заполнялся двумя-тремя слоями трупов, сверху их присыпали землёй.

Сформированная оккупантами украинская полиция привлекалась немцами и в качестве непосредственных исполнителей зачистки города от ещё остававшихся в городе евреев, коммунистов и прочих «расово неполноценных» и «врагов рейха». По многочисленным свидетельствам, оуновцы проявляли даже большую жестокость, чем немцы.

Несколько лет назад последний живой свидетель Бабьего Яра, тогда шестилетний мальчик Михаил Сыдько, чудом переживший леденящий ужас нацистской оккупации и казней, вспоминал:

«Меня и Гришу оторвали от мамы и включили в группу детей. Клара увидела меня, подняла ручки: “Миша, хочу на ручки!” Побежала к нам. Полицай догоняет её — бах по башке сверху, она упала. Он каблуком её — бац на грудь — задавил! Мама это увидела — в обморок. Ребёнок выпал, ребёнок кричит, а он подходит, и этого ребёнка — сапогом! А маму застрелил, на моих глазах… Все два с половиной года, что я жил в оккупированном Киеве, я немцев не так боялся, как боялся полицаев»…

( https://vk.com/wall-41232698_1871510)

По иронии судьбы несколько сотен националистов — т. н. «мельниковцев», враждовавших с бандеровцами, в скором времени сами оказались в роли жертв. Часть ОУН во главе с Андреем Мельником считала, что надо делать ставку на Германию и её военные планы. Другая часть во главе со Степаном Бандерой полагала, что следует создавать вооружённое подполье и быть готовыми к партизанской войне, в том числе и с немцами, поскольку в существовании самостоятельной Украины, по их убеждению, не была заинтересована ни одна западная держава. Все бандиты сходились только на том, что главный враг — СССР, и это вполне устраивало оккупантов, рассматривавших ОУН как подручного в войне с Советским Союзом. Глава украинской вспомогательной полиции в Киеве, видный деятель бандеровской фракции ОУН Мирон-Орлик, выполнивший свою грязную палаческую работу и, по-видимому, проявивший излишнее самомнение, за мародёрство был арестован гестапо и в июле 1942 года «убит при попытке к бегству»… Всё это сегодня нынешним киевским режимом подаётся как часть «борьбы ОУН против немецких захватчиков». Настоящая же правда о Бабьем Яре, как и о сущности сотрудничества националистов с гитлеровцами, их современным наследникам неудобна и не нужна.

Заметим, что отметившиеся в карательных акциях в Киеве украинские полицаи оставили не менее кровавые следы в Хатыни и в других сожжённых ими русских, белорусских, украинских и польских сёлах.

В июне 1942 года Гиммлер отдал приказ замести следы казней, вскрыть массовые захоронения и сжечь трупы. Отступая из Киева и пытаясь замести следы преступлений, нацисты в августе—сентябре 1943 года частично откопали и сожгли десятки тысяч трупов. Кости перемалывали на привезённых из Германии машинах, а пепел рассыпали по окрестностям Бабьего Яра. Однако задача была выполнена лишь частично — настолько огромен был размах совершённых убийств.

Расследование зверств захватчиков началось сразу после освобождения Киева Красной армией. Была создана Чрезвычайная комиссия, которая обнаружила несгоревшие останки расстрелянных и могилы с телами узников концлагеря.

После войны часть организаторов и участников расстрелов в Бабьем Яру, которых смогли задержать, подвергли суду, но многие из них, к сожалению, избежали наказания. Позже на Западе, а в последние годы с приходом к власти в Киеве неонацистов, кое-кто из наиболее одиозных пособников и бандитов — бандеровцев и мельниковцев — вообще стал славиться как «герой незалежной».

Упомянутый каратель Мирон-Орлик, например, в современной Украине — ни много ни мало почётный гражданин города Бережаны (как и его земляк небезызвестный Степан Бандера). Словно в издёвку над жертвами Бабьего Яра ему в его родном селе поставили памятник, а в Киеве в честь Орлика соорудили мемориальную доску, которая висит на здании Национального оперного театра, главного культурного центра украинской столицы.

«Киевский Бабий Яр дал толчок шести тысячам „бабьих яров“ на территории Европы,
— сказал на одной из поминальных встреч по жертвам холокоста
бывший президент Европейского еврейского конгресса
Вячеслав Моше Кантор.

— Он дал старт уничтожению 1 миллиона 700 тысяч евреев только на территории Украины. Чудовищное злодеяние в Бабьем Яру заставляет нас по-новому взглянуть на трагедию не только еврейского народа, но и тех, кто стал жертвой нацизма. Ведь около половины расстрелянных там не имели никакого отношения к еврейской нации. И это говорит об опасности ксенофобии, о том, что нельзя безучастно смотреть, как в твоей стране кто-то умышленно раздувает пожар межнациональной вражды».

Публикуемые протоколы допросов свидетелей и обвиняемых в совершении преступлений, фотографии мест, где производились массовые расстрелы — лишь малая толика документальных материалов из фонда ЧГК о злодеяниях фашистов и их пособников в Киеве. Всего в ГА РФ в фонде Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников (Ф. Р-7021, 154 описи) содержится 43 338 единиц хранения.

Акты и сообщения ЧГК стали одним из важнейших доказательств обвинения на заседаниях международного трибунала в Нюрнберге, а также в ходе судебных процессов над нацистскими преступниками и предателями в последующие годы в Советском Союзе.

Материалы Чрезвычайной комиссии имеют огромное значение для понимания масштабов и характера преступлений нацистов и творимого ими геноцида на территории СССР. Их достоверность делает документы ЧГК незаменимыми историческими источниками не только для учёных, но и для всех, кому, в частности, небезразлична судьба братской Украины. Что особенно важно в свете проводимой современным киевским режимом откровенно нацистской, русофобской политики. Жуткую страницу истории в Бабьем Яру невозможно сократить до невнятной строки о «гибели украинских патриотов», скрывая при этом правду о подлинной роли националистов в тех трагических событиях.

Это не была трагедия одних только евреев, русских или украинцев. Это — трагедия общечеловеческая, из которой должен быть сделать единственный вывод: неонацистская политика в любых её проявлениях недопустима, а уроки прошлого для денацификации Украины сохраняют особую актуальность. И тем значительнее представляется подвиг Красной армии, спасшей мир от фашизма, тем опаснее и недопустимее выглядят попытки фальсифицировать историю, обелить националистов, принизить или замолчать великую победу многонационального советского народа.

Текст: Текст: Вячеслав Тарбеев,
советник директора Государственного архива Российской Федерации