Иван Александрович Ильин – русский философ, правовед, один из ярких деятелей русского религиозного возрождения первой половины ХХ в. Православие играло ключевую роль не только в формировании этической позиции мыслителя, но было важным аспектом его социально-политической концепции.

Вопреки мнению современников, отвергавших возможность государства и права выступать в качестве катализаторов нравственной жизни нации, Ильин отстаивал идею возрождения духовной культуры народа посредством христианского воспитания на государственном уровне. Иван Александрович Ильин был не только религиозным теоретиком, но и глубоко верующим христианином, во время жизненных перипетий сумевшим сохранить упование на Промысел Божий.

Будущий философ родился 28 марта 1883 г. в Москве в многодетной дворянской семье присяжного поверенного Александра Ивановича Ильина. После окончания 1-й Московской гимназии с золотой медалью Иван по настоянию отца поступил на юридический факультет Императорского Московского университета. К 18 годам Ильин хорошо знал немецкий, французский, латинский, греческий и церковнославянский языки. В годы учебы раскрытию таланта будущего мыслителя помог выдающийся правовед, один из основателей кадетской партии, П. И. Новгородцев. Он писал о своем студенте: «Ильин проявляет совершенно выходящую из ряда трудоспособность, соединенную с величайшей преданностью избранной им специальности. Его приходилось не побуждать, а останавливать в занятиях, опасаясь за его переутомление от чрезмерной работы». Несмотря на погруженность в науку, Иван Ильин никогда не был чужд политической жизни, которая его окружала. В период революции 1905 г. он активно выступал на демонстрациях и заседаниях как противник самодержавия, публиковал статьи на политические темы, которые выходили в свет под псевдонимом.

В июне 1906 г. Ильин окончил университет с дипломом первой степени и по рекомендации профессора Новгородцева был оставлен на кафедре истории философии права для подготовки к профессорской степени. В 1909 г., сдав магистерские экзамены, молодой ученый был утвержден в звании приват-доцента при юридическом факультете Московского университета.

Первая мировая война оказала влияние не только на течение жизни, но и на творчество мыслителя. Осенью 1914 г., явившись по личной инициативе на пункт приписки (г. Бронницы Московской губернии), философ узнал, что освобожден от воинской повинности. В период с сентября по ноябрь 1914 г. Иван Александрович активно выступал с докладами на тему войны, в которых критиковал идеи пацифизма. Тексты, подготовленные философом, впоследствии были изданы отдельными брошюрами «Духовный смысл войны» и «Основное противоречие войны». Позже он развил эти мысли в своей основной работе «О сопротивлении злу силою» (1925), которая стала одной из самых дискуссионных книг русской философии ХХ века.

Ильин предлагал оценивать явление войны с точки зрения ее нравственного значения для личности. Он писал: «…война есть не только потрясение, но духовное испытание и духовный суд». Война заставляет человека отвечать на вопрос: а есть ли у меня в жизни что-либо ценное, ради чего я готов умереть? По Ильину, «смысл войны в том, что она зовет каждого восстать и защищать до смерти то, чем он жил доселе, что он любил и чему служил».

Философ отмечал: «…каждый из нас в момент объявления войны полагает, что он “неповинен” в стрясшемся несчастии и что причины беды лежат в чьих-то ошибках, в чьем-то чужом упорстве и хищничестве». Однако с точки зрения Ильина, война есть «наша общая вина», результат той греховной жизни, которую вел человек в мирное время. В «приятии последствий своей вины и своей жизни» участием в военных действиях он видел скрытую возможность очищения и обновления.

Как и большинство русских интеллигентов, Ильин приветствовал Февральскую революцию 1917 г. Однако уже весной его мечты о возможности демократического будущего России, построении государства как «царства разумной свободы» рассеялись. Приход к власти большевиков в октябре 1917 г. философ воспринял как победу вырвавшихся наружу низменных человеческих страстей. Внутреннее сопротивление этому процессу побудило его к участию в борьбе с установившейся диктатурой за возрождение русской духовной культуры и самой России. Попытку реализовать коммунистический проект Ильин оценивал негативно. «Социализм по самой природе своей завистлив, тоталитарен и террористичен; а коммунизм отличается от него только тем, что он проявляет эти особенности открыто, беззастенчиво и свирепо», – писал философ.

Члены Русского общевоинского союза и его основатель, генерал П. Н. Врангель (в центре во втором ряду). 1927 г.

В 1918–1922 гг. советские власти шесть раз арестовывали И. А. Ильина. Первый арест состоялся накануне защиты диссертации «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека» в мае 1918 г. После последнего философ был приговорен к расстрелу. Однако его научная репутация, а также опасения негативной реакции из-за рубежа вынудили большевиков заменить смертную казнь высылкой из страны. Член Политбюро ЦК РКП(б) Лев Троцкий (Бронштейн) позднее вспоминал: «Мы этих людей выслали потому, что расстрелять их не было повода, а терпеть было невозможно». 29 сентября 1922 г. Иван Александрович и его супруга Наталья Николаевна навсегда покинули Россию, отправившись на знаменитом «философском пароходе» к берегам Европы. Высылаемым разрешалось взять с собой лишь две пары белья, пиджак, брюки, пальто, шляпу и две пары обуви на человека; все деньги и другое имущество, в том числе обширные библиотеки, подверглись конфискации.

Несмотря на предложение своего учителя П. И. Новгородцева обосноваться в Праге, Ильин предпочел Берлин. В столице Германии начинала действовать философско-религиозная академия, формировался Русский научный институт, и он надеялся создать здесь очаг русской культуры.

В 1923–1934 гг. Иван Ильин вел преподавательскую деятельность в Русском научном институте, регулярно выступал с лекциями и докладами в разных странах Европы. В 1925 г. он завершил работу над книгой «О сопротивлении злу силою». Центральный вопрос, ответ на который пытался дать философ, звучал так: «Может ли человек, стремящийся к нравственному совершенству, сопротивляться злу силою и мечом? Может ли человек, верующий в Бога, приемлющий Его мироздание и свое место в мире, не сопротивляться злу мечом и силою?»

К началу XX в. в среде русской интеллигенции достаточно широко были распространены идеи Л. Н. Толстого о непротивлении злу насилием. Толстовцы усматривали в любом акте принуждения, государственно-правовом или физическом, акт насилия над личностью, который, безусловно, расценивался ими как проявление зла. В противовес этой позиции Ильин выдвигал свою концепцию.

Иван Александрович отмечал: «…из всей сферы волевого заставления Л. Н. Толстой и его единомышленники видят только самопринуждение (“насилие над своим телом”) и физическое насилие над другими; первое они одобряют, второе – безусловно отвергают. Однако при этом они явно относят физическое понуждение других и пресечение к сфере отвергаемого “насилия” и, совсем не замечая, по-видимому, возможности психического понуждения других и психического насилия над другими, отвергают все сразу как ненужное, злое и безбожное вмешательство в чужую жизнь».

Выстраивая модель «воспитывающей государственности», Ильин писал об объективном существовании психического понуждения: «Все люди непрерывно воспитывают друг друга, хотят они этого или не хотят, сознают они это или не сознают, умеют или не умеют, радеют или небрегут». Поэтому государство, как некая общность людей, безусловно, участвует в процессе воспитания своих граждан. По Ильину, «задача общественно­организованного психического понуждения сводится к укреплению и исправлению духовного самозаставления человека. И это относится не к человеку, уже сильному во зле (ему это не поможет), а к человеку, слабому в добре, но еще не окрепшему во зле». Поэтому правовые и государственные законы не должны рассматриваться как «законы насилия», так как на самом деле они являются законами психического принуждения. «Правовой закон отнюдь не насилует человека, не попирает его достоинства и не отменяет его духовного самоуправления: напротив, он (человек. – А. В.) только и живет, только и действует, только и совершенствуется от свободного личного приятия и самовменения».

В своей книге Ильин большое внимание уделил проблеме свободы человеческой воли. По его мнению, свободным является только то действие, которое совершается с чувством присутствия Бога, действие, которое не подвластно сиюминутным желаниям и укоренившимся в человеке страстям. В концепции Ильина именно государство и право призваны способствовать выработке верного направления волевого начала.

Физическое понуждение, к которому также может прибегать государство (в случае закоренелости человека во зле, во время войны, революции и т. п.), Ильин описывал как крайнюю меру, которая должна применяться в тех случаях, «когда самозаставление не действует, а внешнее психическое понуждение оказывается недостаточным или несостоятельным». С духовной точки зрения физическое понуждение само по себе не может иметь положительной или негативной окраски: «Физическое заставление было бы проявлением зла, если бы оно по самому существу своему было противодуховно и противолюбовно. Однако на самом деле оно нисколько не враждебно ни духу, ни любви. Оно есть проявление того, что заставляющий обращается в заставляемом не непосредственно к очевидности и любви, которые принципиально и по существу совсем невынудимы, а к его воле, подвергая ее через посредство тела понуждению или прямому внешнему ограничению».

С первых лет эмиграции Ильин был тесно связан с Русским общевоинским союзом (РОВС), за ним основательно закрепилась репутация внепартийного идеолога Белого движения. Философ не терял надежды когда-либо вернуться на родину, но желал ее внутренней трансформации. А так как в государстве и праве он усматривал не просто социальные институты, но и начальную школу воспитания человека, то, даже находясь в эмиграции, стремился способствовать освобождению и возрождению духовной культуры России, воссозданию ее национальных основ.

В «Проекте основного закона Российской империи», составленном Ильиным в 1928 г., одной из первых идет статья о религиозной свободе народов. По его мнению, уже сама «потребность в религии порождает потребность в духовной свободе». Но в то же время мыслитель отмечает, что первенствующая в Российском государстве «вера есть христианская православная кафолическая восточного исповедания», поэтому правитель России не может быть приверженцем никакой другой религии. По мнению Ильина, новое государство должно утверждаться на христианских и национальных началах. Концепция христианского национализма, которую развивал Иван Александрович в своих многочисленных политических брошюрах, достаточно целостно изложена в манифесте «Основы борьбы за национальную Россию» (1938). В ней философ подчеркивал: «Восстановить Россию можно только верным, предметным служением ей, которое должно быть почувствовано и осмыслено как служение Делу Божиему на земле. Нас должен вести религиозно-осмысленный патриотизм и религиозно-вдохновенный национализм».

В понимании философа «истинный национализм открывает человеку глаза и на национальное своеобразие других народов: он учит не презирать другие народы, а чтить их духовные достижения и их национальное чувство, ибо и они причастны дарам Божиим, и они претворили их по-своему, как могли. Он учит еще, что интернационализм есть духовная болезнь и источник соблазнов; и что сверхнационализм доступен только настоящему националисту: ибо создать нечто прекрасное для всех народов может только тот, кто утвердился в творческом лоне своего народа».

После прихода к власти нацистов положение Ильиных в Германии осложнилось. Вскоре Иван Александрович был уволен из Русского научного института. В мае 1938 г. Ильины переехали в Швейцарию, однако местные власти поначалу не предоставляли им права постоянного проживания и попытались выслать обратно в Германию. Только личное вмешательство композитора Сергея Рахманинова, согласившегося внести 4 000 франков на «пансион» философу, помогло избежать депортации. При этом швейцарская администрация запретила Ильину печататься и выступать публично.

В Швейцарии Иван Александрович сосредоточился на доработке своих трудов. Незадолго до смерти мыслитель успел опубликовать результаты затянувшегося на 33 года философско-религиозного исследования, которое получило название «Аксиомы религиозного опыта».

Эту работу Ильин предварял следующим печальным размышлением: «Современное человечество изобилует “православными”, “католиками” и “протестантами”, которым христианство чуждо и непонятно; мы уже привыкли видеть в своей среде “христиан”, которые суть христиане только по имени, которые лишены религиозного опыта и даже не постигают его сущности. И эта своеобразная безрелигиозность религиозно-сопричисленных людей все меньше тревожит нас. А это свидетельствует о глубине переживаемого нами духовного и религиозного кризиса». В своем исследовании философ стремился отыскать некие «аксиоматические “формы”», то есть специфические черты, составлявшие сущность веры святых подвижников восточного христианства. По мнению Ильина, именно они «дают некий непоколебимый критерий для всех времен и народов», который должен стать основополагающим для религиозного опыта человека, поскольку «земная жизнь есть лишь подготовка к новому пути и к истинной свободе; и то, что предстоит человеку посмертно, есть главная и существеннейшая часть его бытия».

Важной частью наследия Ивана Ильина стали также последние статьи (1948–1954) о настоящем и будущем России, которые он готовил для единомышленников из РОВС. После смерти мыслителя они были опубликованы в отдельном издании, которое получило название «Наши задачи». В работе «О главном» Ильин писал: «Мы должны воспитать в себе новое правосознание, – религиозно и духовно укорененное, лояльное, справедливое, братское, верное чести и родине; новое чувство собственности – заряженное волею к качеству, облагороженное христианским чувством, осмысленное художественным инстинктом, социальное по духу и патриотическое по любви; новый хозяйственный акт – в коем воля к труду и обилию будет сочетаться с добротою и щедростью, в коем зависть преобразится в соревнование, а личное обогащение станет источником всенародного богатства».

Александра Вакулинская,

аспирант философского факультета МГУ им. М. В. Ломоносова