Тульский кремль. Фото Алексея Горохова

Роль Тульского кремля и разросшегося вокруг него города в истории нашего Отечества гораздо значительнее, чем может показаться на первый взгляд.

Так что не случайно юбилею крепости придано общегосударственное значение. 10 ноября 2016 года Президент России В.В. Путин подписал Указ «О праздновании в 2020 году 500-летия возведения Тульского кремля». В тексте Указа подтверждается, что постройка форпоста на реке Упе стала «началом создания Большой засечной черты».

Эмблема края

Среди старинных городов России Тула выделяется не только числом своих исторических брендов, но и их глубинной, прочной связью с корнями русского бытия, в котором есть место и труду, и борьбе, и веселью: тульские оружейники, тульский самовар, тульский пряник, тульская гармонь…

Тульский край хранит места, которые являются не просто святынями памяти, а образами-паролями русской культурной идентичности. Самые известные из них – Куликово поле и Ясная Поляна, а также места кровопролитных боёв осенью 1941-го, когда благодаря стойкости и героизму солдат-красноармейцев и простых горожан из Тульского рабочего полка танки «Шнеллер-Гайнца» Гудериана были остановлены на окраине Тулы, а затем отброшены назад…

И всё это богатое ожерелье исторических реликвий края словно замыкает, украшает собой драгоценная прямоугольная гемма – Тульский кремль. Сердце города, исток его славы… Как и практически все русские кремли, он одновременно выступал и оборонительной твердыней, и духовным центром, и оплотом культуры в самом широком смысле слова.

Но у Тульского кремля есть ещё одна судьбоносная миссия. Он стал закладным – а позднее замковым! – камнем в Большой засечной черте, крепостном поясе Руси, в течение двух столетий надёжно прикрывавшем её южное порубежье от неспокойного Дикого Поля. Система укреплений, включавшая свыше 40 городков, протянулась по территориям современных Брянской, Калужской, Тульской, Рязанской, Нижегородской, Владимирской областей. Она сыграла ключевую роль в обороне Русского государства в XVI – XVII веках. Большая засечная черта обеспечивала суверенитет и безопасность формирующейся многонациональной Российской державы.

Загадки и реалии

Помимо немалого числа узнаваемых символов и традиций, Тульщина отличается особо высоким процентом тайн и мифов «на единицу исторической площади». Одна из загадок – время постройки и первоначальный облик Тульского града-кремля: был он «древян» или сразу «камен»? Русские хроники сообщают об этом разноголосно. Ни одно из летописных известий не даёт месяца начала строительства ни деревянных, ни каменных стен, что делает невозможным, в силу бытовавшего тогда годового счисления (новый год начинался с 1 сентября), точную привязку датировки к одному году.

Если исключить явно ошибочные даты вроде 1506/07 года, то основные этапы работ привязаны к 1509, 1514, 1520 годам. В XIX–XX веках многие историки полагали, что в 1509 году был построен «деревянный город» посада, а в 1514-м внутри него начал строиться каменный кремль. Научные исследования последнего времени предложили иное толкование событий. Принимая во внимание угрозу с юга и учитывая, что возведение каменной крепости займет длительное время, московское правительство решило приступить в 1509 году к устроению в Туле сначала деревянного кремля. А выгадав время и имея уже временные укрепления, власти Русского государства с 1514 года перешли к капитальному строительству – возведению каменного кремля, которое и было закончено в 1520 году.

Ещё одна требующая объяснения черта тульской твердыни заключается в том, что она расположена не на возвышенности, как почти все русские крепости, а в низине. Такой вот «нетипичный кремль»! Конечно, его строители прекрасно отдавали себе отчёт в том, что они делают. Место, где заложили град, защищено со всех сторон естественными преградами: с северо-востока – полноводные в прошлом реки Упа и Тулица, с юго-востока – речка Хомутовка, с юго-запада – Ржавское болото. К тому же в начале XVI века решающей боевой силой становилась артиллерия, а кремль прекрасно оборудован для пушечной стрельбы: его сильной стороной всегда считался мощный обстрел противника многоуровневым боем под разными углами. А чтобы придать устойчивость конструкции «твердыни на болоте», заложили мощный фундамент, усиленный дубовыми сваями (общая глубина – 5 м).

Но почему кремль расположен не на северном, а на южном берегу Упы, как бы выдвинут во владения степняков и отрезан от тылов? Неужели был приказ лишить оборонявшихся надежды на благополучное отступление, заставить их сражаться до конца? Некоторые исследователи полагают, что «град камен» был необходим не столько для обороны, сколько для наступления – для развития фронтального натиска Московии на юг. Тульский краевед Вячеслав Горчаков предлагает своё объяснение, которое даёт археологам надежду на новые открытия: «Основное предназначение Тульского кремля – командно-сторожевое, снабженческое, сборно-распределительное и учебное. Он строился как мощная скрытная тыловая база для охраны южных земель Московского княжества. В нём формировались воинские команды, создавалось и ремонтировалось вооружение. Потому и возникли в Туле традиционные оружейные промыслы. Потому могут быть в кремле подземелья складского и архивного назначения».

Археологи уже не раз сказали «спасибо» тем, кто определял выбор места под каменный град. Благодаря влажному земельному слою, на этой территории сохранились деревянные срубы, элементы кожаной одежды, ткани, уличные мостовые. Во время недавних раскопок были обнаружены войлочная шапка XVIII века и деревянная булава XVI века (первое оружие, которое получал начинающий служить в свои пятнадцать лет отрок-воин)...

Достойна восхищения такая черта Тульского кремля, как симметрия и соразмерность. В плане крепость имеет форму правильного прямоугольника с периметром стен в 1 км и с площадью около 6 га; девять башен – четыре круглые в углах прямоугольника стен, четыре прямоугольные в плане проездные, ориентированные по сторонам света, и одна глухая прямоугольная, оберегавшая обширное подземелье с припасами (На погребу)… Геометрически правильные планы имели уже некоторые кремли конца XV столетия, но только в Тульском кремле принципы симметрии и геометрической точности нашли свое идеальное воплощение. Эта гармоничная размеренность в сочетании с фортификационной эффективностью наводит на мысль, что тульскую твердыню мог строить мастер, знакомый с зодчеством Ренессанса. Кто возводил крепость на Упе, доподлинно неизвестно, но известно, что «фряжские» зодчие трудились не только в столице Московии.

Выдающийся туляк, историк Александр Рудаков (1886 – 1940) убедительно обосновал «итальянскую» гипотезу ещё в 1916 году в своей работе «Тульский кремль». Надо сказать, что квалификация Александра Петровича позволяла ему проводить такие сближения – выходец из семьи оружейника, он был человеком поистине энциклопедических знаний: русистом-медиевистом, византологом и краеведом. Вот основные пункты его аргументации в упомянутом исследовании:

«…Строители кремля были до такой степени опытны в деле расчета глубины и формы фундамента, что их сооружение не только не пошатнулось, но нигде даже не уклонилось сколько-нибудь заметно от вертикальной и горизонтальной линий… Кроме этих общих соображений в пользу мнения, что Тульский кремль построен иностранными инженерами, говорят самые архитектурные особенности, которые роднят его не только с одновременными крепостями в России, воздвигнутыми итальянскими зодчими, но и с настоящими итальянскими крепостями и замками XV и XVI вв. Особенности белокаменной кладки, напоминающей кладку древнеримских зданий, по которым учились строить итальянские инженеры эпохи Возрождения, применение при постройке белого камня… и кирпича вместе; общий план кремля, расположение башен, форма перекрытий и бойниц, гармоничный силуэт башен и стен, навесные бойницы [машикули] , столь типичные для итальянских кремлей, – всё это делает из… тульской крепости верное повторение северо-итальянских замков…»

Об этом же свидетельствует и сферический купольный потолок внутри Никитской башни, необычный для русской архитектуры. И, конечно, всем хорошо известные зубцы-мерлоны в форме «ласточкиных хвостов» – между прочим, отличительный признак итальянских кастелло и палаццо, принадлежавших гибеллинам (сторонникам императоров в их непрестанных конфликтах с папами)… Большинство историков, впрочем, замечают, что Тульский кремль следует считать творением русских зодчих, в работе которых принял участие приглашённый специалист – «фряжский» стенных дел мастер. В последнее время обсуждается и такая версия: в Туле могли работать выходцы из Великого княжества Литовского – признанные умельцы возводить твердыни на зыбком грунте.

Боевое крещение

В неспокойную эпоху кремлю не долго пришлось ждать возможности доказать своё значение. Воинские формирования великого князя московского начали регулярно выдвигаться «на Тулу» с весны 1513 года. Это был «береговой разряд» из пяти полков, обычно стоявший по крепостям левого берега Оки с весны до осени и по мере необходимости выдвигавшийся за реку, «на поле». В уже существующий «град на Туле» в тот момент ещё не назначалось административное лицо ранга воеводы, а руководство крепостью осуществлял первый воевода «берегового разряда».

Кроме полков «берегового разряда» защита Тулы до 1521 года осуществлялась силами вассалов великого князя Московского. Сохранился летописный рассказ о нападении татар в 1513 году «на Тулу, на Безпуту и на Олексинские места» и их дальнейшем разгроме силами полков под предводительством воевод «берегового разряда», князей В.С. Одоевского и И.М. Воротынского.

Одно из судьбоносных событий в истории Тулы и всего Русского государства связано с казанским походом. В июне 1552 года крымский хан Девлет Гирей, пользуясь сосредоточением русских войск в Коломне для предстоящего выступления к Казани, подошёл с тридцатитысячным войском к Туле, ограбил окрестности, осадил город. 22 июня воины хана пошли на приступ деревянной крепости. Раскалённые ядра, которыми стреляли крымцы, подожгли деревянные строения посада и кремля. Осаждавшим удалось проломить одни из кремлёвских ворот. Тогда женщины и дети, пока мужчины бились на стенах, воздвигли временное укрепление. В «Казанской истории» говорится: «жены, яко мужи, охрабришася с малыми детцами и врата граду камением затвердиша»… К царю Ивану IV Васильевичу уже мчался гонец за помощью. До прихода подкрепления защитники кремлёвских стен смогли продержаться, сопротивляясь осаде…

В Никоновской летописи в главе «О Тульском приступе» сохранилось свидетельство об осаде города Девлет-Гиреем: «месяца июня. Против среды пригонил к государю гонец с Тулы, а сказывает, пришли крымские люди на тульские места к городу х Туле, а чают царевич и не со многими людьми. Государь же тотчас посылает, а велит идти на Тулу ис Коширы правой руке боярину князю Петру Михайловичу Щенятьеву…».

Город был деблокирован, крымцы опрокинуты и рассеяны. В память чудесного спасения Тулы на месте штурма был основан мужской Предтеченский монастырь, где погребли тела павших русских воинов. Царь Иван Васильевич, посетив Тулу в 1555 году, пожертвовал обители большие земельные угодья.

На русском фронтире

В середине XVI века – не позднее 1554 года – началось возведение Большой засечной черты (в ту эпоху её именовали просто «Чертой» или «Государевой заповедью»). К 1566 году укреплённая линия была в основном завершена, и её проинспектировал лично государь Иван Васильевич. Полоса длиной более чем 1000 км из лесных завалов, частоколов, волчьих ям, острогов, городков, крепостиц и крепостей тянулась от Брянских лесов до Переяславля-Рязанского (современная Рязань). Несмотря на свою оборонительную эффективность, Черта была проницаемой и пластичной – в этом её отличие от других великих рубежей (той же Великой Китайской стены). В засеках имелось около двадцати крупных и ещё два десятка меньших «ворот»-проходов. Это, скорее, был русский фронтир – подвижная и гибкая линия контакта и противостояния, этнокультурного диалога и конкуренции.

Черта была оригинальным творением русской фортификационной мысли. Сам лес становился оборонительной полосой! Её основу составляли засеки – искусственные завалы из деревьев в глубине леса, до них нужно было ещё добраться, углубившись в чащу! При устройстве завалов стволы деревьев не срубались, а только «засекались»: подрубались на высоте человеческого роста, чтобы ствол ещё частично держался на высоком пне, и валились по направлению к «Полю», т.е. в сторону вероятного противника. Глубина завалов-засек нередко превышала 60 м, растащить их было невозможно. Можно представить, каким препятствием для лёгкой конницы кочевников они оказывались!

На реках и речушках, чтобы враг не мог переправиться вброд или пройти по руслу, на глубине в один аршин (70 см) притапливались брёвна с забитыми в них гвоздями или кольями. На полях и дорогах возводились земляные валы до четырёх метров высотой, выкапывались рвы и волчьи ямы, сооружались надолбы – вкопанные вертикально или под углом брёвна, соединённые поперечинами (кобылинами).

Засечная черта выполнила свою историческую миссию, на двести лет прикрыв «мягкое подбрюшье» Московского государства от разящих, глубоко проникающих ударов с юга. Тула и Тульский кремль несли свою службу «срединного полка», защищая одно из самых «набегоопасных» направлений на этой линии. Немалую роль сыграли и меньшие городки края – «крепостцы» на Черте: Лихвин (ныне Чекалин), Одоев, Венёв, Дедилов (древний Дедославль, ныне село Дедилово), Белёв, Епифань…

Возведение Большой засечной черты, её восстановление после Смутного времени и поддержание до эпохи Петра Великого (включительно) – грандиозный цивилизационный проект, которым вправе гордиться Россия. В ходе его осуществления было успешно решено множество не только инженерных, но и хозяйственно-социальных задач (например, найден малозатратный метод постройки, выработана эффективная схема службы на Черте детей боярских)… Но в заключение упомянем о неожиданной, драгоценной стороне наследия Государевой заповеди.

Археологам хорошо известно: там, где некогда пролегали тульские засеки, извлекаются из земли впечатляющие древние артефакты, включая римские монеты! «Тульские засеки – это не только природный заповедник, но и место, в котором сохранилась масса интереснейших археологических памятников», – отмечает учёный секретарь Государственного музея-заповедника «Куликово поле» Алексей Воронцов. В заповедных лесах обнаруживают почти нетронутыми сооружения засечной черты, свидетельства взаимодействия славяно-балтского, угро-финского, тюрко-иранского миров, следы поселений первобытной эпохи. Объясняется это тем, что с XVI века «засечные» земли были исключены из хозяйственного оборота. Ещё в боярском наказе 1571 года обращалось особое внимание на запрет жечь костры около засек. Получается, что исторический объект эпохи Московского царства выполняет ещё и миссию сохранения более древних комплексов – вплоть до бронзового, раннего железного века… И это – замечательный пример связи эпох и культур в истории не только Тульщины, но и всей большой России.

Текст: Сергей Антоненко